- Фу! Фу! Фу! Вы целуетесь!
Мы резко отпрянули друг от друга и не сдержали улыбок. В проеме открытой двери показались два мелких хулигана. Матвей стоял, скривившись. Киря просто хлопал глазенками.
- Скоро я женюсь на Яне, - лаконично сообщил я детям. Про братика или сестричку пока решил не говорить, пусть малые узнают новости постепенно.
Матвей широко улыбнулся, Кирюша повторил за братом. Пацаны прошли в комнату.
- Бабушка сказала, - начал говорить старший сын, - когда папа поженится с кем-то, у нас будет вторая мама. Я ждал…
Мотя перевел дух, мы с Яной замерли.
- Но ведь первая мама у детей бывает только одна! Значит, и вторая одна! – он смешно развел руками. – Я сразу понял, наша вторая мама – это ты, Яна! Я не хотел, чтобы папа поженился на Вере или тете Ире… Это был бы очень глупый поступок.
Мы не выдержали и засмеялись. Все же Матвей бесподобен.
- Надеюсь, ты теперь перестанешь донимать Верочку? – прищурился я.
Шкодник втянул голову в плечи.
- Иди сюда, мой хороший.
Я повернулся к Яне, в ее глазах стояли слезы. Матвей растрогал нашу беременную маму. Как все же здорово, что мои дети приняли Яну! Хотя… Может, это и правда неспроста? И устами ребенка прозвучала истина, о которой мы, взрослые, не подозреваем?
- Мама… - осторожно произнес Матвейка.
Яна прижала мальчишку к груди и поцеловала в макушку.
- Мама! – воскликнул Киря, которого оставили без внимания. Мелкий с наскоку прыгнул на кровать и полез к Яне обниматься. Да, не каждая бы выдержала этот коктейль хулиганья и нежности. Но любимая выглядела счастливой. Я тихонько встал и вышел из спальни.
Любимый горожанами терапевт Леопольд Карлович еще не ушел. Толстячок вольготно устроился на диване с рюмкой коньяка. Однако его лицо было слишком задумчивым для человека, расслабляющегося в конце рабочего дня. Он услышал мои шаги, вскинул голову. Словно в чем-то засомневался, потом все же заговорил.
- Вадим, - позвал меня доктор, - у меня к тебе разговор.
Интересно, что он собирается обсудить. С Яной проблемы? Я встревожился.
- Конечно, Леопольд Карлыч.
Врач встал, поставил напиток.
- Подбросишь меня до дома?
Я знал этого мужчину много лет, и он всегда отличался скромностью. Даже конфеты ему попробуй всучи. А тут такая просьба… Он явно хочет уединения.
- Без проблем.
Ночевать мы вероятно будем у Мякининых. Сейчас отвезу доктора, поговорим, и я как раз заскочу к маме.
- Я не хотел говорить в доме Евы, - когда мы тронулись, Леопольд сказал очевидное, - сегодняшние события натолкнули меня на мысль, что они с Яной кое о чем не знают.
Мои брови сошлись на переносице.
- Что вы имеете в виду?
Доктор кашлянул.
- Павел Мякинин долго и тяжело болел. В какой-то момент я стал единственным человеком извне, с которым он мог поговорить. Тогда он и рассказал мне о своей задумке. Скажу сразу, я пытался его переубедить! Но он, видимо, уже был не совсем в себе, хоть и его дееспособность никто не оспаривал.
Я напрягся. Дела вроде давно минувшие, но раз медик о них вспомнил, они, скорее всего, напрямую касаются Яны.
- Он очень переживал за Яночку. Конечно, Еву он тоже крепко любил, но дочь была для него всем. Поздний ребенок успешного мужчины, он хотел обеспечить ее будущее раз и навсегда.
Внутри кольнуло. Я прекрасно помнил, как отец баловал Яну. Что ж, теперь этим займусь я. Однако, к чему разговор?
- Он боялся, что девочка станет жертвой альфонсов или собственной доверчивости. Потому попросил присматривать за ее деньгами Юрия Туркина.
Прямо из моего нутра вырвался возглас разочарования. Черт бы побрал конфликт наших семей! Из-за него я не смог быть рядом с Яной. Хотя тут сыграла и моя тогдашняя неопытность, юная слабость духа. Я выжидающе посмотрел на Леопольда Карловича.
- Так вот, Вадим, - продолжил пожилой мужчина, - как я понял, Яночка подписала бумаги, с помощью которых Юрий распоряжался деньгами, а, может, и сейчас распоряжается.
Странно.
- Но зачем она это сделала? – изумился я. – Неужели не понимала последствий? И она мне ничего не говорила.
Собеседник кашлянул.
- Я потому и завел эту тему, - принялся объяснять он, - вижу, Ева и Яна живут вполне себе скромно. А ведь у Мякинина после продажи некоторого имущества и своей части дела образовалась неплохая кубышка. То, что девочка подмахнула бумаги – неудивительно. Павел тогда много сбывал с рук, а что-то было записано на нее. Дочь доверяла отцу, да и времена в семье стояли не лучшие. Яна росла в добре и любви, защищать себя не привыкла. На тот момент, по крайней мере.
У меня вновь сжались кулаки.
- Спасибо, Леопольд Карлович, что раскрыли мне эту тайну, - искренне произнес я.
Старый медик развел руками.
- Не подозревал, что дело осталось в секрете. Хотя… Это характеризует лишь личность Туркина. Со стороны была так очевидна его назойливость, но люди в горе приняли ее за заботу.
Я лишь медленно кивал. Впереди уже маячила двухэтажка у больницы. Леопольд Карлыч тепло поблагодарил меня за услугу такси и бодро зашагал к подъезду. Я же, переваривая полученную информацию, повернул в сторону отчего дома. Необходимо выяснить судьбу денег Яны, вернуть их девушке и наказать мошенника Туркина. Но пока я займусь делом исключительно сам. Любимая в положении, лишние волнения нам не нужны.
***
Яна
Уже на следующий день после злоключений я узнала свой «диагноз» - беременность, срок небольшой. Вадик сопровождал меня в клинику и вел себя так естественно, спокойно, а вот меня откровенно потряхивало. Так неожиданно я попала в особое положение. О таком счастье я и мечтать не могла.
В полном восторге пребывали и наши с Принцем мамочки. Когда слезы счастья на их щеках высохли, они в своей манере принялись деловито обсуждать условия нашей дальнейшей жизни.
