Я едва сдержался, чтобы не взять её за подбородок и не заставить смотреть мне в глаза. Ещё несколько секунд и, возможно, я бы именно так и поступил, но доктор заговорил прежде, чем я сдвинулся со своего места:
– У вашей подруги эмоциональное истощение, переутомление или выгорание – называйте это как угодно. По-видимому, в последнее время у неё было много эмоциональных потрясений, и недавнее отравление только усугубило ситуацию. Ей необходимо отдохнуть несколько дней и прийти в себя. Желателен постельный режим. Это возможно устроить?
Слишком жаждущий услышать другие слова, я не верил своим ушам. Врезавшись взглядом в Ташу, я пытался смириться с поражением. Таша всё так же стояла за спиной доктора, бледная, с упёршимся в пол взглядом.
“Ничего, в следующий раз получится”, – пронеслось у меня в голове, после чего я, наконец, посмотрел на доктора.
– Это возможно устроить, – уверенно дал свой ответ я.
Прошло четыре дня, наступила пятница, а Таша продолжала молчать…
После больницы я отвёз её домой. Мы не сказали друг другу ни слова, и Ирма чуть ли не впервые решила проявить такт, поэтому тоже молчала в тряпочку. Я так сильно был поглощён своим разочарованием, что не обратил внимание ни на то, что Таша сидела рядом со мной с отчего-то покрасневшими глазами, ни на то, что она обнимала себя обеими руками. Ехал и думал о том, каково это узнать, что у тебя эмоциональное выгорание, и при этом быть вынужденным сейчас сидеть рядом с человеком, который не просто не заметил твоего уязвимого состояния, но даже в какой-то степени не с лучшей стороны способствовал его развитию.
Пораскинув мыслями, я решил дать Таше отдохнуть не только от работы на меня, но и в целом от меня. Поэтому уже подходили к концу четвёртые сутки к ряду, в которых я не давал ей о себе знать. Никаких звонков – только поднятый палец у кнопки вызова по несколько раз в день, никаких смс-сообщений – только с десяток неотправленных черновиков. Просмотр тех её немногих фотографий, которые достались мне каким-то чудом, уже спустя сутки начал отзываться зудом в моей грудной клетке. В среду вечером я напился от нереально острого осознания того, что я, очевидно, помешан на этой девушке. На следующий день стало ещё сложнее, но пить я не стал из принципа, и вот наступил вечер пятницы. Это всего лишь четыре дня… Четыре грёбаных дня!.. Такого у меня не было даже когда я по вопросам бизнеса уезжал на недели в другие страны, оставляя её здесь, в Британии. Скорее всего меня так добивало именно осознание того, что Таша сейчас находится у меня под боком. Мне достаточно только протянуть руку, чтобы притянуть её к себе. Я могу написать ей и получить от неё слова, могу позвонить и услышать её голос, могу приехать и почувствовать её запах… В любой момент её жизни я мог внести своё присутствие, но я дал себе слово, что не побеспокою её до понедельника, и я намерен был держать это своё слово до последнего. Мне оставалось переждать всего каких-то двое суток!.. Главное – это не начать сходить с ума.
Я был занят своим безумием и давно уже не слышал того, что говорила мне Ирма. Мы ужинали так поздно из-за её задержки в “Мустанге”, но мне было откровенно наплевать, как вдруг я выхватил из всей её болтовни одно-единственное слово, которое буквально резануло мой слух. Это слово было “беременность”.
– Что ты сказала? – напряжённо переспросил я, сжав в руках столовые приборы.
– Я сказала, что тоже бы так поступила, – пожав плечами, продолжила непринуждённо говорить Ирма, спокойно разрезая свой стейк из лосося. – Я бы тоже предпочла утаить свою беременность. Но я не ожидала, что Таша может сделать это так виртуозно.
– Какую ещё беременность? – мой голос сжался, словно пружина под давлением, и моя спина мгновенно вытянулась в струнку.
– Да ла-а-адно… Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что к чему. Только не говори, что ты не заметил, – Ирма выжидающе уставилась на меня своими огромными голубыми глазами. – Сначала её тошнит от еды, потом её выворачивает наизнанку от одного лишь запаха оливок, затем при просмотре фильма она съедает три упаковки солёненького арахиса и в конце концов неожиданно теряет сознание. Признаки беременности настолько очевидны, что не нужно быть доктором, чтобы понять что к чему. И пока ты был погружён в свои мысли, я говорила о том, что я бы тоже так поступила, будь у меня нежелательная беременность.
– С чего ты взяла, что она у Таши может быть “нежелательной”?
– Пффф… А ты разве знаешь её парня? Она тебя с ним знакомила? Да будь у неё мужчина, об этом было бы хоть что-то известно, хоть чуть-чуть. Если же она скрывает своего парня от своих близких и знакомых, значит либо у неё с ним несерьёзно, либо никакого парня вовсе нет и это просто секс без обязательств. Так вот я и говорю, что будь у меня нежелательная беременность, я поступила бы так же, как это сейчас сделала Таша.
– И что же она сделала? – кажется от напряжения у меня на виске дрогнула вена.
– Она подговорила доктора, чтобы он сказал нам о каком-то эмоциональном выгорании, после чего он выбил из тебя, как из её работодателя, недельный отпуск. Этого более чем достаточно.
– Достаточно для чего?! – я едва не взрывался от негодования тем, что Ирма никак не может дойти до главного.
– Для аборта, конечно же! – возмутилась моей недогадливостью девчонка. – Ты вообще чем слушаешь? Я ведь говорю, что беременность у Таши, скорее всего, не-же-ла-тель-на-я! А если это так, тогда, скорее всего, она захочет избавиться от ребёнка. Хотя, уже пятница, так что, возможно, никакого ребёнка уже и в помине нет…
Подобного шока я не испытывал со времен смерти отца и Пенелопы.
Не помню, как я оказался в машине. Помню лишь, что, вжимая педаль газа в пол до предела, я кричал в голове одну-единственную мысль: “Если она сделала аборт – я заставлю её забеременеть повторно!!! Она родит мне троих в обмен за одного!!!”.
Глава 68.
Он не беспокоил меня четыре дня, и я искренне надеялась на то, что не буду вынуждена пересекаться с ним минимум до понедельника, но вот он стоял передо мной на пороге, непринуждённо упершись локтём в дверной косяк, и, держа в опущенной левой руке белоснежный пакет, улыбался мне своей белоснежной улыбкой, которая отчего-то не казалась мне искренней.
– Дариан, – тяжело выдохнула я.
– Ну, как ты? – поинтересовался он, уже входя внутрь. Он был настолько непринуждённым, что я расслабилась и тоже включила функцию непринуждённости.
– Если рассчитываешь на секс, тогда я готова тебя разочаровать…
– Оу, что ты, никакого секса, я просто пришёл тебя покормить, – Дариан поставил на стул пакет, который принёс с собой, и обернулся ко мне.
Я замерла на границе с кухней, так и не решившись в неё зайти. Встретившись со мной взглядом, Дариан медленно опустил руку в пакет.
– Смотри, что я для тебя принёс. Фрукты. Говорят, что в них много витаминов, – он поставил на стол небольшую корзинку с фруктами. Оторвав от неё взгляд одновременно со мной, он вновь встретился со мной взглядом. И тут я поняла, что что-то происходит. Только ещё не догоняла, что именно. Он словно охотился, но что-то в этой охоте было не так, как обычно… Я сжала кулаки. – А ещё я принёс тебе мясо, – и тут он вытащил из пакета сырой стейк, лежащий в прозрачном контейнере. В моем желудке моментально что-то перевернулось. – Смотри, я выбрал для тебя самый свежий, – сделав медленный шаг в мою сторону, он протянул стейк в мою сторону. – В мясе много витамина-Б, ты знала? Кстати, знаешь, как правильно выбирается сырое мясо? Во-первых, его необходимо прижать пальцем, – он показательно вжал свой указательный палец в стейк, после чего резко одёрнул его. – Смотри, – Дариан поднёс стейк к моим глазам. – Видишь ямочку от пальца? Она сходит медленно, постепенно… Это значит, что мясо свежее.
