– Вашего приказа? – уточнил посол, задав удивительно неудобный вопрос.
– Он полковник Российской Императорской армии и обязан подчиняться своему главнокомандующему. Не такой он человек, чтобы открыто нарушать приказы.
– И Вы можете гарантировать его невмешательство?
– Безусловно, – уверенно и энергично кивнул Керенский. На взгляд посла, это был слишком уж энергичный кивок, вызывающий больше подозрений. Этакий фиглярский кивок. – Будьте уверены, этот полковник вас не побеспокоит.
– А Великое княжество?
– Император Николай II мёртв. Вассальные отношения больше не связывают Великое княжество Вендское с Россией. И мы не намерены их заменять чем-то другим. России не нужна эта территория. Более того, если Германия подтвердит наши интересы в землях Австро-Венгрии и Черноморских проливах, то мы, в свою очередь, подтвердим ваши интересы в Великом княжестве Вендском. Как вы с ним станете поступать – не наше дело.
– Татьяна Николаевна может обратиться за помощью в Лондон.
– Может, – кивнул Керенский. – Но Лондон истощён войной. И если против сохранения княжества выступят и Россия, и Германия, они не рискнут перечить.
– Возможно… – задумчиво произнёс посол.
– Будьте уверены, всё так и будет! – убеждённо и порывисто произнёс Керенский.
– С Максимом Ивановичем никогда нельзя быть уверенным в чём-то. Он умеет удивлять.
– Что Вы заладили: Максим Иванович да Максим Иванович? Какое он вообще имеет значение? Повторяю: этот полковник не представляет угрозы.
– Юридически, – очень осторожно и вкрадчиво продолжил посол, – он – лейб-гвардии полковник Российской Императорской армии. Император – мёртв. Нового нет. Главнокомандующий, назначенный покойным Императором, отправлен на покой. Вами, – подчеркнул посол, намекая на незаконный захват власти, проведенный Временным правительством, и его крайне шаткое положение. Но тонко. Не явно. – А новый назначен Вами. Однако Вы – не Император и приказывать ему не можете. Как и главнокомандующий, назначенный Вами. Он Вам присяги не приносил, а старая на Вас не распространяется, так как повторюсь: Вы не Император.
– Что?! – взвился Керенский, которому фактически наступили на больную мозоль.
– Так-то да, Вы правы, – подчеркнул посол, примирительно подняв руки. – Но чисто юридически есть некоторые нюансы, порождающие простор для вариантов. Кроме того, он не только лейб-гвардии полковник Российской Императорской армии, но и полный генерал Римской Империи. Имеет высшие награды Святого престола. И правитель де-юре независимого государства, до сих пор держащий в плену Кайзера Германии. Что, как Вы понимаете, налагает определённые сложности и неудобства.
– Вы слишком высокого мнения о нём, – процедил изрядно раздражённый Керенский. – Да, он талантливый офицер и полевой командир. Но не более.
– Что же, воля Ваша, – развёл руками посол с мягкой, вежливой улыбкой. – Если Вы уверены, что сможете разрешить эту проблему, то кто я такой, чтобы возражать?
– Мне кажется, я чего-то не знаю, – после долгой паузы произнёс Керенский. – Чего-то очень важного. И Вы пытаетесь мне на это намекнуть? Ведь так?
– Так, – мягко улыбнувшись, произнёс посол и подвинул ему одну из трёх папок, принесённых им на переговоры. Красную. – Не стоит верить всему, что здесь написано. Я немало удивился полёту фантазии сотрудников нашего Генерального штаба и разведке. Но это очень интересное чтиво.
– Вы собрали о нём целую папку? – удивился Керенский, слегка уязвленный германским интересом к «какому-то там полковнику». – Он не столь важная птица, чтобы так переживать о нём.
– Александр Фёдорович, – перестав улыбаться, произнёс посол, – я понимаю Ваше недоумение. Но, сами понимаете, у нас были определённые резоны опасаться человека, который складывает курганы из отрезанных голов своих врагов. В наши дни это несколько… экстравагантно, что ли…
– Так это правда?! – подавшись вперёд, спросил Керенский. – Я думал, что германские и австрийские газеты врут и приукрашивают, пытаясь выставить этого полковника чудовищем.
– Фотокарточка в папке. Жутковатое зрелище. В центре кургана была воткнута жердь, на которую насадили голову коменданта лагеря военнопленных под Зальцбургом. Тот использовал военнопленных в качестве живого щита, надеясь на то, что Меншиков не решится атаковать. Он хотел избежать кровопролития. Избежать боя. Избежать лишних смертей. Но «этот полковник» и его солдаты перебили всех людей, что пришли на поле боя. Там творилось что-то жуткое. Отрезанные головы, собранные в курган, – это то, что на слуху. Тела некоторых солдат Австро-Венгрии буквально растерзаны, словно их рвали дикие звери. Вы уверены, что человеком, учинившим такое, можно пренебрегать?
Посол ушёл готовиться к официальному мероприятию по подписанию перемирия. Требовалось согласовать все нюансы с Берлином и получить подтверждение своих полномочий. А Керенский Александр Фёдорович развязал завязки папки. Откинул плотную картонную обложку. И погрузился в чтение, от которого очень быстро ошалел. Ведь перед ним находилась дополненная и расширенная версия «папки», что передавалась от имени Кайзерин её родственнице – Татьяне Николаевне. Проработанность в этот раз была выше, и появились многие интересные подробности итальянской кампании Меншикова, включая допросные листы командира его штурмовиков. А ещё туда были включены аналитические записки о роли нашего героя в снятии Сухомлинова и фатальном крахе команды Великого князя Николая Николаевича Младшего. Очень интересные, надо сказать, записки…
Глава 5
1916 год, 28 июля, Штормград
Ознакомившись с содержимым переданной ему папки и проверив выборочно сведения, Керенский не на шутку испугался. И начал действовать, стремясь как можно скорее ослабить и вывести нашего героя из игры. Практически любой ценой.
После славной итальянской кампании он не мог открыто выступить и уж тем более приказать арестовать Максима под надуманным обвинением. Если судить по материалам папки, обычные покушения также не работали. Он раз за разом выходил из самоубийственных предприятий если и не без потерь или ранений, то, безусловно, с выгодой для себя. А значит – что? Правильно. Нужно действовать проверенным веками методом. Не можешь наказать? Награждай. Но так, чтобы награды обернулись проблемами.
Прежде всего Керенский попытался вырвать Меншикова из его среды обитания и лишить командования полком. Но как это сделать так, чтобы он не посмел отказываться? Правильно. Повысить.
Формально полковник для лейб-гвардии полка – звание заниженное. Обычно командирами таких частей выступают генерал-майоры. В отдельных, особых случаях – полковники и генерал-лейтенанты. Поэтому рейд Максима разделили на три части – Берлинскую, Римскую и Венскую. Каждую обозвали отдельным рейдом и наградили повышением по званию. Что привело полковника в положение полного генерала. Командир такого ранга командовать полком, пусть даже и лейб-гвардии, не может. Это абсурд. Поэтому в связи с повышением Меншиков должен был в течение двух недель сдать командование и явиться в Петроград – в резерв чинов Ставки. Вакантных ведь должностей генеральского уровня не имелось…
