– У меня есть для тебя хорошая и плохая новости.
– Ашер, – говорю я слабым голосом.
– Хорошая новость: пиявок на твоих ногах больше нет.
– А плохая?
Я и правда очень надеюсь, что он не станет меня так мучить и просто скажет это.
Он откашливается.
– Плохая новость состоит в том, что мне теперь придется расстегнуть твою рубашку.
Ладно, Айви, теперь просто дыши через нос, говорю я себе. Я издаю тихий стон и осмеливаюсь поднять взгляд. Ашер стоит прямо передо мной. Его пальцы схватились за мою рубашку. Слишком ловко он развязывает мокрый узел, а затем расстегивает пуговицы сантиметр за сантиметром, пока полностью не расправляется, получая возможность натянуть мокрую ткань мне на плечи.
Я убираю руки от лица, чтобы он мог снять пиявок, но снова закрываю глаза.
– Ну что?
– Ничего.
– Неужели совсем ни одной?
– Дай мне посмотреть.
Но вместо того чтобы пройтись вокруг меня и осмотреть, он медленно сканирует руками мою спину, шею, плечи, а затем руки до кончиков пальцев.
– Ни единой пиявки.
– Ашер?
– Да?
– Спасибо. – я сглатываю. – Сейчас все это выглядит действительно глупо, и поверь мне, я бы предпочла… Я знаю, что ты… О черт. – я глубоко набираю воздух. – Мне кажется, что в моем лифчике есть еще что-то. Мне щекотно, и… О боже, пожалуйста, пусть это будет не пиявка, – умоляю я.
– С… с какой стороны?
Я упрямо смотрю в его лицо и начинаю лепетать так же, как и он:
– С… слева.
Это кошмар, думаю, это просто сущий кошмар. Я не хочу обзавестись паразитами в лифчике, но и я просить Ашера посмотреть не хочу. Боже мой, это было бы неловко, попроси я даже своего гинеколога об этом. Если бы я только действительно заболела и осталась дома. Но я просто не готова сделать это сама.
– Я не знаю.
По выражению его лица я понимаю, что его просто разрывает.
– Если вот так смотреть, то ничего не видно.
– Но я чувствую, что там что-то есть! О боже, я не могу посмотреть. Убери это, пожалуйста, пожалуйста, убери… она движется. Ашер! – я близка к тому, чтобы взорваться, – панически скачу на месте и машу руками. – Пожалуйста, Ашер, пожалуйста.
– Не шевелись.
Он стискивает зубы и протягивает руку. Я напряженно смотрю в небо, пока он медленно убирает левую бретельку моего бюстгальтера через плечо. У меня уже мурашки по всему телу, но когда мокрая ткань скользит вниз, мои соски сильно сжимаются.
– Это… всего лишь лист, – говорит он сурово.
– Спасибо, милостивый боже, спасибо, спасибо!
Я опускаю голову и с облегчением убираю безвредный листочек.
Когда Ашер выдыхает, я смотрю на него. Солнце блеснуло ему в лицо сквозь листья деревьев. Он неловко возвращает бретельку на место, а его глаза при этом мерцают, как темное золото.
– Спасибо, этого я тебе никогда не забуду.
– Я, наверное, тоже, – говорит он, и это звучит почти как упрек.
Ашер даже не на расстоянии вытянутой руки от меня, и я не могу не смотреть на его губы. Его руки повисли по бокам, и он стиснул ладони в кулаки. Его челюсть напряглась. Ашер хочет что-то сказать и открывает рот. Потом глотает.
– Тебе следует мне сейчас врезать.
Шрам оттягивает уголок его рта, поэтому я не уверена, что это шутка.
– П… почему?
Он медленно качает головой:
– Потому что в моей голове есть мысли, за которые тебе следует меня ударить.
– Ладно.
Мой пульс учащается так быстро, что я слышу, как кровь шумит у меня в голове.
– Таким образом, я нарушил любые мыслимые правила, которые только можно было.
– Ладно, – говорю я снова, досадуя, что не могу произнести хотя бы одну связную фразу. – Я… сейчас… у меня тоже есть образы в голове.
– Расскажи мне про свои, тогда я поведаю тебе о моих.
В уголке его рта образуется маленькая ямочка.
Черт возьми, Ашер же не может в самом деле требовать этого от меня. Но тут он, кажется, приходит в себя, качает головой и делает шаг назад.
– Мы должны смыть кровь с твоих ног.
– Да, – хриплю я, с трудом подавляя разочарование. Я быстро скрещиваю руки на груди, словно сейчас это способно хоть чем-то помочь мне.
Ашер достает из рюкзака еще полную бутылку воды и подходит ко мне. Он отвинчивает крышку, садится передо мной на корточки и медленно пускает воду по моим ногам. Углекислый газ покалывает мою кожу.
– Нам следует перевязать их прямо у машины, чтобы грязь не попала тебе в раны. Разумеется, потребуется несколько часов, чтобы они прекратили кровоточить из-за антикоагулянта, препятствующего свертыванию крови.
Лоб Ашера морщится, прядь его волос прилипает к лицу, и я вижу, что он напряженно вдыхает и выдыхает.
Я смотрю на его влажные плечи и мышцы, которые напрягаются, когда он медленно выпрямляется. Струя воды при этом льется вниз по моим ногам. Я опускаю руки и задерживаю дыхание. Вода хлещет по моим трусикам, и я с шумом втягиваю воздух сквозь зубы. Сначала я думаю, что он сделал это случайно, но потом струя касается моего живота, а последние капли падают на мою грудь.
Я внимательно смотрю, как его взгляд следует за каплями воды, и когда наши взгляды встречаются, Ашер зажимает нижнюю губу между зубами. Он сглатывает. А потом… отворачивается.
– Пойдем.
Глава 21
Всю дорогу до машины у меня ватные ноги. Места укусов пиявок просто не перестают кровоточить. Ашер считает, что я выгляжу так, словно на меня напал вампир, что и послужило причиной того, что я не надеваю джинсы снова. Мне не хочется пачкать штаны кровью. Ашер дал мне свою футболку, чтобы мне не пришлось продолжать путь в своей полностью промокшей рубашке. Теперь он идет к машине с обнаженным торсом. К нашему счастью, Белые горы не так усеяны туристами в июле или в бабье лето, поэтому по пути нам не попадается ни души.
На стоянке Ашер открывает багажник «Теслы» и роется там в поисках аптечки. Я сажусь на край багажника.
– Я попытаюсь использовать пластырь-спрей, но если тебе не повезло, мне придется полностью их перебинтовать.
Он пожимает плечами, затем промокает раны от укусов, прежде чем заклеить их фибриновым клеем. Он немного жжется, но по ощущениям скорее холодный.
Я держу ноги на солнце и позволяю клею высохнуть, в то время как Ашер заходит за машину и снимает мокрые вещи.
– Не могла бы ты достать из моей спортивной сумки пару трусов и бросить их сюда?
