Куда же направлялось прелестное юное создание? На свидание с молодым человеком? Купить нечто запретное? Или посетить место, не одобряемое родителями, вроде кино или мюзик-холла?
Теория любовного свидания представлялась наиболее вероятной, и она же была самой перспективной с точки зрения цели, которую преследовал Максим. Нужно будет разузнать все о возлюбленном и пригрозить девушке разоблачением, если она не расскажет, где искать князя Орлова. Само собой, она сделает это только по крайней необходимости – особенно если ей уже известно, что за Орловым охотится убийца. Но поставь такую романтичную девушку перед выбором: потерять любовь или подвергнуть опасности русского кузена, – и она наверняка выберет последнее.
Издали до Максима донесся какой-то шум. Девушка свернула за угол, он, естественно, тоже. И вдруг они оказались на улице, запруженной куда-то идущей толпой женщин. Многие из них надели эмблемы суфражисток в зеленых, белых и пурпурных тонах. Некоторые несли плакаты. Их были тысячи. Где-то даже играл оркестр, исполнявший бравурный марш.
Девушка влилась в поток и пошла вместе с демонстрацией.
«Чудесно!» – подумал Максим.
Вдоль улицы по обеим сторонам рядами выстроились полицейские, но они стояли лицом к толпе, и Максим, ничем не рискуя, мог двигаться вдоль тротуара за их спинами. Так он и шел параллельно колонне, держа девушку в поле зрения. Ему очень нужна была удача, и вот она улыбнулась. Дочь Уолдена – тайная суфражистка! То есть легко уязвима для того же шантажа, хотя наверняка найдется и более тонкий способ манипулировать ею.
«Так или иначе, – подумал Максим, – я получу от нее то, что мне необходимо».
Шарлотта испытывала небывалый восторг. Против ее ожиданий марш оказался отлично организован – женщины с повязками распорядительниц следили за стройностью рядов. Большинство участниц были хорошо одетыми и с виду вполне респектабельными дамами. Оркестр перешел на веселенький тустеп. В толпу затесались и несколько мужчин, которые несли огромный плакат с надписью: «Долой правительство, которое отказывает женщинам в праве голоса!» Шарлотта моментально избавилась от сомнений, что поступает опрометчиво и поддерживает чересчур радикальные взгляды. Сколько раз за последние двадцать четыре часа задавалась она вопросом: «Неужели мужчины правы, утверждая, что женщины слабы, глупы и невежественны?» Потому что сама иногда чувствовала себя слабой, глупенькой и действительно невежественной. Но теперь она думала иначе. «Если мы займемся своим образованием, то справимся с невежеством. Если начнем мыслить самостоятельно, никто не посмеет назвать нас глупыми. И если мы объединимся для совместной борьбы, то вместе станем сильны».
В этот момент оркестр грянул церковный гимн «Иерусалим», и женщины подхватили слова. Шарлотта с энтузиазмом влила в общий хор свой голос:
Не брошу я своей борьбы,
Не опущу меч свой,
Чтоб возвели Иерусалим
Мы в Англии родной.
«И пусть меня сейчас увидит кто угодно, – подумала она с вызовом. – Да хоть все герцогини Лондона!»
Демонстрация пересекла Трафальгарскую площадь и вышла в начало Мэлл. Внезапно кругом стало намного больше полицейских, пристально наблюдавших за женщинами. Кроме того, здесь по обе стороны улицы собралось изрядное число зевак – преимущественно мужского пола. Отовсюду неслись свист и оскорбительные выкрики. Шарлотта услышала, как один из них громко сказал:
– Все, что вам надо на самом деле, так это хорошая случка! – И она густо покраснела.
Потом она заметила, что многие женщины несли что-то вроде жезлов, увенчанных серебряной стрелой. Она спросила соседку по маршу, что символизирует этот знак.
– Стрелы на тюремных робах, – ответила та. – Все, кто несет стрелу, побывали за решеткой.
«За решеткой!» – Шарлотта одновременно поразилась и испугалась. Она слышала, что несколько суфражисток прошли через суд и тюремное заключение, но сейчас, оглядываясь вокруг, видела, что серебряных стрел сотни. И впервые осознала, что день может закончиться для нее в полицейском участке. От этой мысли слегка задрожали колени. «Не пойду дальше, – решила она. – Мой дом совсем рядом – на другом конце парка. Я попаду туда за пять минут. А угодить в тюрьму? Нет, я там погибну!» Она снова огляделась по сторонам. А потом сказала себе: «Я не совершаю ничего противозаконного. С чего же мне бояться попасть в тюрьму? Почему я не могу помочь донести петицию до короля? Если мы этого не сделаем, женщины так и останутся слабыми, ограниченными и глупыми созданиями». Оркестр снова заиграл марш. Шарлотта распрямила плечи и зашагала в такт музыке.
В конце Мэлл высился фасад Букингемского дворца. Шеренга полицейских как пеших, так и конных, выстроилась вдоль всего здания. Шарлотте, находившейся в первых рядах процессии, оставалось лишь гадать, что лидеры суфражисток собирались делать, добравшись до дворцовых ворот.
Ей вспомнилось, как однажды она вышла из магазина «Дерри и Том» и на нее кинулся на тротуаре какой-то совершенно пьяный тип. Проходивший мимо джентльмен в цилиндре ловко отпихнул буяна в сторону своей тростью, а лакей проворно помог Шарлотте сесть в поджидавшую рядом карету.
Сегодня ей на помощь прийти некому.
Они вплотную подошли к воротам.
«В последний раз я была здесь по приглашению», – подумала Шарлотта.
Первый ряд демонстранток уперся в полицейский кордон. На мгновение все замерли. Но шедшие сзади уже напирали. Внезапно Шарлотта увидела миссис Панкхерст. На ней были жакет и юбка из пурпурного бархата, белая блузка с высоким воротником и зеленая жилетка. Шляпу, тоже пурпурных тонов, украшали перо страуса и вуаль. Она отделилась от толпы и как-то незаметно ухитрилась добраться до дальних ворот, ведущих на площадь перед дворцом. Как же смело и решительно эта миниатюрная женщина шагала к королевским воротам!
Ее остановил инспектор полиции в фуражке. Массивный и крепкий мужчина был на добрый фут выше своей оппонентки. Они обменялись репликами. Миссис Панкхерст сделала еще шаг вперед, но инспектор встал на ее пути. Она попыталась обойти его. Но затем, к ужасу Шарлотты, полисмен обхватил миссис Панкхерст медвежьими лапами, оторвал ее ноги от земли и понес куда-то в сторону.
Шарлотта была вне себя от злости, как, казалось, и все женщины, ставшие тому свидетельницами. Толпа демонстранток врезалась в полицейское оцепление. Шарлотта видела, как две или три женщины прорвали его и побежали в сторону дворца, преследуемые констеблями. Лошади забеспокоились, подались под всадниками назад, а их стальные подковы угрожающе заклацали по брусчатке. Заградительная линия стала рассыпаться. Несколько женщин вступили в борьбу с полицейскими и были повалены на мостовую. Шарлотту приводила в ужас одна мысль, что к ней кто-то может прикоснуться. Между тем некоторые мужчины из числа праздных зевак устремились на помощь полиции, и толкотня переросла в драку. Немолодую женщину, стоявшую неподалеку от Шарлотты, полисмен ухватил за бедра.
