– Это невероятно, не так ли?
Не знаю, как долго Сэм уже стоит рядом со мной. Скорее всего он уже никогда не сможет расстаться с этим сокровищем.
– Откуда Ашер знал? Я имею в виду, что ты бы так обрадовался этому подарку?
– Это долгая история. У меня была такая книга в детстве, и я действительно таскал ее с собой повсюду. Конечно, это было всего лишь дешевое издание, но мне оно нравилось. Когда мне было около семи, Ашер бросил мою книгу в контейнер для стекла, и я полез следом за ней. – Сэм содрогается при воспоминании об этом. – Там повсюду было битое стекло. К тому же была середина лета, и остатки разных напитков привлекли десятки ос и пчел.
У меня от удивления открылся рот.
– Думаю, ты заслужил этот подарок.
Сэм смеется.
– У меня было несколько швов и порезов. Вот, – он протягивает мне руку, где по предплечью до локтя тянется бледный шрам в форме буквы J. – Это потому, что я не хотел уходить без своей книги, но не смог ее вернуть. В какой-то момент Ашер с воем побежал домой и позвал на помощь. Взрослые вытащили меня из контейнера, а я все время кричал, потому что не смог достать свою книгу обратно.
– Разве ты не был зол на него?
– Не совсем. На самом деле мне было даже жаль его. Ашер несколько недель не смел даже мельком на меня взглянуть. Играть с ним уже не было никакого удовольствия. Я был рад, когда Ашер в какой-то момент забыл об этом. По крайней мере, я думал, что он забыл. – Сэм кладет книгу обратно на комод. – Но тут я явно обманул себя – Ашер, наверное, никогда ничего не забывает. – при словах Сэма у меня бегут мурашки по коже. – Я люблю эту книгу, – говорит он. – Иллюстрации Шепарда грандиозны, а Винни-Пух… медведь-философ.
Невольно я улыбаюсь, но мурашки по моему телу все никак не утихают.
Сэм глубоко вздыхает.
– Мне будет очень не хватать всего этого там, в Европе.
– Вот почему мы должны пойти в поход, – поддразниваю я его. – Чтобы после этого тебе не было так тяжело.
Он стонет, потом смахивает со лба темные пряди.
– Кстати, это круто, что ты все равно едешь. Даже если… В общем, я считаю, что это по-настоящему круто, – повторяет он.
– Если ты еще раз скажешь, что считаешь это крутым, я больше не поверю ни единому твоему слову.
Сэм смущенно усмехается, потом вдруг две коричневые руки хватают его за руку. Руки принадлежат женщине в белом топе без рукавов, в облегающих джинсах и ковбойских сапогах. Смеясь, он позволяет девушке утащить себя танцевать.
Некоторое время спустя я лежу на диване рядом с Харпер. Весь вечер я заставляла себя не смотреть на Ашера. Один раз мы столкнулись во время танца, и он, пробормотав извинения, тут же отступил, но это был наш единственный контакт. Теперь мои ноги болят, а я съела столько макарон с сыром, и теперь мой живот издает странные звуки. Музыка стала тише, количество гостей заметно уменьшилось, и кроме Харпер, Сэма и братьев Блейкли остались только Чейз, его подруга Индира, Рой, Джоэл и девушка в ковбойских сапогах. Ее зовут Киара, у нее просто потрясающая афроприческа и самый заразительный смех, который я когда-либо слышала.
Ной выходит из кухни, отодвигает грязные тарелки на столе и ставит перед нами две полные бутылки водки и рюмки. Он вытаскивает из кармана смартфон и делает несколько фотографий.
– Вы действительно какие-то скучные. Мне кажется, или вы совершенно трезвые? Я выложу это в Инстаграм, чтобы вы могли еще много лет смотреть на то, насколько невероятно тухлой была эта вечеринка.
– Эй-эй-эй! – Киара тычет локтем в его бок. – Следи за тем, что говоришь.
Ной поднимает руку в примирительном жесте.
– …какой невероятно тухлой была эта вечеринка до сих пор, – поправляет он себя. – И чтобы это не было так, забудьте о пивном понге и тупых разговорах. Мы сыграем в «Я никогда не…».
Киара стонет. Значительно более громкий протест Сэма просто заглушает Ноя, и в конце концов Сэм просто исчезает в столовой.
– Для тех из вас, кто по непонятным причинам не знает правил этой игры, я кратко объясняю: по очереди каждый из нас может сказать то, чего он никогда не делал. Кто тоже этого не делал, не должен ничего пить, но все, кто делал это раньше, должны выпить шот. – Он сдвигает рюмки в кружок, открывает бутылку водки и разливает жидкость до краев в каждую рюмку – и даже немножко переливает за края. На столе образуется небольшая лужица. – Например, если Джоэл говорит: «Я никогда в жизни не падал с лошади», – то мне нужно выпить шот, потому что я, ну… я одно время чертовски часто падал с лошади. – он тянется за рюмкой, опрокидывает содержимое в рот и кривит лицо, прежде чем широко усмехнуться. – Всем понятно?
Все кивают.
Сэм выходит из столовой, держа в руке картонную коробку. Я узнаю игру, которую купила для нас его мать, и подавляю смех.
– Встречное предложение. Вместо этого мы также можем сыграть в «Людо». Совсем без алкоголя. Ну что?
Почти в отчаянии Сэм переводит взгляд с одного на другого – и получает от своего кузена Роя подушку от дивана, брошенную ему прямо в голову.
– Забудь об этом, Сэмюэль Гиньярд! – говорит Харпер. – Ты не станешь навязывать нам эту странную настольную игру. И главное – ты ничего не изменишь в правилах, это ясно?
– В любом случае их только два, – бросает Ной. – Вернее, нет, скажем, три. Правило номер один: каждый должен сам придумать свое высказывание, и никто не должен его изменять или как-то модифицировать. Правило номер два: каждый из группы должен быть абсолютно и стопроцентно честным.
– А если нет? – бросает Индира. – Никто не знает, скрываю ли я что-то.
– Твоя правда. Но если вы не будете абсолютно и стопроцентно честны, месть бога пьянки настигнет вас, и вы ни за что в жизни не хотите этого испытывать, поверьте мне.
Индира хихикает и крутит пальцем у виска, указывая на Ноя. Я подавляю стон. Наверное, сейчас момент, когда мне следует вернуться домой. Да. Мне нужно срочно убираться отсюда. Я поднимаюсь с дивана и замечаю, что Ашер встает одновременно со мной.
Ной начинает шипеть.
– Не сметь! – под его строгим взглядом я снова сажусь. – Прости, старик. – Ной поворачивается к брату. – Это помещение покидать тебе запрещается.
С наигранным стоном Ашер садится обратно на один из стульев.
– А что за третье правило? – спрашивает Сэм в ответ.
– Правило номер три гласит, что Сэм не должен менять правила. Точка.
Все смеются, и в особенности Харпер выглядит более чем довольной.
– Могу я начать?
Если она сейчас еще и радостно хлопнет в ладоши, мне, к сожалению, придется расторгнуть с ней дружбу, думаю я. Но Харпер берет себя в руки. Она медленно переводит взгляд с одного на другого, а затем говорит:
