С точки зрения истории философии проблема созидательного характера мышления впервые была обозначена Кантом в его идеях об априорной форме, схеме и апперцепции. Кант полагал, что существует три подхода к вопросу о возможности познания: эмпиризм Локка
[184] – это теория самопроизвольного зарождения, теория врожденных идей Лейбница – это теория преформированного зарождения, наконец, сам Кант придерживался концепции эпигенеза, или конструкционизма.
Согласно Канту, конструирование (то есть априорное установление непосредственного восприятия сообразно понятию о вещи: например, построение равнобедренного треугольника) не должно быть «исследованием того, что он
[185] усматривал в фигуре или в одном лишь ее понятии». Иными словами, в конструировании нельзя отталкиваться от опыта, ибо опыт не универсален. Но также невозможно исходить из чистого понятия, потому как оно не дает расширенных знаний о вещи. По сути, конструирование есть «создание фигуры посредством того, что он сам a priori, сообразно понятиям мысленно вложил в нее и показал (путем построения)»
[186]. В связи с этим конструирование – не что иное, как творение разума, который «воображает и показывает a priori, сообразно понятиям». Оно включает в себя четыре ключевых момента.
Первый: конструирование не может основываться на опыте или понятии, но вместе с тем неотделимо от них. Второй: конструирование – это воображение и созерцание сообразно с понятием. Третий: созерцание предопределяется разумом, оно упорядочено. Четвертый: развертывание созерцания – это процесс пропитывания свойств, содержащихся в опыте.
Кантовское конструирование – это историческое обобщение научного познания, в действительности как раз представляет собой проблему созидательной деятельности мышления. В философии Канта эта созидательная деятельность заключается в том, чтобы мышление устанавливало в голове человека законы, а затем сообразно с ними заставляло природу отвечать на его, мышления, вопросы. По выражению самого немецкого философа, «разум должен подходить к природе, с одной стороны, со своими принципами, сообразно лишь с которыми согласующиеся между собой явления и могут иметь силу законов, и, с другой стороны, с экспериментами, придуманными сообразно этим принципам для того, чтобы черпать из природы знания
[187].
Нетрудно обнаружить, что такой мыслительный конструкционизм и есть кантовский взгляд о том, что «человек предписывает свои законы природе». В этих взглядах расширены базовые идеи о «синтетических суждениях a priori». Кант считал, что априорные суждения, за которые выступали материковые рационалисты, – это суждения, в которых предикат содержится в субъекте, и их недостаток заключается в невозможности расширения познаний. А в синтетических суждениях a posteriori, выдвигавшихся английскими эмпириками, предикат вышел за пределы субъекта, и знания расширились. Но эмпиризм все так же не сумел объяснить природу универсальности познания. На взгляд Канта, искать необходимость в восприятии – все равно, что добывать воду из камня: объективная действенность «не может быть получена в процессе непосредственного познания объекта». Хаотичный материал, который чувства получают из внешнего мира, сперва упорядочивается априорными формами чувств (время, пространство), обретая пространственно-временную определенность, после чего синтезируется посредством априорных форм рассудка (категорий), и только тогда становится универсальным, общезначимым. Поэтому «объект есть вещь, в понятии о которой множество соединено в одно созерцание». Здесь априорное синтетическое суждение – это соединение мышления с многообразием чувств через посредство априорных форм (категорий), иначе говоря, конструктивная деятельность мышления.
Вышеуказанный кантовский тезис ошибочен: так называемая априорная форма (категория) вовсе не априорна. Она – квинтэссенция человеческих апостериорных практики и познания. В действительности, трансцендентальное время и трансцендентальное пространство, о которых говорил Кант, – это всего лишь одиночные проявления объективных времени и пространства. А его точка зрения о том, что евклидова геометрия представляет собой передачу априорного субъекту, впоследствии была опровергнута геометриями Лобачевского, Пойа
[188] и Римана
[189]. Впрочем, суть дела в том, что кантовский конструктивизм мышления выдвинул одну освободительную идею: теория, закономерность и необходимость не могут быть индуктивно выведены из одного лишь повторения опыта. И это в самом деле был первый гром орудий современной науки, прозвучавший в Новое время – в эпоху, где господствовала ньютоновская классическая механика с ее знаменитым лозунгом «гипотез не строю». Упомянутую идею Канта подтверждает также и развитие современной психологии.
По сути, под конструктивным характером мышления понимается следующее.
Отражение мира человеком – это постижение общества и самого понятия мира, предпринимаемое человеком с помощью субъективных методов. Помимо расовых, культурных, а также историко-эпистемологических факторов, это постижение обычно подразумевает три важных обстоятельства.
Первое: между опытом, созерцанием, обыденным сознанием и теорией, системой знаний, научным сознанием существуют качественные различия. Кроме того, между всеми этими явлениями идут промежуточные процессы возведения в абстракцию, создания иллюзий, испарения и разрежения, концептуализации.
Второе: человек всегда познает мир через свои понятийную структуру и модель мышления, помещает мир в систему собственных понятий и интерпретаций.
Третье: субъект – особый механизм преобразования: все чувственное, рассудочное и разумное в нем модифицируется, словно бы конструируется.
Конструктивный характер мышления говорит о том, что познание – это взаимодействие субъекта с объектом через различные посреднические системы: инструментально- операционную, понятийно-логическую, а также систему общественных отношений. В связи с этим полученному отражению присуща двойная обусловленность. Без объекта в себе, несомненно, не будет объекта в представлении, это – объективная предпосылка познания. Без субъективного осмысления, созидательной деятельности субъекта нереализуем анализ объекта в себе со стороны понятийной структуры, равно как невозможен и сам объект в представлении. Каковой всегда является порождением особого понимания и специфической интерпретации объекта в себе, характерных для субъекта, детища конструктивной деятельности мысли.
