Но если я скажу ему об этом, он поймет, что проболтался в ту ночь. Ему не понравится, что я знаю его тайну. Поэтому я промолчу, не придам значения, потому что уже знала, что нужна ему. Возможно, ненадолго, но я буду рядом.
Я позволила себя целовать, но и ответила с той страстью, которая зародилась во мне.
Виктор подхватил меня на руки, посадил на колени и запустил пальцы в волосы, распутывая незамысловатый хвост. Локоны упали на плечи.
— Ты прекрасна, — прошептал он и коснулся губами шеи, оставляя влажный след рядом с пульсирующей веной. Еще один у ключицы, после — в вырезе топа, в маленькой ложбинке. — Ты сводишь меня с ума, — говорил он, касаясь горячими ладонями спины, по позвонкам вниз, до обнаженной полоски поясницы.
Я вздрогнула от его касаний и замерла, ощутив, как он поднимает край топа. Ткань заскользила вверх, оголяя мой живот и бока. Мои шрамы от операции.
— Нет, — попыталась схватить его за руку и вернуть одежду на место.
Виктор не позволил. Скрутил руки и отвел их назад, всматриваясь на обнаженную кожу.
— Они уродливы, — простонала я, пытаясь спрятать свое лицо на его груди. Тихий всхлип. Я заплакала. Не удержалась.
Мужчина отпустил мои руки, провел пальцами по шраму и коснулся лица.
— Не нужно стесняться шрамов, — произнес он. — Вот, — он отстранился немного назад, резко задирая футболку.
Я присмотрелась и ахнула, приметив пару белесых шрамов, почти незаметных. Если не всматриваться, а тем более не трогать, можно и не увидеть.
— Как? — поинтересовалась, не удержав язык за зубами.
Глава 32.
— Как? — поинтересовалась, не удержав язык за зубами.
— Долгая и не самая приятная история, Мара. Потребовалось время, усилия врачей, чтобы не оставить следов на коже. Почти, — уже тише добавил он.
Горько усмехнулась.
— А у нас все деньги ушли на то, чтобы поставить меня на ноги. Не до красоты было, — проворчала, пытаясь одернуть топ.
Виктор вновь не позволил.
— Мара, мне все равно, какие и где у тебя шрамы. Они не пугают меня, не вызывают отвращения. Я хочу касаться тебя, и если это одна из причин, по которой ты не позволяешь мне этого делать, то я бессилен.
Мрачное выражение вернулось на лицо Виктора. Я сдалась. Сама потянула топ до груди, но не оголила ее.
Виктор наблюдал за моими действиями, до последнего надеясь, что я сниму с себя вещицу. Но и этого ему было достаточно. Он наклонился вперед и поцеловал меня под ребрами, слева. В широкую полоску шрама, оставленную после операции по удалению разорвавшейся во время аварии селезенки. Мужчина осыпал мою кожу поцелуями, обжигал ее горячим дыханием. Я готова была сдаться. И сдалась, утягивая его за собой, когда громкий дребезжащий звук донесся до нас.
Подскочила как ошпаренная, вырываясь из рук Виктора. Он что-то недовольно проворчал себе под нос, но не стал держать.
Я же поспешила на звук. Оказавшись на кухне, обнаружила виновницу погрома. Вася уронила со стола кружку с недопитым чаем, следом улетело и блюдце с ложкой. На полу — осколки разбитой посуды, темная лужа и любознательная кошка, которая осматривала следы преступления.
— Что случилось? — следом вошел Виктор и заметил, как я осторожно огибаю стол и отталкиваю прочь кошку. Та убежала, оставляя мне разбираться с возникшей проблемой.
— Кажется, забыла налить ей воды, — взглянула на сиротливо-пустую миску рядом с автокормушкой. — Я сейчас все уберу, подожди меня в гостиной.
Вытолкала прочь мужчину, а сама занялась делами. Но когда вернулась, то обнаружила Никольского, выходящим из комнаты.
— Мне пора, — сказал он, направляясь к двери. — Уже поздно.
Быстро обулся, смазано поцеловал меня и исчез. Кого-то он мне напоминал, пока закрывала за ним дверь. Точно также слиняла Вася после того, как нашкодила.
Я вернулась в гостиную и ахнула, понимая, чем занимался Виктор в мое отсутствие. Нового-старого телефона не было, остался подарок от начальника, распакованный, включенный, с картой памяти внутри.
Не смогла удержать смех, падая на диван. Он совсем не умел принимать отказы.
В итоге остаток вечера провела за осваиванием нового гаджета, закачала приложения, сделал пару пробных снимков дремлющей Васи и написала для мужчины сообщение. Поблагодарила его, но и предостерегла так больше не делать. В ответном сообщении пообещал быть скромнее, но только относительно подарков.
Подарки. Какое красивое и чуждое для меня слово. Я росла с отцом, у которого не было в правилах одаривать дочку приятными маленькими презентами. Родственники с нами не дружили, мать пропала из моей жизни вскоре после моего рождения, оставив младенца на попечение мужа. Сначала мы выживали, а потом у отца пошли дела в гору. Но и при наличии денег он предпочитал не баловать меня игрушками и цветными платьями. Я была пацанкой, спортсменкой, и когда у меня начала расти грудь, я очень смущалась данного факта, превращаясь в девушку.
Даже те мальчишки, которых я привлекала, не дарили мне подарков. Ни шоколадки, ни цветочка. Наверное, я была из той категории девушек, которым ничего не нужно дарить. Даже комплиментов.
Теперь же я таяла от слов и внимания Виктора, поражаясь, каким нежным и заботливым он может быть. Он прятался за жесткой холодной броней расчетливого финансиста, превращаясь из опасного хищника в милого котенка рядом со мной. Но таким его видела только я. Даже друзья считала Виктора чересчур твердым и заносчивым. Переубедить их? Нет, я оставлю тайную сторону босса только для себя.
С такими мыслями я пришла на работу, но не обнаружила Никольского на месте. Инна пожала плечами.
— Даже удивительно, — сказала она. — Может, проспал.
Мы рассмеялись над нелепостью предположения, но я все же написала для Виктора короткое сообщение.
«Буду после обеда», — в ответ получила не самое длинное послание.
Никаких заданий, поручений. Мы с Инной облегченно вздохнули и взялись за текучие дела, наслаждаясь тишиной и покоем на рабочем месте.
— Спасибо, что приехала, — Боб улыбнулся, но вместо улыбки получилась кривая ухмылка.
Виктор был недоволен тем, что пришлось в такую рань тащиться к другу в офис. Но он сдержал слово, когда накануне вечером получил от того сообщение.
Роберт не часто просил Никольского приезжать к нему. Все дела они обычно обсуждали по телефону, либо Боб сам наведывался к тому в офис. Но не сегодня. И Виктор догадывался почему.
— Только без длинных предисловий, — сказал он, усаживаясь напротив друга.
Кабинет Роберт, находившийся в административной части на последнем этаже его самого крупного фитнес-клуба был достаточно просторным и светлым, но не таким огромным как кабинет Виктора или Марка. Для Боба на первом месте была функциональность, а атрибуты роскоши только мешали. Поэтому даже рабочий стол и кресло удобные, не громоздкие и из светлого дерева и кожи. На фоне всей обстановки Роберт выглядел крупновато, но его никогда не смущало свое тело. Поэтому он расслабленно растянулся в кресле, следя за движениями Вика.
