Мальчик молчит.
– Что хочешь сегодня на ужин? Выбирай, что пожелаешь. Для нас всех это важный день.
– Хочу картофельное пюре с фасолью. И тыкву с корицей. И какао. Большую кружку.
– Хорошо. Я поджарю еще куриной печенки к пюре.
– Нет. Я больше не ем куриное мясо.
– Вас этому в приюте учат, что нельзя есть куриное мясо?
– Я сам себя этому научил.
– Ты сильно исхудал. Тебе нужно набираться сил.
– Мне не нужны силы.
– Нам всем нужны силы. Может, вкусной рыбки?
– Нет. Рыба тоже живая.
– Картофель живой. Фасоль живая. Они просто живут по-другому. Если отказываешься есть живое – отощаешь и умрешь.
Мальчик молчит.
– Но это великий день, и спорить мы не будем, – говорит Инес. – Сделаю пюре, фасоль и морковь. Тыквы у нас нет. Куплю завтра. А теперь тебе пора принять ванну.
Давно он не видел мальчика голым, и то, что он видит, его тревожит. Бедренные кости торчат, как у старика. Коленные суставы зримо распухли, а на пояснице – скверная ссадина.
– Что случилось у тебя со спиной?
– Не знаю, – отвечает мальчик. – Просто болячка. У меня все болит.
– Бедный ты ребенок, – говорит он и неуклюже обнимает его. – Бедный ребенок! Что с тобой стряслось?
Мальчик содрогается от плача.
– Почему это все у меня? – рыдает он.
– Мы завтра покажемся доктору, он даст тебе лекарство, и скоро ты поправишься. А теперь давай примем ванну, потом хорошенько поужинаем, а потом Инес даст тебе пилюлю, чтобы ты выспался. Утром все будет уже по-другому, даю слово.
Инес дает ему не одну пилюлю, а две, и мальчик засыпает, свернувшись на краю кровати, поджав коленки к груди.
– Вот он и вернулся домой, – говорит он Инес. – Может, мы в конечном счете и не такие уж плохие родители.
Инес выдает призрачную улыбку. Он тянется к ней и берет ее за руку – и этот жест она в кои-то веки ему позволяет.
Глава 9
Врач, к которому они приходят на прием, – педиатр, консультант при городской больнице, его настоятельно рекомендовала Иносенсия, сотрудница Инес в «Модас Модернас». («Моя дочурка все время кашляла и задыхалась, никто из врачей ей помочь не мог, мы отчаялись, а затем отвезли ее к доктору Рибейро, и у девочки ни единого припадка потом не было».)
Доктор Рибейро оказывается пухлым, лысеющим мужчиной средних лет. Он носит очки в такой громадной оправе, что лицо его словно бы исчезает за ними. Он рассеянно приветствует их с Инес: все его внимание устремляется к Давиду.
– Твоя мама говорит, что у тебя был несчастный случай, когда ты играл в футбол, – говорит он. – Можешь рассказать подробно, что произошло?
– Я падал. Не только когда играл футбол. Я падал много раз, просто не говорил никому.
– Ты и родителям не говорил?
Самое время Давиду повторить, что Инес и он, Симон, ему ненастоящие родители, что он сирота, один на белом свете. Но нет – глядя в глаза доктору Рибейро, он произносит:
– Я не говорил родителям. Они бы разволновались.
– Ладно. Расскажи про эти падения. Это случается, только когда ты бегаешь или когда ходишь тоже?
– Это случается постоянно. Это случается, когда я лежу в постели.
– А перед тем как упасть, ты чувствуешь, что теряешь равновесие?
– Я чувствую, будто весь мир клонится вбок, и я валюсь с него, и из меня вылетает воздух.
– Это тебя пугает – когда мир клонится вбок?
– Нет. Я ничего не боюсь.
– Ничего не боишься? А диких зверей? А разбойников с пистолетами?
– Нет.
– Тогда ты отважный мальчик. Когда падаешь, сознание теряешь? Ты знаешь, как это – терять сознание?
– Я не теряю сознание. Я вижу все, что происходит.
– А как ты ощущаешь, что вот-вот упадешь, когда начинаешь падать?
– Мне приятно. Как опьянеть. Я слышу звуки.
– Какие звуки ты слышишь?
– Пение. И колокольчики будто звенят на ветру.
– Расскажи доктору о своих коленях, – говорит Инес, – о боли в коленках.
Доктор Рибейро упреждающе вскидывает руку.
– До коленок мы доберемся через минуту. Сперва я хочу побольше узнать о падениях. Когда ты упал в первый раз? Помнишь?
– Я лежал в постели. Все наклонилось вбок. Пришлось держаться покрепче, чтоб не упасть с кровати.
– Давно было?
– Довольно давно.
– Ладно. А теперь давай-ка на твои коленки посмотрим. Раздевайся и ложись на спину. Я тебе помогу. Родители, наверное, пусть выйдут.
Они с Инес сидят на банкетке в коридоре. Чуть погодя дверь открывается, доктор Рибейро зовет их внутрь.
– Ну и загадку загадал нам юный Давид, – говорит доктор Рибейро. – Вы, наверное, подозреваете, уж не то ли оно, что раньше называлось падучей. Я пока склонен отрицать такую возможность, но это нужно подтвердить дальнейшим наблюдением. Суставы у Давида малоподвижные и воспаленные – причем не только колени, но и бедра, и щиколотки. Немудрено, что они у него болят, и меня не удивляет, что он иногда падает. Похожее состояние бывает у пожилых пациентов. Не было ли у него перемен в рационе последнее время, что могло привести к подобной реакции?
Они с Инес переглядываются.
– Он последнее время ел не дома, – говорит Инес. – Он жил в приюте за рекой.
– В приюте за рекой. Может, вы свяжете меня с приютом, и я выясню, не было ли и других таких же случаев помимо Давида?
– Приют называется «Лас Манос», – говорит он, Симон. – За лазарет там отвечает некая сестра Луиса. Она сказала нам, что ей не хватит компетенции, чтобы лечить Давида, и велела нам забрать его домой. Она, видимо, сможет вам ответить.
Доктор Рибейро записывает что-то себе в блокнот.
– Я бы предложил Давиду провести день-другой под наблюдением в городской больнице, – говорит он. – Я дам направление. Привозите завтра утром. Начнем проверку его реакции на разные пищевые продукты. Согласен, Давид? Сделаем?
– Я буду калекой?
– Конечно, нет.
– А другие дети могут подцепить то, что у меня?
– Нет. То, что у тебя, – не инфекционное, не заразное. Не волнуйся, юноша. Мы тебя поправим. Скоро будешь опять играть в футбол.
– И танцевать, – вставляет Симон. – Давид – прекрасный танцор. Он учится танцу в Академии музыки.
– Тем более, – говорит доктор Рибейро. – Любишь танцевать?
Мальчик пренебрегает вопросом.
