Нахмурившись, Шакко пристально оглядел окрестности, поправил нож у пояса, и направился было вперед, но Гарш грузным колобком выкатился навстречу.
— Господин Шакко, мы вас так ждали! Я еще с утра отправил Хаша, но не надеялся, что он доберется скоро, а вы уже здесь. Ах-х, у нас большие неприятности, господин Шакко. Люди Порченого ночью устроили драку – два трупа только что увезли, дорогая посуда поломана, поврежден лучший бродильный чан… я несу такие убытки… еще они забрали садок для курения и часть выручки – угрожали расправой мне, использовали наших красоток бесплатно…
Шакко встряхнулся как разъяренный хищник:
— С Порченым мы давно все уладили, ты уверен, что это не новички? А-а-шшш, может, старик издох, и на его место поставили падаль резвее?! И глупее. Не бойся, я с этим разберусь!
— Надеюсь, господин Шакко, точнее, уверен в этом. Сит видел одного из них на «барахолке», мрази приходят со стороны могильника.
— Как мне их узнать? – прорычал Шакко, и, уставившись единственным глазом на хубанина, приказал, - Сит летит со мной!
— Сейчас? – будто опешил Гарш, заглядывая за спину ясса и пытаясь угодливо поклониться мне.
— А чего ты собрался ждать? Пока крысы совсем потеряют уважение и станут срать тебе прямо в рот?! Я намерен их хорошо проучить, да и насчет гнилой кардарианской гнилой не мешало бы узнать. Что слышно про Старика?
— Давно уже тишина. Говорят, Порченый теперь где-то за кладбищем обитает, с бугра же его выгнали.
— Славно, летим к «большой печке»!
— А, может, доложить королю? – разжал губы Сит.
Не в пример тучному хозяину, он похудел и стал еще бледнее, волосы совсем выцвели и отросли – Сит их за уши теперь убирает, нос заострился… губы разбиты. Мы обменялись короткими дружелюбными взглядами, насколько позволяла напряженная обстановка, конечно.
— Сам справлюсь, - рявкнул Шакко, и, кивнув мне, быстрым шагом поспешил к выходу. - Зря только взял тебя с собой!
Кажется, он прав, я неудачно выбрала время для прогулки, но кто же знал, что так все получится.
— Я в летмобиле тихонько посижу или может у Гарша остаться? Пока ты там разбираешься… - предложила неуверенно, стараясь не отставать от ясса.
— Ну, уж нет, с нами полетишь! Джелло мне голову оторвет, если с тобой случится какая-то неприятность.
Шакко менялся буквально на глазах – от прежней вальяжности и сонной апатии не осталось и следа, на переднее видение летмобиля опустился собранный дикий зверь, идущий по следу добычи, предвкушающий азарт погони и треск ломающихся костей.
Мы с Ситом притихли позади. Потом я смекнула, что не стоит терять возможность узнать и более мирные новости.
— Фрайма не видел?
Сит уставился на меня, не мигая, потом сухо кашлянул и ответил:
— Ты же не знаешь. Пару дней назад он издох. Сам или помогли. Может, как раз эти твари, что разгромили вчера «Кормушку» - у них гнездо где-то среди могил.
Я глубоко вздохнула и зажмурилась, выдыхая. Он же совсем недавно был у меня, мы второпях поговорили, но я удачно смогла его покормить. И вот Фрайма больше нет. Это несправедливо, я не успела его расспросить о многом – о его жизни на Гиде, например, я вообще больше тряслась за себя, а что он чувствовал, чем он жил, кого оставил позади… Видел ли в жизни хоть что-то хорошее, кроме оранжереи в Касалано. А теперь уже ничего не изменить.
— Сит, а где его похоронили? Или… стой, его останки сожгли, да? И пепел развеяли по пустыне, как он мечтал?
Хубанин только неопределенно плечами пожал и тут же отодвинулся от меня, потому что Шакко раздраженно рыкнул:
— Хватит пищать! И не вздумай лить воду из глаз. Скелет с рождения был ходячим трупом. Улетел в трубу вслед за другим - вот чудеса! Нашла причину для страданий.
Нехорошо он это сказал. Презрительно, гадливо. Остаток пути до крематория я до боли кусала губы и нервно теребила пуговицы на военного покроя рубашке, одетой поверх футболки вместо ветровки, слишком прохладные пошли дни. Рукава пришлось подвернуть и подшить, а вообще очень удобная вещь со склада - вчера Пойто принес.
А Фрайм в любую погоду ходил в ветхом мешке-балахоне с вышитыми у горловины цветными фигурками. Я даже не спросила, что они могут означать. Я не знаю о нем почти ничего, все рассказы о его родине пропускала между ушей, так была занята своим бедственным положением.
Летмобиль опустился на утоптанную земляную площадку и тут же завалился на бок - платформа оказалась непрочной для такого груза.
Выбирались из машины долго и не без синяков, я успела наслушаться всяких ругательств на двух языках – Шакко не стеснялся в выражениях, причем, часть их касалась и моего участия в «поисковой экспедиции». Но даже не думала обижаться или того хуже, спорить. Я безвозвратно потеряла друга, первого друга на Цоте. Будет ли Фрайма кто-то еще вспоминать…
Само здание крематория находилось за высокой бетонной стеной из неровно нагроможденных серых плит напротив маленького базара, где распродавали имущество тех изгоев, чьи останки бросали в печь. Густой черный дым и жирная сажа, вылетающая из трех полосатых труб, производили удручающее впечатление. Я прижала к носу широкий рукав рубашки и умоляюще посмотрела на Шакко. Тот лишь ухмыльнулся: «сама напросилась на путешествие».
— Здесь не только утилизируют трупы, Ари, - это завод по переработке мусора. Ничто не пропадет зря, даже кости твоего Фрайма могут служить удобрением или средой для выращивания моллюсков. Сианцы очень экономны по мелочам, - слабо улыбнувшись, пояснил Сит.
Да-да, мне сразу же полегчало, как бы ни так… Фрайм не смешается с песком Цоты, а станет лишь почвой для полезных культур, может, даже его любимых ягод. А вдруг он был рад именно такому финалу - и жалкая плоть его станет пищей для живых корней, которые несут воду к цветам. Есть ли вообще на Цоте цветы...
Пока мужчины расспрашивали местных бродяг о налетчиках на «Кормушку», я нервно озиралась вокруг, кутаясь в рубашку из армейского комплекта. Не добившись нужной информации от торгашей и прочей подозрительной публики, Шакко скомандовал вернуться к машине. Сделав круг над могильником, мы опустились на самой его окраине, туда, где на месте уже раскопанного и очищенного захоронения были свалены груды списанной военной техники.
— Фрайм жил где-то здесь… Смотри, вон его конура! - вскрикнул Сит, указав на погнутые лопасти огромного вертолета. Они почему-то были увешаны зелеными тряпочками и красными "розочками" из шелестящей фольги.
— Откуда ты знаешь? – ревниво спросила я. – Кажется, с ним больше никто не дружил. Не поверю, будто ты бывал здесь в гостях.
— Скелет как-то провожал меня к одному из должников Гарша. По пути мы заглянули в его нору. Он хотел развести сад в мусорных баках, собирал подходящий материал.
— Шакко… - ласково начала я, - ведь в душе ты очень добрый и понимающий человек.
