Интересно, он выиграл спор, и теперь я останусь с удовлетворением наедине?.. Даже если это так, я не жалею. Все произошло так, как должно было произойти.
Приняв душ у Редмонда, собираюсь уходить, но парень не позволяет, говоря, что желает спать со мной в одной постели. В этом есть хорошая возможность задать вопросы, которых с каждым разом становится все больше. Шикарно помню, что завтра Хейл поедет на учебу со мной, поэтому ночевать придется дома, дабы не убегать с раннего утра.
Залезаю на колени парня и улыбаюсь, чтобы тот смог почувствовать «неладное».
– Теперь я обязана принять красную нитку?..
– Нет, – отвечает он, улыбнувшись, – и так понятно, что ты принадлежишь мне.
– Неужели? Правда? А что, если нет?
– Тогда придется влюбить тебя в себя.
Здесь поблажка. Я считала, что все чувства уже заметны, а оказывает это не так. Как избавиться от всего этого вранья?..
– И как задуманное будет происходить?
– Для начала я запру тебя в этом доме, чтобы другие парни не глазели и не истекали слюнями. Затем научу новому…
– Новому? – улыбаюсь я. – Это как?
Его ухмылка в мгновение исчезает, а после этих слов появляется слабая едва заметная улыбка, которая в очередной раз выражает умиротворение. Хлопая ресницами, пытаюсь уловить его эмоциональные ощущения, но он просто целует меня в губы.
Редмонд каждый раз сбивает меня с мыслей. В этом нет ничего плохого, а, может, даже ведет к лучшему, ведь так не узнаешь правды, которая может причинить боль. Вернувшись домой, мечтаю о том, чтобы вернуться к нему, но не решаюсь. В другой раз обязательно останусь, если этот момент повторится.
Глава 14
Бегая по дому, никак не могу найти сумку. По-моему, я не забирала ее из машины, а, возможно, и вовсе оставила у Редмонда. Выбежав на улицу в одном корсете, тут же забегаю обратно с мурашками на коже. Только вчера было душно, а сейчас уже дует холодный ветер, который не сопровождается солнцем.
Накидываю куртку и совершаю вторую попытку определенного «забега». Скоро ехать, а я так и не завтракала.
На мое счастье сумка оказалась в машине. Не хотелось бы с раннего утра заявляться к Редмонду.
Интересно, Хейл уже в курсе, что проиграл спор?.. Не могу быть уверена наверняка, но есть какое-то странное ощущение безысходности и настороженности.
Услышав стук в дверь, кричу:
– Входи!
Быстро начинаю доедать лазанью, чтобы не тянуть время, пока Хейл проходит на кухню, внимательно осматривая все вокруг, словно находится здесь впервые.
– Поначалу я хотел занять этот дом.
– Меняться не собираюсь, – предупреждаю я и направляюсь к раковине. – Как вечер?
Намывая тарелку, не оборачиваюсь, но слышу, как парень отодвигает стул. Ужасный скрип по плитке, заставляет сморщить нос.
– Отпраздновали победу и разъехались… А как твой вечер?
Жаль, что с точностью не могу определить долю сарказма. Если мы что-то скрываем, часто слышим в диалоге ноты сарказма, который упрекает. Именно реакция выдает меня сейчас, но надеюсь, что Хейл не всматривался в действия.
– Хорошо, я… быстро уснула.
«Черт, зачем я сделала эту паузу?! Вечно все ломается».
Поставив тарелку на стол, вытираю руки полотенцем, смотря по сторонам. Кажется, что тетрадь по философии осталась в спальне, поэтому быстро направляюсь туда. Вернувшись, замечаю на полу почту.
– Блин, как давно она здесь? – вздыхаю я, поднимая с пола квитанции на свет и воду.
«Еще этого не хватало»! Квитанции просрочены на три дня, а я понятия не имею, как оплатить и где. Моя самостоятельная жизнь вовсе не самостоятельная.
– Ее приносят каждый месяц двадцатого числа, – сообщает Хейл и выхватывает почту из рук. – Странно, что тебя еще не отключили от цивилизации. Пахнешь вроде приятно.
– Остроумно! – саркастично улыбаюсь я и выхватываю почту обратно.
– Просто оплати, – спокойно произносит Хейл и скрещивает руки на груди. – Ты же работаешь.
Закусив губы, бегаю глазами по тексту, словно хочу прочесть то, что можно ответить парню.
Не могу же я сказать, что понятия не имею, где оплачивать квитанции. Раньше этим занималась мама, поэтому сталкиваться с такой «ерундой» мне не приходилось. Не хочется, чтобы парень считал меня никчемной неумехой, которая ничего не смыслит даже в подобных мелочах.
– Гордон, у тебя же есть деньги? – с неким волнением уточняет парень.
– Конечно! Просто…
Вся уверенность пропадает, и я опускаю руки, закатывая глаза от недовольства к самой себе.
– Раньше мне не приходилось лично оплачивать счета.
Быстро смотрю под ноги, чтобы не видеть ухмылку Хейла. Наверняка сейчас в его голове усмехаются черти от такой новости. Я и сама не в восторге.
– Где у тебя ноутбук? – спокойно спрашивает он и направляется обратно на кухню. От такой спокойной реакции, мое удивление возрастает.
– На комоде рядом с… газом.
Он уже все пронюхал, поэтому мои детали прошли мимо ушей шатена. Подойдя к нему, слегка прижимаюсь рукой к его руке, с интересом наблюдая за каждым движением. Парень заходит на какой-то сайт и начинает регистрироваться на нем.
– Я схожу за картой!
Бегу на улицу, чтобы забрать кредитную карту из кошелька. Да, у меня есть плохая привычка – оставлять документы и деньги в машине, но пока грабители обходят машину стороной, продолжу «риск». Копаясь в бардачке, слышу, как дверь моего дома хлопает, а затем закрывается на ключ. Обернувшись, вижу Хейла, который держит мою сумку в руке.
– Но я же еще не…
– Все оплачено, – сообщает он и проходит мимо, чтобы занять пассажирское место. – Пора ехать.
– На этот раз не выйдет, – предупреждаю я и завожу машину, краем глаза наблюдая за Хейлом, который кладет мою сумку к себе на колени.
– Не выйдет, что?..
– Уйти от темы или скрыть то, что ты сделал.
– Я просто оплатил счета, – усмехается он.
– Ага! – вскрикиваю я, указывая пальцем на парня. – Продиктуй номер своей карты.
Достав телефон, ожидаю номер, но парень молчит.
– Хейл?.. Давай же!
– Угомонись и дави на газ, – закатывает глаза он. – Это было твоей идеей вступить в газету, а я еще не написал про свою вчерашнюю игру. Каждый должен заниматься своим делом. Футболисты играют, а журналисты пишут.
Уходить от темы он умеет и знатно это практикует. Когда машина трогается с места, я настаиваю на том, чтобы узнать номер карты. Не хочется оставаться в долгу, по-моему, это самое неприятное (знать, что ты кому-то должен).
