В марксовом понимании развитие капиталистической экономики – классический образец общественного развития: «Во всех формах общества, где господствует земельная собственность, преобладают еще отношения, определяемые природой. В тех же формах общества, где господствует капитал, преобладает элемент, созданный обществом, историей». Капитализм – это состояние общества, характеризующееся преобладанием общественно-исторического фактора, но он же – еще и антагонистическое общественное состояние. Именно эта противоречивость и привела к тому, что социально-экономические закономерности появились в специфической форме естественного закона, противостоящего человеку. С тех пор, как производители утратили власть над своими общественными отношениями и самостоятельной деятельностью, «общественный характер средств производства и продуктов обернулся против самих производителей и периодически потрясает способ производства и обмена, прокладывая себе путь только как слепо действующий закон природы, насильственно и разрушительно». «Что должны мы думать о таком законе, который может проложить себе путь только посредством периодических революций? Это и есть естественный закон, покоящийся на том, что участники здесь действуют бессознательно». Очевидно, что проявление социально-экономических закономерностей в форме противостоящего человеку естественного закона по сути своей воплощает общественный характер капиталистического социума, антагонистический характер капитализма и предшествующих ему форм общества. Иначе говоря, в общественной форме, в которой люди противостоят друг другу, социальные закономерности неизбежно проявляются в виде естественного закона.
Другой аспект: Маркс считал, что у экономических законов есть неизменная основа – обмен веществ между человеком и природой. Он подчеркивал: «Труд как созидатель потребительных стоимостей, как полезный труд, есть не зависимое от всяких общественных форм условие существования людей, вечная естественная необходимость: без него не был бы возможен обмен веществ между человеком и природой, т. е. не была бы возможна сама человеческая жизнь». Только во всеобщем смысле (то есть в плане создания потребительных стоимостей) социально-экономические закономерности являют собой воплощение естественного закона обмена веществ между человеком и природой. Однако раз уж такой обмен веществ – основа всей деятельности общества, то в конкретном социуме он не может не принимать общественную форму. Поэтому социально-экономические закономерности не могут предстать в виде чистого естественного закона: их действие всегда представляет собой процесс общественного развития, который происходит на основе естественного закона обмена веществ между человеком и природой.
В третьем томе «Капитала» Маркс еще обстоятельнее описал этот процесс. В марксовом понимании обмен веществ между человеком и природой есть царство естественной необходимости, основа всех общественных форм и всех возможных способов производства. В будущем люди станут порождать только такой обмен веществ с природой, который «рационально регулируем», «совершаем с наименьшей затратой сил и при условиях, наиболее достойных их человеческой природы и адекватных ей». Очевидно, что Маркс признавал экономические закономерности естественным законом в том смысле, что базисом этих закономерностей является обмен веществ между человеком и природой – и только в умозрительном отрыве ото всех возможных способов производства.
Однако, начиная анализ любой конкретной формы общества, Маркс сразу же переключался на социальное видение экономических законов. Согласно марксовой точке зрения, критерий выделения этапов в развитии социума – не то, что общество производит, а то, как общество производит, то есть фактором перехода от одного этапа к другому служили изменения в технологическом процессе производства.
Маркс решительно возражал против интерпретации общества через естественный закон. В своем письме Кугельману
[139] он критиковал натурализацию
[140] общественных закономерностей, выдвинутую Ланге
[141], и считал: «Г-н Ланге сделал великое открытие. Всю историю можно подвести под единственный великий естественный закон. Этот естественный закон заключается во фразе “struggle for life” – “борьба за существование” (выражение Дарвина в этом употреблении становится пустой фразой), а содержание этой фразы составляет мальтусовский закон народонаселения или, скорее, закон перенаселения. Следовательно, вместо того чтобы анализировать эту “борьбу за существование”, как она исторически проявлялась в различных общественных формах, не остается ничего другого делать, как превращать всякую конкретную борьбу во фразу “борьба за существование”, а эту фразу— в мальтусовскую “фантазию о народонаселении”!»
Здесь Маркс уделяет внимание феномену, «исторически проявлявшемуся в различных общественных формах» и неизменно использует исторический способ для описания общества. Важнее следующее: Маркс полагал, что для экономических закономерностей не характерна преформация, – они порождаются в процессе материальной практики людей и становятся в ходе истории. Экономический закон не открыт познанию человека в некоем существующем и неизменном виде: этому закону так же присущ исторический характер. Понимание общественных закономерностей (включая экономические законы) изменяется с течением истории, «размышление над формами человеческой жизни, а следовательно, и научный анализ этих форм, вообще избирает путь, противоположный их действительному развитию. Оно начинается postfestum [задним числом], то есть исходит из готовых результатов процесса развития»11.
Поэтому попытки предугадать путь развития общества и предположение о существовании неких предварительных социально-экономических закономерностей – это не Марксов подход к исследованию законов общества. Касательно обусловленности хода человеческой истории экономическим законом нужно признать, что для общественного развития характерна общая тенденция. Вся жизнь общества (в том числе экономическая) по сути своей есть практическая деятельность. И в этом смысле реализация экономического закона – также исторический процесс, материальная практика и самостоятельная деятельность людей. Общественные закономерности не равны естественному закону: они – «законы собственных общественных действий людей». Результатом отождествления социально-экономических закономерностей с естественным законом может быть лишь сообщение первым абстрактного, логического, преформированного характера – то есть, по сути, возврат к гегелевскому так называемому абсолютному плану.
