- Приезжай после работы в клинику, - без эмоций попросил папа, - у меня есть к тебе серьезный разговор. Только будь один и не говори пока матери ни о чем.
Теперь уже вздох вырвался у меня. Что он задумал?
- Хорошо, папа. Я буду.
Мне и правда хотелось навестить отца, но теперь к естественному сыновьему желанию добавилось любопытство. Что если Артемий был прав, и отец огласит мне свое решение по завещанию? Внутри снова ничего не ёкнуло. Сейчас я как никогда готов начать новую жизнь. Пусть папа делает, что хочет, только подольше остается жив.
Из размышлений меня выдернул звонок секретаря. Девушка сообщила, ко мне хочет войти мой заместитель Василий. Я дал добро, откинулся в кресле. Уже через секунду темная дверь отворилась, и на входе появился худощавый молодой мужчина.
- Доброе утро, - поприветствовал меня подчиненный, - можно?
Внешний вид Васи был таким же идеальным, как и его манеры. Бежевый летний костюм современного кроя, безупречная лысина и тонкие черты лица. Я и сам люблю порядок, но от педантичного Василия у меня иногда сводит зубы. С другой стороны, как боссу мне это на руку. Вася служит для меня и склерозником и систематизатором разной информации.
Я понятия не имею, что записано в его трудовой книжке. Он начинал карьеру в фирме в юридическом отделе. Когда молодого юриста пару раз дали мне в помощь, я понял – этот человек должен быть со мной в одной упряжке. Я повысил ему оклад и сделал кем-то вроде личного помощника.
- Доброе, - кивнул я, - я же велел. Присаживайся.
- Азиаты, наконец, созрели, - сообщил Вася, и в его ровный тон даже прокрались нотки радости, - послезавтра можно назначать встречу.
М-да, что будет с этой фирмой послезавтра. Хотя так быстро перемены не закрутятся.
- Владислав Тимофеич?..
Василий, понял, что мыслями я не совсем здесь. А мне вдруг захотелось начистоту поговорить с верным служащим. Может, он даст какое-то мнение со стороны.
- Тимофей Ильич, как ты знаешь, в клинике. Сегодня он пригласил меня к себе вечером на разговор. А до этого мой брат намекал – папа надумал переписать на него фирму.
Светлые брови Василия взмыли вверх на высоком лбу. Зачатки улыбки стерлись с лица. Помощник секунду подумал.
- Артемий мог как всегда нести бред. Простите.
Я усмехнулся.
- Не извиняйся, - попросил его и добавил, - но если правда? Какой прогноз ты дашь фирме?
Вася даже вскочил на ноги. Выдержал еще одну паузу.
- Но вы же так просто не отдадите руководство компанией? – то ли с уверенностью, то ли с надеждой спросил он. – «Атлант» - ваше детище!
Я покачал головой.
- Фирма принадлежит моему отцу.
Однако подчиненный начал отстаивать свою реплику.
- Формально – да, возможно. Но в современных реалиях к успеху её привели именно вы! Розничные и оптовые продажи, многообразие товарных категорий, посредничество между производителями из разных стран. К нам едет как мелкий бизнес, так и семьи со всего города и области. Я молчу про региональную сеть! Ни один праздник, ремонт не обходится без поездки в «Атлант». Ценовая лояльность, скидки позволяют многим людям элементарно выживать. Во всем этом именно ваш дух!
Вася не зря был юристом, он имел отлично подвешенный язык. Но сейчас он говорил так искренне и с душой, что я, признаться, почти расчувствовался. Однако всё это была лирика.
- По факту это ничего не значит, - отрезал я, - а я задолбался бороться с ветряными мельницами. Видит отец хозяином Артемия – пусть будет так!
Теперь головой замотал Василий.
- Нет, я уверен, вы не дадите «Атланту» загнуться, - уже по-простому сказал он, - в вас есть сила, и народ вас уважает. А это покруче каких-то формальностей. И если что – я к вашим услугам! Будем искать лазейки… Да если надо, сами их пробьем! Это ваша компания, и поэтому вы до сих пор здесь. А происходило немалое… Извините.
Вася примолк, видимо, опасаясь окончательно нарушить субординацию. Я потер ладони. Доля правды в словах Василия была, однако сейчас во мне зрели другие эмоции. Что ж, оставалось только ждать вечера и беседы с папой.
Помощник еще раз попросил прощения, выслушал указания на день и ушел. Я же решил позвонить Дине, сказать, чтобы та не спешила в офис. Выслушал кучу упреков и просьб не создавать ей тепличные условия. А на десерт смущенное признание, что прошедшая ночь была лучшей в ее жизни. Похоже, сегодня все сговорились меня хвалить. Продолжит ли эту традицию мой родной отец, вот в чем вопрос. Дина осталась дома ждать, не привезут ли Ваньку, а я сделал все необходимые дела и после пяти вечера порулил в клинику.
Отец занимал отдельную палату, состоящую из двух помещений. Спальня и что-то вроде гостиной-кухни. Хоть метраж все же ограничен, больничные апартаменты были удобными. Когда я вошел, старик сидел на светлом диване с книгой. Даже пижаму уже сменил на тренировочный костюм. Увидев меня, папа отложил издание.
- Выходить из этой клетки мне пока не позволяют, - сообщил он, - но хотя бы я не должен больше лежать. Проходи, сынок.
В голосе отца слышалась некоторая усталость. Я послушался, сел у квадратного белого столика на жесткий стул. Меня и прежде волновало состояние папы, но видеть его в больничной палате оказалось тяжело. Пусть она и смахивала на гостиничный номер. Отец смотрелся здесь хрупким, и я вдруг так остро ощутил движение времени. Я взрослый и самодостаточный мужчина, но как же хочется подольше не терять родителей. Эмоции были самыми непривычными, и даже стало все равно, что сейчас скажет отец.
- Мне очень жаль, что так вышло, пап, - я сказал правду.
Отец лишь нахмурился и качнул головой.
- В жизни все происходит не просто так, я это давно знаю, - спокойно произнес он, - и тот скандал в кабаке был необходим. Также как приступ, больница.
- Тебе нужно быть здоровым, - я стоял на своем.
Папа поднял два пальца – жест знакомый с детства. Он хотел, чтобы я слушал.
- Вы с братом никогда не ладили, - родитель сказал очевидную вещь, - с детства дрались, и мы разводили вас по углам. Потом ты подрос и перестал обращать внимание на Артемия. Ты всегда был разумным, шел к своим целям. Рано включился в работу компании, потом завел семью. Можешь не верить, но связь Инги и твоего брата стала для нас с матерью большим ударом.
- Зачем сейчас это вспоминать?
Я не хотел, чтобы старик волновался, да и, если честно, не желал трогать те дни. Пусть они останутся дурно пахнущим прошлым. Но папа так не считал.
- Выслушай меня! – он повысил тон, потом спокойнее продолжил. – Артемий сказал Валентине – это были эмоции, тяга. Инга бросилась мне в ноги, просила не менять к ней отношение. Клялась, она влюбилась в моего младшего сына. Говорила, ты с ней холоден. Мы надеялись, когда-нибудь ты сможешь их простить. А может, вы бы и сошлись снова с Ингой – наваждение закончилось бы.
