Пора идти, говорит она
Здесь нам было так хорошо, говорит она
Нигде не было мне лучше, чем здесь, говорит она
Нельзя ли нам здесь остаться, говорит она
Думаю, нам пора уходить, говорит Асле
Надо попрощаться с домом, говорит Алида
Да, думаю, надо, говорит Асле
Мне так здесь нравилось, говорит Алида
Не хочется мне покидать этот дом, говорит она
Однако ж придется, говорит Улав
Нельзя нам дольше жить в этом доме, говорит он
Ты вполне уверен, говорит Алида
Да, отвечает он
Но почему, говорит она
Нельзя и все, говорит он
Дом ведь не наш, говорит он
Но, кроме нас, никто там не живет, говорит Алида
Та, что жила здесь, когда-нибудь да вернется, говорит Асле
Так ведь столько времени прошло, говорит Алида
Кто-нибудь да придет, говорит он
Вряд ли, говорит она
Но это же ее дом, говорит он
Да, но она покамест так и не вернулась, говорит Алида
Вернется, она сама или кто другой, а тогда нас тут быть не должно, говорит Асле
Вон сколько времени прошло, а никто не явился, говорит она
Да, говорит он
А коли так, нам можно остаться здесь, говорит она
Нет, говорит он
Это не наш дом, говорит он
Но, говорит она
Пора в дорогу, говорит он
Мы же столько раз это обсуждали, говорит он
Да, говорит она
Идем, говорит Асле
поднимает узлы с пожитками и идет вниз по улице, он впереди, а чуть приотстав, Алида с малышом Сигвалдом на руках
Погоди, говорит Алида
и Асле останавливается
Куда мы идем, говорит она
а он не отвечает
Куда мы идем, повторяет она
Нельзя нам больше оставаться в Бьёргвине, говорит он
Разве нам здесь было плохо, говорит Алида
Однако мы не можем здесь оставаться, говорит Асле
Почему не можем, говорит она
Я думаю, ищут нас, говорит он
Ищут, повторяет она
Наверняка ищут, говорит он
Почем ты знаешь, говорит она
Просто знаю, и все, говорит он
и повторяет, что им надо как можно скорее выбраться из Бьёргвина, а как выйдут из города, можно успокоиться, идти потихоньку, вдобавок теперь лето, погода теплая, хорошо будет прогуляться, да и кой-какие деньжата он за скрипку выручил, так что прожить можно, говорит он, а Алида говорит, что не стоило продавать скрипку, ведь так замечательно было слушать его игру, и он отвечает, что им очень нужны деньги, к тому же он не хочет такой жизни, как у отца, не хочет уезжать от нее и ребенка, оставлять их дома, он хочет быть со своей семьей, а не с другими, с чужими, ничего хорошего в этом нет, хорошо только, когда ты со своими, с теми, кто тебе близок, может, он и родился с талантом музыканта, но решил побороть этот талант, оттого и продал скрипку, он теперь больше не музыкант, стал теперь отцом, ее мужем, хоть и не по закону, но по сути, говорит он, так-то вот, а коли так, никакой скрипки не требуется, деньги куда нужнее, потому скрипка и продана, а раз продана, то и говорить о ней незачем, что сделано, то сделано, со скрипкой и всем прочим, говорит Асле и продолжает: нельзя им стоять тут и чуть ли не ссориться, хватит уже, надо идти, и Алида говорит, он, мол, правильно сделал, что продал скрипку, только ведь играл так чудесно, так чудесно, говорит она, а он не отвечает, и они идут по улице, идут и идут до самого Брюггена, а потом через Брюгген и не говорят ни слова, идут и идут, и Улав сейчас, не сходя с места, думает, что нельзя ему тут стоять, никак нельзя, надо идти в лавку на Брюггене и на те деньги, что выручены за скрипку, купить Осте тот браслет, краше которого на всем свете не сыскать, думает Улав, и шагает в сторону Брюггена, и видит себя: вот он идет по Брюггену, а следом за ним идет Алида с малышом Сигвалдом на руках, и оба они не говорят ни слова, а дома стоят все реже, и скоро от одного до другого идти далече, и день уже в разгаре, не теплый и не холодный, хорошая погода, и, хотя ноша у него тяжелая, тяжести он не чувствует, и Алида идет следом за ним с малышом Сигвалдом на руках, порой светит солнце, а порой заходит за тучку, и он толком не знает, куда им идти, и Алида, поди, тоже не знает, но провизия у них есть, и одежа есть, и еще кой-чего, что может понадобиться
Куда мы идем, говорит Алида
Кто бы знал, говорит Асле
Идем куда глаза глядят, говорит она
Идем куда ведет дорога, говорит он
Устала я маленько, говорит она
Тогда давай отдохнем, говорит он
и они останавливаются, стоят и глядят по сторонам
Вон там, на взгорке, можно отдохнуть, говорит она
Можно и там, говорит он
и они идут туда, усаживаются на взгорке, сидят и смотрят на фьорд, а фьорд гладкий, спокойный, не шелохнется, блестит синевой, и Асле говорит, что нынче фьорд блестит, а так бывает нечасто, говорит он, и они видят, как из воды выскакивает рыба, и он говорит, что это не иначе как лосось, притом большущий, а Алида говорит, что хорошо бы жить здесь, и он отвечает, что нельзя им селиться этак близко от Бьёргвина, а она спрашивает почему, и он отвечает, нельзя, мол, и все тут, вдруг кто-нибудь их найдет, а она говорит, ну и что, а он в ответ, что она, поди, помнит, как они попали в Бьёргвин, и она говорит, на лодке, а он говорит, да, верно, а потом Алида говорит, что проголодалась, и Асле говорит, что у них с собой целый вяленый бараний окорок, от него еще ни кусочка не отрезали, так что с голоду они не помрут, об этом он позаботился, говорит он, и Алида спрашивает, неужто он купил окорок, и он отвечает, что вообще-то и не собирался, но мясо хорошо провялено, сразу видать, говорит он, а вон там, подальше, вроде как ручей журчит, говорит Алида, так что и жажду будет чем утолить, когда они соленого мяса отведают, говорит она, и он достает окорок, одной рукой поднимает его вверх и крутит в воздухе, а она смеется и говорит, нельзя так делать, еда не игрушка, и Асле отвечает, что рассуждает она точь-в-точь как ее мамаша, а она досадует: Ох, да неужто, хотя я теперь сама стала матерью, оттого, поди, и сходство
Не говори так, просит он
То, что сказала, я слыхала от матери, говорит она
А я от моей матери, говорит он
она кладет сверток с малышом Сигвалдом на взгорок, садится, и Асле садится рядом, достает нож и вонзает в окорок, отрезает, а потом протягивает толстый ломоть Алиде, она принимается за мясо, жует и говорит, как вкусно, мясо провяленное, вкусное, не пересоленное, хвалит она, и он отрезает себе ломоть, смакует и тоже говорит, вкусно, ничего не скажешь, вкусно, лучше не бывает, говорит он, а Алида достает жбан с лепешками и банку со сливочным маслом, намазывает лепешки маслом, а он отрезает еще мяса, вот так они и сидят, закусывают и ничего не говорят
