По Гегелю, для исторической необходимости характерна «своя абсолютная конечная цель», а непоколебимое стремление к достижению этой цели образует внутренние связи истории. Поэтому определяющее значение историческая необходимость проявляет в однопутном диахроническом процессе и правит одним народом лишь однажды. У наций, которые находятся за пределами ее колеи или уже испытали на себе определенные ее принципы, история закончилась. Таким образом, исторической необходимости присущи целесообразность, диахроничность и односторонность движения, но отнюдь не свойственны повторяемость и обыденность. Последнее обстоятельство очень важно. В связи с ним и вкупе с тем, что историческая необходимость являет себя миру в условиях, когда бесчисленное количество индивидов не устанавливают четких границ своих целей, ее невозможно постичь с точностью естественной науки. По мнению Гегеля, только умозрительные философские предположения могут проникнуть сквозь поверхностный шум истории и воспринять ее суть, понять сущность исторической необходимости.
Концепцию исторической необходимости, составлять которую начинал Вико, Гегель систематизировал, но также и мистифицировал. Можно сказать, что выдающиеся и негативные аспекты гегелевского прочтения этой концепции – это братья-близнецы.
С одной стороны, Гегель решился на общее осмысление истории, полноценно и глубоко изучил историческую необходимость. «Хотя форма была крайне абстрактна и идеалистична, все же развитие его мыслей всегда шло параллельно развитию всемирной истории». Как «огромное историческое чутье», «составившее эпоху понимания истории», гегелевская концепция исторической необходимости произвела колоссальное влияние на общество и безраздельно властвовала над ним с XVIII по начало XIX века, «заразив в большей или меньшей степени даже своих противников». В философии истории Гегель открыл эру абсолютной идеи, тем самым утвердив на базе идеализма авторитет исторической необходимости.
Однако с другой стороны, Гегель свел историческую необходимость к абсолютному плану, абсолютной идее. Это был явный просчет – ввести в историю фактор необходимости, лежащий за пределами этой истории. Начало и конец гегелевской концепции исторической необходимости – это отмежевание истории от человека. Гегель лишь формально признавал человеческую активность, а на деле полностью лишил историю ее принадлежности людям. Сбросить мистическую личину с гегелевских идей об исторической необходимости, разъяснить эту концепцию с точки зрения истинного субъекта истории, человека, – в этом состоит абсолютное предписание, определенное всем дальнейшим развитием исторической философии.
Основные особенности исторической необходимости
Суть марксовой исторической философии состоит в том, чтобы на базе концепции исторической необходимости осуществить революционные преобразования. Материалистический взгляд на историю предполагает, что история не тождественна природе: все происходящее в мире природе – результат слепой деятельности, а «в истории общества действуют люди, одаренные сознанием, поступающие обдуманно или под влиянием страсти, стремящиеся к определенным целям. Здесь ничто не делается без сознательного намерения, без желаемой цели».
По мнению Маркса, история – всего лишь деятельность людей, стремящихся к собственной цели. Однако история немыслима в отрыве от природы. Общество фактически представляет собой единство двух взаимосвязей – человека с природой и человека с другими людьми: «Вся так называемая всемирная история есть не что иное, как порождение человека человеческим трудом, становление природы для человека». Если вывести связь человека с природой из общества, то общество потеряет твердую основу, сможет быть воздвигнуто только на фундаменте из ничего, небытия. Исключение из истории отношения человека к природе неизбежно приведет к идеалистическому взгляду на эту историю.
Согласно Марксу, практическая деятельность человека заключается в одновременном разграничении и объединении истории с природой. Труд – главная, фундаментальная форма практики – это процесс запуска и регулирования обмена веществ между человеком и природой, а также управления этим метаболизмом. В данном процессе люди неизбежно вступают в определенные взаимосвязи и осуществляют обмен деятельностью друг с другом. Вместе с тем результат, полученный по завершении труда, в начале этого процесса, как цель, уже существовал в голове трудящегося в виде представления. Таким образом, практика содержит в себе тройную связь: между человеком и природой, человеком и другими людьми, человеком и сознанием. И совокупность этих связей образует систему базовых взаимоотношений в обществе. Можно сказать, что практика в концентрированном виде включает в себя все общественные отношения. Она – исток этих отношений и действительная основа истории человечества, а потому воплощает в себе всю суть истории.
По сути, история – всего лишь развертывание практической деятельности человека во времени. Поэтому Маркс считал: «Когда изображается этот деятельный процесс жизни, история перестает быть собранием мертвых фактов, как у эмпириков, которые сами еще абстрактны, или же воображаемой деятельностью воображаемых субъектов, какой она является у идеалистов». Взяв это положение за предпосылку, материалистический взгляд на историю утвердил научную концепцию исторической необходимости.
Историческая необходимость в рамках материалистического взгляда на историю, прежде всего, сведена к материальной практике, и считается, что первая не только проявляется в последней, но и формируется в среде человеческой деятельности. Как указано выше, практике имманентно присущи три типа обмена: обмен веществ между человеком и природой, обмен деятельностью между людьми, а также обмен материей и идеями между людьми. Первый тип свойственен как человеческой деятельности, так и движению природы. Два последних типа характерны только для практической деятельности человека. Поскольку практика включает в себя обмен веществ, человеческая деятельность также должна починяться общим законам движения материи. С другой стороны, обмен деятельностью, материей и идеями между людьми – специфическое свойство, присущее только практической деятельности, и воплощает в себе новую, особую закономерность движения, несвойственную для остальных природных объектов. Эта закономерность и есть закон человеческой практики, составляющей специфику субъектной деятельности и содержащей в себе движение материи. Общественная жизнь, по сути, – это жизнь практическая. Поэтому закономерности человеческой практики – это в действительности закон исторического развития, то есть историческая необходимость.
История – это развертывание практической деятельности человека во времени, а потому историческая необходимость формируется и осуществляется внутри этой деятельности. Здесь закономерно вспоминается суждение «свобода есть осознанная необходимость». С точки зрения материалистического понимания истории это вовсе не означает, что до начала какой-либо исторической деятельности у людей уже имеются некая готовая историческая необходимость или готовый исторический закон, открытые для познания. Напротив, «размышление над формами человеческой жизни, а следовательно, и научный анализ этих форм, вообще избирает путь, противоположный их действительному развитию. Оно начинается postfestum [задним числом], то есть исходит из готовых результатов процесса развития». Причины здесь следующие.
