Нам пришлось разделиться. Отец и мама отправились в аэропорт, чтобы встретить Генри и Мию, я с Рупертом поехали за Хьюи, Пени с Айрис остались с детьми и помогать Пандоре с Амелией заканчивать приготовления праздничного стола.
Весь путь домой я прокручивала в голове момент выхода Хьюи на улицу. Его первый выход за пределы больничных стен за последние десять лет, одиннадцать месяцев и две недели.
Хотя и ослабленный, и при помощи костылей, но он покинул пределы этого зловещего здания на собственных ногах. Моему счастью не было предела. Едва ли сам Хьюи, целиком сосредоточенный на собственном передвижении по парковке, радовался происходящему так, как тому радовалась я. Я в жизни подобной радости не испытывала, даже когда вернулась Изабелла и даже когда выяснилось, что вместо неё оказалась живой наша мать. Шаги Хьюи, пусть и неуверенные, его бледное лицо, подставленное прямым и тёплым лучам солнца, его удивление новым моделям автомобилей и прочим обновлениям, произошедшим на улицах Лондона за время его “отсутствия” – всё радовало меня так, словно это я начинала выходить из долговременной комы, а не Хьюи из неё вышел четыре месяца назад.
Мои эмоции достигли пика, своеобразной эйфории, когда я помогла Хьюи переступить порог родительского дома. Следующие полчаса я бегала вокруг него, словно взбалмошный щенок, впрочем, соскучившаяся по правнуку Амелия не особенно отличалась от меня. Хьюи жалел лишь о том, что Эсми не смогла к нам присоединиться, из-за внезапно возникших проблем на её работе, что лишний раз заставило меня задуматься над его отношениями с этой молодой женщиной. Да, она старше него всего на год с небольшим хвостиком, но к своим двадцати пяти она успела выйти замуж, обзавестись дочкой и овдоветь. Как бы хорошо я к ней не относилась, всё же она в моих глазах виделась опытной женщиной, побитой жизнью (похоже Пандора мне всё-таки немного промыла мозг). На фоне неё Хьюи и вправду смотрелся как неопытный мальчишка, ещё ничего не успевший увидеть в своей несправедливо “урезанной” жизни. Впрочем, общение Хьюи с Эсми шло на пользу им обоим, да и я никогда не лезла в чужие отношения, так что я старалась не вклиниваться между этими двумя и у меня это отлично получалось, в отличие от Пандоры, которая всегда хотела знать всё, о всех и обо всём.
Мия, Генри и родители приехали спустя полчаса после нашего прибытия. Кажется, в момент, когда Мия обняла меня своими тоненькими ручонками, я взаправду едва не лопнула от счастья. Именно в этот момент я наплевала на весь мир вокруг, на все свои дурацкие предчувствия, и просто начала наслаждаться происходящим. В конце концов, это был самый лучший момент за всю историю моей жизни, и я не собиралась его портить никакой ложкой дёгтя. Впрочем, этим дёгтем уже через пару часов аукнулась во мне паста моей лучшей подруги, но к этому моменту я уже успела взять по-максимуму от предоставленного мне судьбой вечера счастья.
Я наслаждалась, наблюдая за тем, как мама проходит стадию знакомства с ещё одной своей внучкой, наблюдая за тем, как с Мией знакомится Хьюи, за тем, как Амелия не отрывает своего влажного взгляда от вернувшихся под крышу родного дома птиц… Этим вечером я была наблюдателем, и могла бы им оставаться гораздо дольше, если бы моя преданность дружбе с Нат не аукнулась мне ровно в восемь часов вечера. Впрочем, я и сама была виновата…
Из-за переживаний, связанных с грядущей выпиской Хьюи и возвращения Мии с Генри, всю прошедшую неделю мне кусок в горло не лез – я просто не могла сосредоточиться на еде, всецело погрузившись в размышления и приготовления, связанные с праздничным днём. В итоге я не заметила, как с понедельника отказалась от завтраков, а к выходным и вовсе стала перебиваться одним лишь ужином. Сейчас же, оказавшись за столом изобилующим всевозможными блюдами, я, по-видимому из-за поднявшегося гормона счастья в крови, всё ещё никак не могла сосредоточиться на пище, зато я смогла сосредоточиться на просьбе Нат попробовать её пасту с фаршем в подозрительном чёрно-зелёном соусе, которую она принесла с собой и которую не рисковал пробовать даже Байрон. Дабы удовлетворить потребность Натаниэль быть оценённой в кулинарной сфере, я погорячилась и наложила себе полную тарелку злосчастной, как позже выяснилось, для меня пасты, ведь блюдо издавало весьма аппетитный аромат. Сидящая напротив меня Айрис сразу же одарила меня красноречиво удивлённым, даже предупреждающим взглядом, немо вопрошающим нечто вроде: “Подруга, ты действительно хочешь ЭТО пробовать?.. А выживешь ли?..”
Я выжила. Ну, почти. Доесть до конца так и не смогла, хотя сначала мне и показалось, будто блюдо в моей тарелке весьма недурно – я даже успела похвалить старания Нат – однако когда передо мной оставалось уже чуть меньше половины порции, я вдруг поняла, что меня начинает подташнивать. Для треклятой бравады я съела ещё пару накруток пасты на вилку, после чего аккуратно отстранилась от своей тарелки и, сжав зубы, перевела взгляд на веселящихся Хьюи с Мией, чтобы хоть как-то отвлечься от ощущения первичного подташнивания. Спустя пять минут мне стало немногим легче, и я сразу же решила запить остатки тошноты глотком шампанского, который, по-видимому, и стал для меня последней каплей в море. Впрочем, думаю эта паста и без шампанского была слишком фатальной, чтобы обойти меня своими последствиями.
Спустя три минуты я уже стояла на четвереньках с закреплёнными на затылке заколками волосами и блевала в унитаз, пока не извергнула из себя все четыре порции пунша, пасту и один глоток шампанского. Пришлось помучиться без лишнего пятнадцать минут, прежде чем я наконец смогла отлипнуть от холодной напольной кафельной плитки.
Старания Нат мгновенно убрали со стола – повезло, что никто кроме меня эту пасту так и не решился попробовать! – после чего всеобщее праздничное настроение слегка приугасло. Благо я всех убедительно заверила в том, что со мной всё в порядке, хотя в тот момент я и чувствовала себя так, словно только что испытала сильнейшее последствие морской болезни.
Всё ещё чувствуя себя отравленной, я решила не возвращаться за стол. Нат, конечно же, была расстроена произошедшим заметно сильнее меня, поэтому именно я просила у неё прощение за её промах в кулинарном мастерстве, а не наоборот (в их паре определённо по жизни придётся готовить Байрону). Попрощавшись со всеми максимально бодрым тоном, я отправилась домой, где меня ещё раз благополучно вывернуло наружу остатками злосчастного соуса. Гиперэмоциональный вечер закончился для меня прохладным полотенцем на лбу.
Глава 65.
На следующее утро я чувствовала себя не лучше, чем можно чувствовать себя после трёх тройных виски, выпитых накануне вечером. Крис сказал мне примерно то же, но из-за откровенно хренового состояния я не запомнила его точных слов. По-видимому градус вчерашнего пунша оказался слишком велик, а с учетом того, что его делала Пандора, сегодня утром, трижды почистив зубы мятной пастой, я уже не сомневалась в том, что моя бабка вновь отошла от классической рецептуры этого напитка и подлила в него чего-то из своих “крепких закромов”. А отравление + похмелье = не самая лучшая неделя. О подобном знает даже неопытный старшеклассник, впервые перебравший на школьной вечеринке.
