– Обожаю тебя, – часто дышит он, убирая волосы с моей щеки. – Спасибо.
– За что? – смеюсь я.
– За твои вибрации.
Мы вернулись вниз, когда люди начинали расходиться. Хейл уточнил, как выглядит Лизи и подарил ей цветы, от которых она откровенно находится в шоке. Роджер редко дарит цветы, а возможно вообще не дарит. Представляю как приятно старшей сестре, ведь Хейл отблагодарил ее за сына. Честно, он очень элегантен со стороны, однако только я знаю темную сторону парня, которая доставляет удовольствие в постели.
Отчим приехал позже, когда на улице еще не успело стемнеть. Барри не понял, что за парень неожиданно появился в его доме, но, кажется, принял тот факт, что это мой парень.
С ума сойти.
Хейл Осборн – мой парень.
Когда солнце начало переливаться оттенками красного и оранжевого, вся семья выбралась к бассейну. Хейл плескается в Дэниела водой, пока тот весело смеется, щурясь и закрывая своими маленькими ручками лицо. Удивительно, что они так быстро поладили друг с другом.
– Приятный парень, – произносит Лизи, присаживаясь на соседний шезлонг, —
Дэниел никогда так быстро не сближался с незнакомцем.
– Только сейчас думала об этом, – сообщаю я.
– Это друг Одри, да?
Киваю и опускаю взгляд. Стоило ждать разговора о Редмонде, но мне по-прежнему грустно от всего этого. Надеюсь, что с обретением семьи Редмонд сможет найти себя и начнет верить в свои силы. Интересно, где он и как там дела, но я перестала навязываться уже давно, а спрашивать у Хейла о чем-либо – это слишком.
– Ровена, – с грустью произносит Лизи и опускает голову, – между вами с Редмондом ведь кое-что было, не так ли? Можешь не отвечать, просто… тогда в баре я увидела что-то между вами. Сложилось впечатление, словно Одри совсем другой человек, а ты восхищена им.
Каким образом мне ответить на этот вопрос?.. В тот момент я принадлежала Редмонду. Не хотелось уходить из его дома, быть рядом и делить напополам безумие в постели. «Рови». Как сейчас помню его произношение обидной для меня «клички», но, думая о нем, просто перестаешь брать это во внимание. Ледяные глаза, в которых иногда видели черные трещины, – это невозможно забыть, но стоит отпустить. Если бы вся ситуация имела серьезность, мы бы были вместе, но не знаю наверняка, хочу ли я этого сейчас. Хейл на данный момент важнее любого парня, ведь мои чувства к нему настолько сильны, что голова кружится.
– Я по-прежнему восхищаюсь Редмондом, Лизи. Он достоин лучшего, чем-то, что окружало его долгое время.
– Был момент пару лет назад, и, кажется, мы все слишком жестоко обошлись с этим парнем…
– Что за момент?
Девушка смотрит на меня, а затем опускает глаза.
Ненавижу, когда люди тянут с ответом. И так очевидно, что Редмонду пришлось пройти через многое, ведь парня высмеивали не только ровесники, но и старшие люди, которые обычно должны быть умнее.
– Как только мать Одри начала пить, Редмонду стукнуло девять, – с грустью говорит Лизи. – Учителя часто выгоняли Редмонда с занятий, думая, что у него паразиты, а в столовой и вовсе перестали кормить. Помню, как он смотрел на всех с мольбой о помощи, но никто даже не смотрел на него. Девять лет, Ровена. Девять! Совсем ребенок.
Судьба иногда начинает убивает людей с детства. Этот город стал гнилым благодаря людям, которые так обошлись с ребенком. Редмонд сломлен настолько, что представить сложно, какого ему. Недоверие заложено в нем с детства, и это оправдано.
Когда мы собрались спать, и все разошлись по спальням, Хейл заметил мою подавленность и проникся ей. Сказать о том, что я думаю о Редмонде, не решаюсь. Не хочу, чтобы парень думал, что я грежу о другом, хотя это не так. Проклинаю людей, но не человека, который является пострадавшим.
Обняв меня, Хейл вздыхает, пока я слушаю его сердцебиение, прислонившись ухом к груди.
– Как вы познакомились с Одри? – решаюсь спросить я.
– Нам было по шестнадцать, – вздыхает он, – приходилось скитаться по большому городу в поисках работы, которая могла бы покрыть расходы на жилье и питание, но ничего нужного не попадалось. Одна женщина наткнулась на меня на улице и предложила работу, где мы с Редмондом и встретились.
– Что за работа?..
– Не хочу говорить, – грубо кидает он.
Жаль, ведь я практически ничего не знаю о парне, которого люблю. Подробности семьи известны, а что происходило, когда Хейл сбежал из дома, нет. Конечно хочется узнать все до мельчайших подробностей, чтобы иметь близость не только с помощью прикосновений.
Уставившись в одну точку, пытаюсь подумать о чем-нибудь хорошем, чтобы скрыть обиду.
– Детка, в этой истории я не являюсь хорошим персонажем, понимаешь? – с грустью говорит Хейл, заставляя меня взглянуть на него. – Некоторые подробности могут шокировать тебя, а, возможно, и вообще оттолкнуть, чего мое сердце не выдержит.
– Я просто хочу узнать тебя.
– Не стоит знать того парня, ведь сейчас перед тобой совсем другой человек, а не то животное. Послушай. Я ошибался много раз и жил этими ошибками, но сейчас… Сейчас впервые за долгое время я хочу нормальную жизнь. С тобой. Можно много узнать о человеке, расспросив о его прошлом, однако для чего прошлое, когда есть момент настоящего?..
Он прав, но ведь за старой работой наверняка скрывается какая-то тайна, о которой не хочет говорить Хейл. Это лишний раз способствует появлению интереса. Я хочу, чтобы он открылся мне, и это произойдет, так как многое неизвестно, а неизвестность пугает и интересует.
– Не смотри такими глазами.
– Каким бы ты не был в прошлом, я принимаю тебя, но хочу, чтобы Хейл Осборн открылся.
Глаза парня блестят от света настольной лампы, но замечаю, что ему стыдно. Что это может быть за работа такая?..
– Мы спали с этой женщиной за деньги.
Сглатываю и перевожу взгляд в сторону, при этом часто моргаю.
Это неожиданно и странно. Не знаю, сколько этой женщине было лет, но она явно была не в своем уме, раз спала с двумя парнями и платила им за «услуги». Неужели в то время не было нормальной работы даже на той же стройке?.. Не думала, что реакция подведет меня в такой момент.
– Вы… с ней…
Понятия не имею, как подобрать нужные слова. Голова становится каменной, но пытаюсь взять себя в руки.
– Сколько ей лет?
– Сейчас около тридцати семи, возможно. Не могу точно вспомнить, но тогда она серьезно помогла нам с Одри. Мы благодарны.
– Поняла.
Возвращаю голову к нему на грудь. Всегда происходит какая-то ерунда, которая пугает, однако теперь нужно смириться. Сама попросила, а теперь распишусь под своими словами, думая как шестнадцатилетние парни спали с женщиной, которая старше их на тринадцать лет. Двадцать девять лет – это небольшой возраст, но разве можно действовать по аналогии двадцатилетнего?..
