А вон там, дальше, площадь, Торг, сказал Асле
Торг, повторила Алида
Ты что же, не слыхала про бьёргвинский Торг, сказал он
Пожалуй, слыхала, если хорошенько подумать, сказала Алида
Там приезжие хуторяне вроде нас с тобой продают свои товары, сказал Асле
Вон как, сказала Алида
Приплывают на своих лодках, привозят рыбу, мясо, зелень, овощи и всякие другие товары на продажу и торгуют там, на Торге, сказал Асле
Но с Дюльгьи тут, поди, никого нету, говорит Алида
Иной раз и оттуда приезжают, говорит Асле
и показывает рукой – там, за лодочным причалом, расположен Торг, там, видишь, где народ и торговые лавки, там и есть Торг, говорит он, а Алида говорит, что в эту толчею им, верно, идти не стоит, не лучше ли перейти на другую сторону улицы, там народу поменьше и пройти легче, говорит она, и они переходят улицу и видят на склоне множество домов, так что, наверно, не мешает поспрошать там насчет жилья, говорит Асле, домов-то вон сколько, глядишь, и для них приют найдется, говорит он
И вообще, говорит Асле
Ну да, говорит Алида
Потом я пойду поспрошаю о работе, ведь нам нужен заработок, говорит он
Пойдешь искать работу, говорит Алида
Да, говорит Асле
Где, говорит Алида
На Торг пойду или на Брюгген, там и поспрошаю, отвечает Асле
Глядишь, там и трактирчик найдется, где я смогу играть, говорит он
Алида молчит, и они сворачивают на улицу меж ближайших домов, и Алида говорит, что, поди, нельзя стучать в первый попавшийся дом, а Асле говорит, что очень даже можно, оба останавливаются, и Асле стучится в дверь, на порог выходит старая женщина, смотрит на них, потом говорит: ну? – и Асле спрашивает, не сдаются ли в доме комнаты, старуха повторяет: не сдаются ли комнаты, а потом добавляет, что спрашивать, сдаются ли комнаты, им можно там, откуда они явились, а не здесь, не в Бьёргвине, здесь приезжие не требуются, говорит она и захлопывает дверь, и они слышат, как она, ковыляя вглубь дома, твердит: не сдаются ли комнаты, не сдаются ли комнаты, не сдаются ли комнаты, не сдаются ли комнаты, Асле и Алида переглядываются и смеются, потом переходят на другую сторону улицы и стучатся там в какой-то дом, немного погодя выходит девица, в замешательстве смотрит на них, а когда Асле спрашивает, не сдаются ли тут комнаты, хихикает и отвечает, что для него-то комната завсегда найдется, а вот с ней, говорит она и кивает на Алиду, будет похуже, кабы она приехала на несколько месяцев раньше, и для нее бы нашлась комната, но сейчас, в этаком положении, дело плохо, говорит Девица, прислоняется к дверному косяку и глядит на Асле
Так ты зайдешь или нет, говорит Девица
Я же не могу здесь торчать, говорит она
Ну, отвечай, говорит она
Алида смотрит на Асле, теребит его за рукав
Пойдем отсюда, говорит Алида
Да, говорит Асле
Ну так ступайте, говорит Девица
Пойдем, говорит Алида
и легонько тянет Асле за рукав, а Девица громко хохочет, уходит в дом и закрывает дверь, и слышно, как она говорит, нет, виданное ли дело – красавец-парень и этакая пигалица, а кто-то отвечает, этак часто бывает, обычная история, говорит кто-то, а другой говорит, так всегда бывает, всегда, а Алида и Асле опять идут по улице, дальше, в самую гущу домов
Дурная девка, говорит Алида
Да, говорит Асле
и они идут дальше, останавливаются перед дверью еще одного дома, стучатся, но, куда бы ни стучались и кто бы ни открывал, приюта ни у кого нет, нет у них места, ничего они не сдают, хозяйка отлучилась из дома, говорят им всюду, причины всегда находятся, а результат один – нет для них пристанища; и Асле с Алидой опять идут меж домами, дома в большинстве маленькие, теснятся один к другому, и меж ними вьется узкая улочка, местами среди домов попадается улица пошире, а где они находятся и куда идут, ни Асле, ни Алида не ведают, и что в Бьёргвине будет так трудно найти кров, приют от холода и темноты, н-да, это им даже в голову не приходило, но всю вторую половину дня и весь вечер Асле и Алида бродили по улицам Бьёргвина, стучались то в одну дверь, то в другую, всюду спрашивали про жилье, и в ответ слышали разное, хотя, в сущности, всегда одно и то же: нет, не сдаются у них комнаты, все уже сдано, вот так им отвечали; долго, очень долго Асле с Алидой ходили по улицам Бьёргвина и теперь останавливаются, стоят спокойно, и Асле смотрит на Алиду, на ее длинные густые черные волнистые волосы, на черные печальные глаза
Я очень устала, говорит Алида
и Асле видит, что его милая и любимая выглядит такой усталой, а беременной женщине, которой скоро родить, вредно этак уставать, как сейчас, поди, устала Алида, да, не иначе как вредно
Может, нам присесть где-нибудь ненадолго, говорит Алида
Ясное дело, можно и присесть, говорит
Асле
и они бредут дальше, начинается дождь, а они знай бредут дальше, но идти под дождем да мокнуть – этак и озябнуть недолго, стемнело уже, захолодало, на дворе-то поздняя осень, а им негде укрыться от дождя, и холода, и темноты, хорошо бы сыскалось хоть какое местечко, где можно присесть, в тепле, под крышей, ах, вот было бы замечательно
Устала я, говорит Алида
Вдобавок дождь, говорит она
Во всяком случае, нам надо хотя бы от дождя схорониться, говорит Асле
Нельзя ходить под дождем да мокнуть, говорит он
Нельзя, говорит Алида
и она подхватывает сетки и бредет дальше под дождем
Озябла, говорит Асле
Да, промокла и озябла, отвечает Алида
и они останавливаются, стоят под дождем посреди улицы, потом отходят к стене, под свес кровли, стоят там, жмутся поближе к
стене
Что будем делать, говорит Алида
Нужно все-таки найти ночлег, говорит она
Да, говорит Асле
Мы уже стучались в десятка два дверей, не меньше, и спрашивали насчет пристанища, говорит Алида
Наверняка больше, говорит Асле
И никто не хочет пустить нас к себе, говорит она
Да, не хочет, говорит он
На улице не заночуешь, слишком холодно, а мы насквозь вымокли, говорит она
Да, говорит он
и они долго стоят, не говоря ни слова, а дождь льет не переставая, холод, темень, и на улице никого уже не видать, засветло-то народу на улицах было много, всякого-разного народу, и молодых, и стариков, однако сейчас все, знамо дело, сидят по домам, где светло и тепло, ведь с неба льет дождь, лужами растекается вокруг, и Алида поставила наземь свои сетки, села на корточки, подбородок упал на грудь, глаза закрылись, Алида сидит и спит, Асле тоже устал, очень устал, ведь так много времени минуло с тех пор, как они лежали без сна в доме мамаши Хердис, в Пустоши, а потом встали, спустились к лодке и под парусом отправились на юг, в Бьёргвин, в дальнюю дорогу до Бьёргвина, но плавание прошло удачно, почти всю ночь дул попутный ветер, только утром он стих, и они попали в штиль, пришлось дрейфовать, и от усталости Асле впору уснуть прямо так, стоя, но ведь нельзя, нельзя ему сейчас спать, однако ж глаза закрываются, и он видит, что море нынче спокойное и блещет синевой, а в заливе легонько покачивается на волнах зачаленная лодка, и склоны вокруг Сарая зеленые, и он сидит на скамейке, в руках у него скрипка, и он прижимает скрипку к плечу и играет, а сверху, из Пустоши, прибегает Алида, и его игра и ее движения словно бы сливаются с ясным зеленым днем, и игра его полнится таким огромным счастьем единения со всем, что растет и дышит, и он чувствует, как любовь к Алиде захлестывает его, как эта любовь изливается в его музыку, изливается во все, что растет и дышит, а Алида подходит к нему, садится рядом на скамейку, он же продолжает играть, и Алида кладет руку ему на бедро, а он все играет, играет, и музыка у него высокая, как небо, и раздольная, как небо, ведь вчера они познакомились, Алида и Асле, и уговорились, что она придет сюда, к нему, но пока что они только разговаривали, вчера впервые разговаривали друг с другом, но видели и чувствовали, что их влечет друг к другу, так было с той поры, как они выросли и вошли в тот возраст, когда парни присматривают себе девушек, а девушки – парней, в первый же раз, как увидели друг друга, они заглянули друг другу в душу, и оба знали об этом, без слов, а вчера вечером впервые поговорили друг с другом и познакомились, ведь вчера вечером Асле пришел с отцом, с Сигвалдом, тот играл на свадьбе у хозяина Лейте, где играл и тем вечером и той ночью, когда повстречал мамашу Силью, тогда женился сам хозяин Лейте, а вчера он отдавал замуж свою дочь, и, узнав, что папаша Сигвалд будет играть на этой свадьбе, Асле спросил, нельзя ли ему тоже пойти
