Я успела только одеться, как услышала дикий грохот снизу. Словно кто-то обрушил где-то потолок. И расколошматил люстру. Доброе утро, Лисса, пора спускаться и разбираться.
Было бы еще по чему спускаться: лестница, ведущая из холла на второй этаж, была слегка разрушена. Ну, ладно, наполовину: левая часть казалась почти крепкой и целой. Надеюсь, лестницу можно будет починить. В отличие от люстры, которая валялась прямо на полу. Дракончик аккуратно магией сметал осколки от нее в одно место. К счастью, на первый взгляд никто не пострадал.
— Ой, мой главный человек! — испуганно сказал дракончик, когда меня заметил. — Оно само!
— Что само? — спросила я, внимательно осматривая довольно бедственную картину: полуразрушенный холл, выбитые стекла на окнах, растерянная Элис, удерживавшая скалящегося Вайта, и Арч верхом на неподвижно лежащей единорожке. — Люстра сама подралась с полом? Или, может быть, перила решили атаковать ступеньки?
— О! А так бывает? Если так бывает, то пусть все так и было! — растерялся дракончик, а потом подлетел к Арчу и громким радостным шепотом возвестил: — Арч, видишь, а ты еще спрашивал, как мы объясняться будем? Мой главный человек сама себе все объяснила! И мне ничего выдумывать не надо.
Арч неразборчиво взмявкнул, слез с единорожки, лег на пол и закрыл уши лапами:
— Можно я притворюсь, что меня тут нет?
— Нельзя, — сказала я, аккуратно спускаясь по остаткам лестницы. — Хоть кто-то мне должен внятно объяснить, что происходит.
— А Элис?
Я повернулась в сторону Элис, у которой глаза были на мокром месте, но которая упорно удерживала Вайта от нежелательных действий. Да уж, с проблемными детьми не каждый справится. Да и не ото всюду дракончик убрал осколки. Если бы Элис не держала волчонка на руках, тот мог бы поранить свои лапки. А вот Арч и Сивиль были целы и здоровы. Около них образовался полукруг из чистого пола: видимо, единорожка умела ставить щиты.
— А где Хэй и Рэцу? — начала я.
— О, они пошли за книгами для меня! — возвестил дракончик, продолжая старательно убирать осколки. — Чтоб мне было, что почитать!
— А разве ты уже все прочел? — спросила я.
Та-а-ак, и что бы это значило. Я перешла на магическое зрение, чтобы осмотреть дом. Что ж, все ясно: в учебной рухнул книжный шкаф. И книги это не очень пережили, иначе Хэй никуда бы не отправился.
И, судя по тому, кто и с кем устроил драку, виновницей гибели книг была Сивиль. Кстати, а чего это она такая тихая? Вроде бы невредимая на вид. Да и характер у нее не самый ласковый.
— Сивиль? — позвала я. — Все в порядке?
— О да, все чудесно, — едко ответила единорожка. — Если не считать того, что этот рыжий комок меха меня отравил!
— Арч? — строго спросила я.
— Я чуть-чуть. И только для того, чтобы она не дралась.
Методом случайных вопросов я все-таки выяснила, что произошло. Сивиль была в учебной комнате, когда пришел дракончик. Тот и не думал нападать, но Сивиль среагировала инстинктивно: отпрыгнула назад и врезалась в стеллаж с книгами, из-за чего тот начал падать на нее. Естественно, убежать она бы не успела, а потому частично изничтожила сам стеллаж и книги магией. Дракончик растерялся, но драку, памятуя об обещании мне, не затеял. Хэй и Рэцу, разобравшись в ситуации, уговорили дракончика не расстраиваться и сказали, что сходят и принесут ему книги.
Как только они покинули дом, дракончик не сдержался и обозвал Сивиль неповоротливой пони. Кто ж знал, что для единорога сравнение с пони — страшнейшее оскорбление? В этот раз драку устроила Сивиль. Арч, увидев, что они дерутся, попытался вмешаться, но получил от нее чудесное прозвище «бесполезный облезлый слабак», оскорбился и оставил на шкурке Сивиль небольшую, но сдобренную парализующим ядом царапину. Возможно, если бы она не затронула тему его шерстки, то все было бы в порядке. Но, по мнению Арча (обычно весьма авторитетному), оскорбление его шерстки — это худшее, что можно было сделать.
— Арч, ты понимаешь, что Сивиль могла серьезно пострадать? — строго спросила я, опускаясь рядом с единорожкой и проводя над ней руками, чтобы понять, как она.
На удивление, никаких повреждений в организме не было. По моим ощущениям, я бы даже не сказала, что ее отравили. Если яд Арча и был, то в очень маленьком количестве.
— Эй! Она могла бы пострадать только в том случае, если я захотел. А я не хотел, чтобы она страдала, — обиделся Арч, а потом пробормотал себе под нос: — Разумеется, моральные страдания от того, что ее победил слабак, ей точно не повредят. Но они не в счет.
— Не волнуйся, мой человек, Арч сделал все это специально, поэтому все в порядке! — сказал подлетевший дракончик.
— Т-ты!.. — возмутился котенок, а потом, тяжело вздохнув, пояснил: — Если я выпускаю яд специально, то я контролирую, какой яд выпускаю и в каком количестве. Поэтому я не могу навредить.
— А если ты ошибешься? — я не отставала от Арча. Одно дело — подраться и пару царапин заработать. А вот воспользоваться своими силами, чтобы отравить кого-то — вообще нехорошее дело.
— Это инстинкт. Когда я об этом думаю, я не могу ошибиться, — вздохнул Арч. — В любом случае, я очень надеюсь, что вернется Рэцу и проведет с Сивиль воспитательную беседу.
Все-таки Арч иногда порядочный маленький… топтатель чужой гордости.
— Пусть лучше твоя Лисса с тобой воспитание проводит! — возмутилась единорожка. — Потому что вы ведете себя нечестно! Когда я вчера обозвала вашего человека, а вы стали драться, то вас никак не наказали. А теперь вы обозвали меня, я стала драться, а виновата я?
— Во-первых, мой главный человек провел с нами беседу. И объяснил, что мы не должны были так реагировать, потому что тебе плохо. А во-вторых, ты совсем не видишь разницу? — удивился дракончик, а потом спросил то ли у меня, то ли у Арча. — Почему она такая глупая?
Я уже поняла, что единорожка в порядке, поэтому тихонько отошла в сторону, чтобы не мешать детям разбираться. Конечно, иногда детские конфликты решают взрослые, но намного эффективнее, если они сами все прояснят.
— Ты! Снова обзываешься! А если я тебя обзову, начнешь драться? — спросила Сивиль, зло сощурившись.
