Опыт борьбы с революционерами всех мастей жандармами и полицией приобретался медленно, зачастую кровью своих сотрудников. Но после февральской революции 1917 года, когда пала монархия, все бывшие сотрудники полиции и жандармерии были поражены в правах и не имели права устроиться и работать во вновь создаваемых правоохранительных органах. Бесценный опыт был утрачен. Однако после Октябрьского переворота 1917 года, когда к власти пришли большевики, Чрезвычайную комиссию создали не на пустом месте. «Железный Феликс», как звали Дзержинского сотрудники, привлёк к сотрудничеству бывшего жандармского генерала Джунковского и некоторых других. Сей факт большевики старались тщательно скрывать, но шило в мешке не утаишь.
Матвей на чернила песочком посыпал из миниатюрной песочницы, похожей на солонку, чтобы чернила не смазались. Вновь обретённому секретному сотруднику он дал псевдоним «Колун». Обговорил, как можно быстро связаться в случае необходимости, а как в плановом порядке. Если агент не мог по каким-либо причинам явиться на встречу – заболел, отправился на отдых, уехал по работе в командировку, следовало отправить открытку или письмо с тайнописью на абонентский ящик Главного почтамта. Тайнописью пользовались и спецслужбы и революционеры. На листке бумаги писался любой текст, абсолютно безвинного содержания, вроде «Здравствуй, милая тётушка. С нежнейшим поклоном к тебе Василий из деревни Чёрная грязь…». А потом между строк пишется тайный текст молоком, либо лимонным соком, либо простой свинцовой примочкой, что продаётся за копейки в любой аптеке от синяков. Стоит потом получателю слегка прогреть бумагу, над батареей отопления или горячей кастрюлей, как тайный текст проступал. Зачастую революционеры ещё и тайнопись шифровали, писали цифры. Заранее обговаривалось, что ключом послужит книга определённого автора и одного года издания. Первая цифра обозначала номер страницы, вторая или вторая и третья – номер строки, а четвёртая – номер буквы в строке. Примитивно, но не имея самой книги прочитать сложно, а то и невозможно. Был и минус у тайнописи. Стоило её нагреть, как проявившись, текст уже не исчезал. Но и способ прочитать, а потом доставить адресату, чтобы он не догадался, нашли. Был в Охранке фельдфебель, который мог подделать любой почерк.
Письмо перехватывали, читали тайнопись, потом отдавали фельдфебелю. Тот аккуратно переписывал видимый и тайный текст, бумагу снова запечатывали в конверт и доставляли адресату. Причём со всеми полагающимися штемпелями.
Так что один день из двух дарованных выходных Матвей провёл на службе. Рисковал, подпортил костюм, но информатора приобрёл. Первый опыт вопреки пословице – «первый блин комом», пустяшным не вышел. Постепенно Федя Почечуев вошёл в доверие у руководителей боевой дружины. Постепенно рос, сначала из рядового боевика в главу «тройки», потом и «пятёрки». По мере роста значимость его сообщений росла, а с ними и сумма вознаграждений.
С появлением информатора Матвей получал ключи и возможность пользоваться конспиративной квартирой. Правда, с дозволения ротмистра Коновалова. Не потому, что ему не доверяли, а чтобы случайно не встретились на квартире два секретных агента и два жандарма из Охранного отделения. Обычно в один день использовать квартиру для встреч можно было один раз.
Следующим днём, после воскресной службы в церкви, Матвей отправился на свидание с Еленой. Немного прошлись, и девушка удивила его вопросом:
– Матвей, а ты где служишь?
Когда зимой Матвей вытаскивал девушку из проруби, он был в униформе. Шинель сбросил, но не заметить мундир голубого цвета было невозможно. Запамятовала после шока, едва не утонув? Или не знала, какого цвета мундир у жандармов? Решил слукавить. Мундир похожей расцветки был у почтовой охраны, но совсем другого покроя, без погон. В те времена все чиновники носили мундиры, даже школьные учителя. По мундиру сразу видна принадлежность к министерству и чин, награды. Так и сказал – почтовый служащий, в тамошней охране. Отвернулась на легковерные слова Елена, сморщила носик.
Фи! У неё после института впереди светлая дорога и скромный почтовый служащий ей не соответствует. Скромное у почтовых служащих денежное довольствие, да и карьеры не сделать. Начальник почтового отделения – почти потолок. Матвей так и не понял, почему девушка вдруг заторопилась.
– Ой, мне учить много задали, скоро экзамены.
– Хорошо, я провожу.
– Не надо, лучше пролётку останови.
Какая-то резкая перемена настроения. Сначала гуляли неторопливо, потом спешка появилась. Матвей наслышан был о женских капризах, внезапных сменах настроения, а опыта общения со слабым полом не было.
Захотел человек на квартиру, стало быть основания есть. Вышел на мостовую, остановил извозчика, подал руку девушке, помог подняться. Извозчику три рубля за проезд отдал. Недёшевы извозчики в столице, лодочники значительно дешевле. Да и то сказать – лошадь купить надо, пролётку, сено и зерно для кормления кобылы, а ещё билет с пошлиной в управе на извоз.
Немного удивлённый резкой переменой настроения девушки, Матвей кружным путём направился домой. На Лиговском увидел вывеску «Тир господина Рихтера. Проверь свою руку и глаз!». Ради интереса зашёл. Тир на три стрелковых номера и оружие на выбор. Для подростков ружья «Монте-Карло» со слабеньким патроном, вместо пули – дробина. Для мужчин пистолеты и револьверы на выбор.
В тридцати шагах мишени – железные фигурки зайчиков, медведей и прочей лесной живности. При попадании пули слышен металлический щелчок, фигурка падает. Если из десяти выстрелов десять попаданий, следует приз.
Матвею интересно стало себя проверить. Отдал три рубля за патроны усатому господину в чесучовом костюме, который спросил – какое оружие предпочитает стрелок? Матвей ткнул пальцем в бельгийский «Браунинг» образца 1900 года. Пистолет плоский, такой удобно в кармане носить, не выделяется барабаном. Неизвестно, хорошо ли пристрелян пистолет. Обычно каждый владелец оружия приводит к верному бою его сам.
Бах, бах, бах! Шесть выстрелов подряд, перезарядил магазин и ещё четыре раза выстрелил. Отдача мягкая и звук выстрела негромкий. Но патрон слаб, уступает «нагану». Сбил только восемь мишеней – фигурок, на что владелец тира сказал:
– Для первого раза отлично! Захаживайте, упражняйтесь.
– Спасибо!
Опыт был полезен. Эту модель «браунинга» любили боевики за небольшие размеры и вес, но недостатков Матвей обнаружил много и главный из них – отсутствие самовзвода, а ещё слабый патрон, малая ёмкость магазина, семь патронов.
Постоял немного, размышляя. На углу Лиговского и Свечного переулка приятель проживал, ещё по артиллерийскому училищу. Решил заглянуть. Всё время на службе, с Трофимом не виделся месяц, как не более. Бодрым шагом десять минут и уже доходный дом, где Трофим обитает. В этом же доме и подъезде квартира его родителей.
Трофим после артучилища решил жить отдельно, тем более получал кроме денежного довольствия ещё и квартирные.
Трофим оказался дома, принял радушно, быстро на стол собрал. Шустовского коньяка бутылку выставил, закуски. Оба выпить не любили, по рюмочке всего и опростали. А то вроде как хозяину без угощения неудобно. Разговоры пошли о разном. Сначала об обстановке в стране.
