Ну вот, ты стал отцом, говорит она
Хороший мальчонка, говорит она
и Повитуха встает, идет в горницу, открывает дверь каморки, стоит на пороге и глядит на
Асле
А ты не знаешь, где здешняя Повитуха, говорит Повитуха
Нет, говорит Асле
Теперь можешь зайти в каморку, говорит она
и Асле входит в каморку, где на кровати лежит Алида, а подле ее локтя – сверточек с черными волосами
Ну вот и родился малыш Сигвалд, говорит Асле
и видит, как Алида кивает
Вот малыш Сигвалд и родился на свет, говорит он
и Асле видит, что малыш Сигвалд приоткрывает глазок, видит черный блеск в щелочке
Малыш Сигвалд, говорит Алида
и Асле стоит, а время идет и не идет, и он слышит, как Повитуха говорит, что ей пора обратно в Скутевику, теперь в ней здесь нет нужды, а Асле все стоит и смотрит на Алиду, а она лежит и смотрит, смотрит на малыша Сигвалда, и Асле подходит и поднимает малыша Сигвалда, поднимает высоко в воздух
Ну, право слово, говорит Асле
Мы опять одни, говорит Алида
Ты и я, говорит Асле
И еще малыш Сигвалд, говорит Алида
Сны Улава
Ну, вот и поворот, и, как только повернет, он увидит фьорд, думает Улав, ведь теперь он Улав, а не Асле, и Алида теперь не Алида, а Оста, теперь они Оста и Улав Вик, думает Улав, а еще думает, что нынче ему надобно в Бьёргвин, дело у него там; он минует поворот и видит блеск фьорда, видит потому, что нынче фьорд полон блеска, иной раз фьорд впрямь блестит, и, когда блестит, в нем отражаются горы, а где нет отражений, он на диво синий, и синий его блеск неприметно сливается с белизной и синевой неба, думает Улав и замечает впереди на дороге человека, довольно далеко впереди, правда, но кто же это, вроде бы знакомый, пожалуй, где-то он его видал, может, все дело в сгорбленной осанке, хотя все ж таки у него нет уверенности, что он видал его раньше, и вообще, откуда здесь, на дороге в Бармен, взялся этот человек, обычно-то здесь ни души, и вдруг – на тебе, мужик этот, идет впереди по дороге, ростом невелик, скорее приземист, одет в черное, идет не спеша, чуть согнувшись, тихонько, нога за ногу, сгорбленный, словно размышляя на ходу, вот как он идет-шагает, на голове серый капюшон, и что ж это он идет этак тихонько, впрямь ведь тихонько, Улав-то нагонял его, хотя сам шагал не спеша, но ему неохота идти тихонько, хочется идти как можно быстрее, ведь ему надо в Бьёргвин, сделать то, что задумал, а потом поскорее вернуться домой, к Осте и малышу Сигвалду, однако можно ли просто, словно так и надо, обогнать этого человека, наверное, можно и нужно, думает Улав и, хотя идет тихонько, все равно приближается к прохожему; и как же этот человек тут очутился, ведь народ сюда вовсе не забредал, с тех пор как они живут в Бармене, никто здесь не появлялся, так отчего же этот человек идет впереди него по дороге, ровно препятствие какое, ведь коли бы сам Улав шел размеренно, в том же темпе, как сейчас, как обычно, он бы давным-давно нагнал прохожего, а еще меньше времени потратил бы, если б шел во всю прыть, мигом бы нагнал этого человека, но тогда пришлось бы пройти мимо него, а проходить мимо Улаву вовсе не хотелось, ведь тогда человек этот посмотрит на него, а чего доброго, еще и разговор затеет, ну а он, Улав, не ровен час, узнает его, ведь, может статься, и вправду с ним знаком или встречал его раньше, всякое может быть, а не то мужик этот, глядишь, узнает его, ведь коли сам он этого мужика не знает, тот-то вполне может его знать, натурально, может, аккурат потому сюда и явился, что разыскивал его, может, и по дороге шел, оттого что разыскивал, шел из одного места, где искал его, в другое, где тоже станет его искать, кажись, так оно и есть, думает Улав, мужик этот не иначе как ищет именно его, но почему, почему ищет, с какой стати, и почему идет так тихо, думает Улав и еще больше замедляет шаг, глядит на фьорд, на блестящую его синеву, и с какой такой стати, когда фьорд наконец-то полнится блеском, впереди, как нарочно, идет этот человек, черный, коренастый, сгорбленный, в сером капюшоне, чего он хочет, вряд ли ведь пришел с добром, да нет, быть такого не может, наверняка этому человеку ничего от него не нужно, с какой стати ему являться сюда и искать его, отчего он-то этак думает, отчего у него этакие мысли, думает Улав, ох, лишь бы прохожий этот не оборачивался и не смотрел на него, не желает он, чтобы тот его заприметил, но мужчина идет до того тихо, что и он сам поневоле идет так же; как вдруг прохожий человек останавливается, и Улав тоже останавливается, а останавливаться ему никак нельзя, он же в Бьёргвин идет, хочет поскорее добраться прямиком до Бьёргвина, сделать свое дело и воротиться домой, а стало быть, недосуг ему стоять да смотреть на прохожего впереди, лучше бы не стоять, а припустить бегом и вот так на бегу обогнать этого человека, а коли тот окликнет, не отвечать, бежать во весь дух, обогнать его и бежать дальше, дальше, невмоготу ему этак вот стоять, невмоготу этак вот идти, тихонько, нога за ногу, он этак не привык, всегда шагал энергично, если не бегом бежал, ведь иной раз и бежать случалось, хоть и не слишком часто, не-ет, так не годится, думает Улав и начинает идти привычным манером, размеренно, и все больше приближается к прохожему человеку, а когда нагнал, очутился рядом, тот глянул на него, и Улав увидал, что это старик, а Старик остановился
Неужто он, говорит Старик
и тяжело вздыхает
Впрямь он самый, говорит он
а Улав идет себе дальше, ведь Старик чем-то ему знаком, только вот где он его раньше видел – на Дюльгье либо в Бьёргвине, здесь-то, в Бармене, он его, во всяком случае, никогда не встречал, это точно, народ сюда не захаживал, по крайней мере, до нынешнего дня он никого не встречал
Да-да, он самый, говорит Старик
а Улав идет себе дальше, не оборачивается, ведь Старик вроде как признал его
Не помнишь меня, говорит Старик
Эй, ты ведь Асле, говорит он
Я хочу поговорить с тобой, говорит он
Спросить надо кой о чем, говорит он
Можно сказать, я из-за тебя и пришел сюда, говорит он
Ты ведь знаешь меня, верно? – говорит он
Асле, погоди, говорит он
Постой, Асле, говорит он
Ты же помнишь меня, говорит он
Неужто не помнишь, как мы последний раз встречались, говорит он
Помнишь ведь, говорит он
Конечно, помнишь, говорит он
Постой, поговори со мной маленько, я ведь пришел повидать тебя, говорит он
Намеренно отправился искать тебя, вас то есть, коли на то пошло, говорит он
Люди сказывали, вы где-то здесь живете, и я сумел отыскать дом, где вы проживаете, говорит он
Асле, Асле, да постой же, говорит он
а Улав изо всех сил старается сообразить, кто таков этот Старик, и почему называет его Асле, и о чем хочет с Асле потолковать; Улав спешит изо всех сил и думает, что надо ему уйти от Старика, ведь кто знает, чего ему надо, но бежать, нет, он не побежит, будет просто идти, как можно быстрее, Старик-то идет тихонько, медленно, нога за ногу, и вдобавок он сказал, что явился сюда, оттого что хотел отыскать его, то бишь их, думает Улав, а коли он этак говорит, то, стало быть, это правда, или, может, говорит этак, просто чтобы нагнать на него страху, чтобы поймать, и откуда ему известно, как его зовут, думает он, но Старик такой маленький, такой сгорбленный, в случае чего с ним в два счета можно разделаться, думает Улав
