Патрику, приехавшему в Британию всего на четыре месяца, необходимо было возвратиться в США, чтобы уже к концу весны войти в правление новой компании, но Пенелопа, состоявшаяся и признанная во всём мире скрипачка с блестящим профессиональным прошлым и не менее многообещающим будущим, не собиралась жертвовать своей карьерой ради мужчины. Она отказалась пересечь океан вслед за своим возлюбленным, а он отказался оставаться в стране, в которой у него ничего не было.
…Они оба совершили непоправимую ошибку…
Спустя неделю после возвращения Патрика в Нью-Йорк Пенелопа обнаружила свою беременность. В испуге она набрала номер телефона Патрика, и он практически сразу поднял трубку. Он трижды спросил о том, с кем имеет честь разговаривать, но слова в её горле застряли из-за подступивших к глазам слёз. Они уже успели сказать друг другу всё – никто из них не собирался жертвовать карьерой ради другого… В момент, когда Пенелопа наконец решилась сказать находящемуся за океаном Патрику: “Я жду от тебя ребёнка”, – он, не дождавшись ответа, положил трубку. Фатальная ошибка, не позволившая ему стать отцом своего первенца. Но он об этом так и не узнал.
Спустя неделю Пенелопа Бинош была записана на приём в лучший медицинский центр, с твёрдым намерением прервать свою беременность. Но вместо того, чтобы явится в кабинет доктора, девушка отправилась в Гайд-парк*, не смотря на прохладную погоду и отсутствие аппетита зачем-то купила себе лимонное мороженое в вафельном рожке, и, усевшись на лавочке, начала наблюдать потерянным взглядом за парой белых лебедей, плавающих в пруду (*Гайд-парк – королевский парк площадью 1,4 км² в центре Лондона).
Пенелопа выросла круглой сиротой, без единственного знакомого ей родственника на всей земле. Она не хотела такой же судьбы своей дочке. Ведь Пенелопа была уверена в том, что у неё будет именно дочь. Конечно будет, ведь она не собирается идти в тот страшный кабинет, чтобы уничтожать жизнь, зародившуюся внутри неё! Через каких-то пару недель ей уже исполнится двадцать один год и на её банковском счету достаточно сбережений, чтобы купить просторную однокомнатную квартиру в центре Лондона или вне центра, но двухкомнатную… Она будет в состоянии позаботиться о своём ребёнке!
Именно это, начиная от истории своего сиротства и заканчивая твёрдой уверенностью в своих силах, Пенелопа рассказала подсевшему к ней на лавочку часом ранее красивому мужчине. Этот мужчина знал, с кем имеет честь общаться, хотя и не выдавал своего знания. Он тоже ходил на её концерты и, как и многие другие мужчины из высшего общества, был покорён не только её игрой, но и красотой. Ему ещё придётся доказать этой девушке силу своей только начинающей зарождаться любви, и он это обязательно сделает, но пока он, случайно проходящий мимо, не мог поверить в то, что эта встреча – банальная случайность. Это была судьба. Тристан Риордан, недавно переживший неудачный брак, не принесший ему никакого счастья, за исключением рождённого в этом браке сына, нуждался в любви не меньше, чем потерянная и одинокая в этом мире двадцатилетняя сирота. Уже через несколько месяцев они станут мужем и женой – едва ли не самой счастливой семейной парой. Никто даже не заподозрит того, что Ирма будет рождена не от Тристана. Девочка будет носить фамилию Риордан. Ту же фамилию, которую носит Тристан и которая по праву рождения принадлежит его единственному сыну.
С наступлением нежелательной беременности рука Пенелопы неожиданно дрогнула, отчего она, обретшая в Тристане надёжную опору, была не против стать для него лучшей из жён на всём земном шаре. Поэтому, не смотря на то, что после родов Ирмы прошло недостаточно много времени, она высказала мужу своё желание родить от него ребёнка.
Тристан был на седьмом небе от счастья, когда узнал о том, что у него будет ещё один ребёнок – Пенелопа быстро забеременела повторно. Однако кроме него об этом не суждено было узнать больше никому. Во время отпуска у Пенелопы начались сильные боли внизу живота, но с окраины острова был всего один быстрый выход – по воздуху. Их пилот, не вовремя подхвативший кишечный грипп, был не в состоянии управлять вертолётом, но промедление Тристану казалось подобным смерти. Хотя он и не имел прав на управление вертолётом, прежде он уже управлял “железными птицами”, поэтому, наблюдая за страдающей от боли возлюбленной, не сомневался в том, что у него получится и в этот раз.
…Патрик Ламберт приехал на её похороны. Тристана Риордана и Пенелопу Риордан, в девичестве Бинош, хоронили в закрытых гробах. О том, что молодая женщина на момент своей смерти была беременна, никто так и не узнал.
На церемонии погребения Патрик издалека увидел Дариана. Мальчишке на вид было двенадцать-четырнадцать лет, но не смотря на столь юный возраст он держался стойко. После церемонии Патрик высказал свои соболезнования Аарону Макмахону, принявшему опеку над оставшимися сиротами детьми Риордан, представившись ему лучшим другом Пенелопы. Аарон, добродушный мужчина с бесконечно мягким взглядом, показал Патрику фотографию дочери Пенелопы и Тристана. Большеокая, голубоглазая девочка с огромными бантами на каштановой с рыжеватым отливом голове, была его точной копией, словно отобрала у отца и голубизну его глаз, и каштаново-рыжий оттенок волос, и его нос, и ярко очерченные линии лица, но Патрик даже на мгновение не заподозрил того, что Ирма может быть его дочерью. Её происхождение для него было ясным как день. Фамилия девочки – Риордан. Здесь даже думать не о чем. Даже если бы Аарон назвал точную дату рождения девчушки, Патрик едва бы смог сложить два и два, и, отсчитав девять месяцев от её дня рождения, понять, что Ирма может быть только его дочерью и ничьей больше. Даже самые умные мужчины этого мира становятся тугодумами, когда речь заходит о детях. Особенно, когда речь касается их собственных отпрысков.
…Патрик до сих пор даже не догадывается о том, что у него есть взрослая дочь. Да и шансы на то, что подобное родство может выявиться по прошествию столь продолжительного отрезка времени, едва ли могут быть реальны. Время безвозвратно упущено, и это запечатлится в их истории навсегда.
Патрик женился спустя пять лет после расставания с Пенелопой, на женщине, променявшей ум на красоту. И хотя первое время их брак казался нормальным, со временем он дал серьёзную трещину. Спустя два года после рождения их сына, Джереми, жена к нему неожиданно охладела, а ещё через некоторое время он узнал о том, что она продолжительное время крутила за его спиной роман с одним из его подчинённых. Этот брак был обречён с самого начала и был завершён с провальным треском для обеих сторон, и всё же Патрик, в отличие от его жены, смог сохранить своё достоинство.
Именно достоинство отличало Патрика от других мужчин всю его жизнь. Он знал, что оно досталось ему по наследству. Его мать была француженкой ирландского происхождения, до замужества жившей в пригороде Парижа. Ламберт – это французская фамилия, перешедшая к нему от отца, у которого тоже были французские корни. И всё же больше всего он гордился корнями, которые достались ему от его прабабки по отцовской линии. Её звали Майя Волкова, после замужества Ламберт. Она была чистокровной русской. Той самой русской сестрой Апполинарии Волковой, вышедшей замуж за Бронислава Милорадовича и эмигрировавшей в Британию до раскола Российской Империи. После замужества Майя покинула Британию и уехала вместе с мужем в США, где её корни со временем и затерялись.
