– Может быть, мы действительно когда-нибудь еще увидимся, Айви Блейкли.
Она машет мне на прощание рукой.
– Да, пожалуй, – говорю я максимально спокойно. И я решаю для себя в ближайшие дни избегать ее и в особенности Ашера.
Глава 2
Я стою перед зданием аэропорта, где солнце настойчиво светит мне в лицо. Не в силах сопротивляться своему порыву, я начинаю блуждать взглядом по улице. Даже если это бессмысленно, я надеюсь увидеть «Форд F», проносящийся мимо меня, или другой пикап огромных размеров, который, по моим представлениям, отлично подошел бы Ашеру. Но разумеется, мой сводный брат уже давно далеко отсюда. Он определенно услышал, что у меня украли кредитную карточку, и все же Ашер бросил меня на произвол судьбы. Так что его вопрос о том, должен ли он меня подвезти, был просто пустой болтовней. Разумеется, я не жду от него никакой помощи, но то, что он не воспринял собственное предложение всерьез, – лишь одна из причин, по которой я злюсь. Вторая – вид его задницы, который засел в моей голове, словно клещ. Снова и снова я вижу перед собой Ашера и его сокращающиеся мышцы – теперь я действительно предпочла бы забыть об этом.
Поскольку на улице очень тепло, я снимаю толстовку и запихиваю ее в спортивную сумку. Я откидываю челку со лба, левой рукой закрываю лицо от солнца, а правой набираю номер в надежде, что Обри больше не сидит в университете и возьмет трубку. У нее в отличие от меня впереди еще два заключительных экзамена, и она сможет поехать домой только в конце недели. Последние несколько лет я всегда ездила с ней и хочу сделать это снова, как только улажу все вопросы с отчимом, потому что теперь я уже мучительно скучаю по ней, по ее маме и Мэй.
Раздается четыре гудка.
– О боже, неужели все настолько плохо? – спрашивает она еще до того, как я успеваю опомниться. – Я ожидала твоего звонка не раньше сегодняшнего вечера. Блейкли уже доконали тебя?
Я щурюсь на пожилого мужчину в тюрбане, который, нагруженный несколькими пластиковыми пакетами, ожидает свободное такси, и поворачиваюсь в сторону, как будто так смогу помешать ему подслушать наш разговор.
– Еще даже не доехала туда, – признаюсь я ей. – Но в самолете я встретила Ашера, и он… – я останавливаюсь, потому что не хочу жаловаться. Обри уже столько наслушалась от меня на тему Ашера, что хватит на ближайшие двести лет. – И у меня украли кошелек.
– Вот проклятье.
– Не столь трагично, – быстро говорю я. – Я смогла заблокировать свою кредитную карту еще в аэропорту. Но эта беготня, чтобы получить новые водительские права и все такое… Можно было бы обойтись и без этого.
– У тебя много наличных с собой?
Я фыркнула.
– У меня когда-нибудь бывают наличные?
– Значит, нет. Ну хоть что-то?
– Вообще-то я не хочу говорить об этом, но у меня такое чувство, что у меня сейчас лопнут все вены. Можешь как-нибудь отвлечь меня? Как прошел твой день?
Обри глубоко вздыхает, но не мучает меня расспросами. Она точно знает, что происходит у меня внутри, ведь мы уже много лет делили комнату в интернате и теперь живем вместе в общежитии. То, что я не хочу говорить об Ашере, наверняка сообщает ей больше, чем мне хотелось бы. Я прислушиваюсь к ее тихому дыханию, которое звучит так глубоко, как будто в него можно нырнуть, а потом она начинает рассказывать. Про Тейлора, который сегодня в столовой накрошил ей печенье в макароны. Про ее доклад, который она читала в поэтической мастерской, и, наконец, про декана Страута, который застукал Обри за подготовкой к ее подработке в качестве актрисы озвучки. При этом ее голос нервно повышается.
– Для очередной мыльной оперы? – спрашиваю я. Обри почти год дарила свой голос одной молодой сеньорите из мексиканского сериала. Пока героине не суждено было умереть.
– Если бы… – Обри тяжело вздыхает. – Для одного из этих японских аниме-порно. Я не знаю, почему они вообще предложили мне эту роль. Зачем в принципе нужно озвучивать нечто подобное? Там же нет никаких глубокомысленных диалогов. Мало того, что этот женский образ сам по себе отвратителен, но ты не можешь себе представить, как ужасны эти животные стоны!
О нет, я прекрасно могу себе это представить. Я думаю об Ашере, Каденс и туалете на борту самолета.
– Ну, по крайней мере, тебе не нужно запоминать много текста.
– Ха-ха. Не смешно. Обычно мы никогда не видим сценарий заранее, тексты предоставляются лишь незадолго до записи. Но я взяла себе один фрагмент старого сценария, чтобы попрактиковаться в этом. Я осталась в холле за спортивным залом, в поле зрения не было видно ни единой души, даже никого из этих футбольных фриков. И как раз в тот момент, когда я издала первый стон и, признаться честно, произнесла довольно вульгарную фразу, за мной вдруг возник декан Страут.
Мне приходится прикусить себе руку, чтобы не рассмеяться вслух.
– О боже. Наверное, он подумал, что тебе нужна помощь.
– Айви, я думала, что умру. Я показала ему текст и объяснила, что между делом занимаюсь озвучкой, чтобы немного заработать на этом. Но он не поверил ни единому моему слову. Наверное, теперь декан думает, что я сама пишу эти дурацкие тексты и загружаю их на какие-нибудь сайты под псевдонимом.
– Или, что еще хуже, он думает, что ты хочешь быть актрисой, как твоя мама.
Мама Обри довольно успешна с тех пор, как появилась в качестве детектива в одном из сериалов Netflix. Но она считает, что ее дочь все равно не должна в этой жизни получать все даром. Поэтому, хоть она и оплачивает все, что касается университета, на каждую маленькую роскошь Обри должна заработать сама, пусть это и касается в основном только пары новых шмоток.
– О боже, я даже не думала об этом! Тогда сегодня ночью этот старпер наверняка будет искать мое имя на каких-нибудь порносайтах.
Мне остается только хмыкнуть.
– Ты победила. Твой день определенно ужаснее моего. Ни одна встреча с Ашером не может быть настолько плохой, как мысль о Страуте, который сидит перед своим компьютером со спущенными штанами, пока кликает по фотографиям на твоей странице в Фейсбуке.
Я поднимаю взгляд и смотрю прямо в глаза мужчине в тюрбане, который сдвинул брови и сердито пожевывает что-то, похожее на корень мисвака
[4]. Словно извиняясь, я пожимаю плечами.
– О боже, не нужно сеять эту мысль в моей голове. Никаких образов, ла-ла-ла-ла-ла. – Обри помолчала, потом спросила почти испуганно: – Ты действительно думаешь, что он зайдет на мою страницу в Фейсбуке?
Я киваю, чего Обри, конечно, не видит.
– И на твой профиль в Инстаграме.
– Я немедленно закрою их, – грозится она. Затем Обри неожиданно начинает смеяться. – Ну что, отвлеклась немного? Если так, то все эти неприятности были не зря.
