— Я очень виновата, что зашла на твою личную территорию. Надеялась, ты не заметишь. Джелло… прости, я еще не благодарила тебя за помощь, это не потому, что забывчивая или глупая… просто… просто я очень тебя боюсь. Я вроде не трусиха по жизни, но с тобой я как маленькая делаюсь, я не могу…
Он чуть ли не зарычал мне в лицо:
— Разве для страха есть причина? Или я кажусь тебе настолько безобразным?
— Никогда не видела таких людей. Я просто не могу, это само так идет...
— Придется привыкнуть! Других обязанностей у тебя не будет. Не надо искать еду или прятаться. Я обо всем позабочусь, твое дело – только быть со мной, когда мне это нужно. А если противно – закрой глаза.
Он провел руками по моему животу, прикрытому футболкой, и я крепко зажмурилась, стараясь дышать глубоко… ну, вот опять этот запах… я скоро начну его ненавидеть – прежде любимый родной запах леса. Все из-за ненормальных привычек ясса. Надо расслабиться и немножко потерпеть, вот и все. Как будто на приеме у врача.
Джелло сначала трогал меня через одежду, потом задрал футболку и начал тереться лицом о мой живот, целовать его, захватывая кожу губами.
«Это просто осмотр у врача. Ари, лежи тихо и все пройдет, ведь не может это долго продолжаться, сейчас он настроится на нужный лад и пойдет в ванную, чтобы отыметь свою проклятую куклу - ее я тоже ненавижу…».
Вздрогнула, когда футболка поползла от груди к лицу – он собирался меня раздеть до пояса. Понятно. Сейчас начнет опять лапать грудь… осталось еще немножко. Ай…
У меня зубы стучали, бросало то в жар, то в холод, мелькнула ужасная мысль, а что, если он так распалится, что перепутает и попытается сделать со мной…
— Не надо!
— Лежи спокойно, не шевелись!
— Ну, пожалуйста… хватит уже… все…
— Замолчи! Здесь решаю я.
Но я больше не могла терпеть – ударила его локтями в грудь и начала вырываться, на мгновение коснулась жесткой, шероховатой кожи задней поверхности его плеч и отдернула руки, сдаваясь. Какое-то время лежала послушно, пока он целовал и облизывал меня – лицо, шею, соски, живот… потом прижался лицом к моим шортикам спереди…
Нет, я такого не вынесу. Особенно молча.
— Если тебе нужна тупая немая кукла – лучше иди к ней. Она ни слова против не скажет. И ей все понравится. Она так устроена. А я живой человек, я все чувствую. Ты не можешь запретить мне чувствовать и бояться. И остальное тоже...
Ответил он необычно спокойно:
— Я понимаю. И не жду понимания в ответ. Могу не дождаться. Так какой смысл тянуть? Твоей ласки я выпрашивать не собираюсь, Ари. И не буду тебя ломать, просто возьму все сам – все, что смогу. Обещаю, ты не пострадаешь.
— Можно ведь не только тело, можно изнасиловать душу! Одинаково подло!
— На Цоте можно забыть о душе.
— Тогда я в животное превращусь, как те... из "Кормушки". Тебе надо это со мной сделать?
Он прижался щекой к моему животу - попросту лег на него, подложив ладони под мои ягодицы для пущего удобства. Я различала его дыхание у своего пупка.
— Ради того, чтобы не сдохнуть от голода, можно ненадолго стать животным, Ари. Люди и на худшее соглашались, поверь, я многое здесь повидал.
Осмелилась пошевелить руками, скрестила их на груди, прикрываясь.
— Разве нет другого пути?
— Что тебя не устраивает? Ты сыта и в безопасности, тебе ничто не угрожает со мной. А я хочу тебя и не могу взять так, как хочу. Думаешь, мне легко?
— Просто трагедия, - прошептала я, и, пытаясь не сфальшивить, грустно добавила, - мне искренне жаль.
— Тогда лежи тихо и не пытайся вырваться. Будешь мешать, я тебя привяжу к постели.
— Не надо!
Он начал стягивать с меня шорты, потом бросил их на пол, как ненужную тряпку. Бесполезно его умолять, он не остановится, пока не попробует меня везде. Надо зажмуриться и терпеть еще. Сначала он терся об меня через трусики, потом отодвинул ткань в сторону и залез "туда" языком. Я всхлипнула и зажала в горстях одеяло.
— Это стыдно-о... Пожалуйста, я прошу, не надо такое делать.
Он шумно дышал, то приподнимая голову, то снова наклоняясь ко мне, накрывал языком клитор и посасывал "губки"- я ерзала по кровати, пыталась свести колени, но он крепко меня держал. Потом глухо застонал и принялся размазывать по моей промежности что-то липкое. Я догадалась не сразу... Он измазал "этим" и мой живот, а потом улегся рядом, желая положить меня на себя сверху. Уже плохо соображая, что творю - я плюнула ему в лицо...
Схватив за волосы, он прижал меня к груди, второй рукой закутал в одеяло и прошипел:
— Больше так не делай, иначе я тебя накажу. Может, пострадает кто-то другой, а ты будешь смотреть. Когда успокоишься и перестанешь дрожать - отпущу. Наверно, захочешь помыться и отдохнуть. День был долгий и непростой, верно? Можешь лечь в моей комнате, правда, постель узка для двоих. Позже придумаю, как сделать больше. Ну, теперь можешь говорить.
"Гад проклятый! Ненавижу, ненавижу тебя, чудовище!"
— Я-а... спокойна и хочу в свою комнату... я устала...
— Думаю, еще рано. Ты слишком напряжена.
Размерянными плавными движениями большой жесткой ладони он гладил меня по голой спине и ягодицам, запуская руку далеко под намотанные на меня тряпки. Грудь его высоко поднималась, коричневые бугорки сосков четко выделялись на гладкой смуглой коже. И все равно он не человек. По плечу вьется рисунок из полос оливкового цвета и неровных маленьких ромбов более темного оттенка.
Человек-питон держит меня в объятиях, знай я раньше, что такое со мной случится наяву - умерла бы от страха. А сейчас ничего - лежу на его твердом теле и пытаюсь выровнять дыхание. Тогда он позволит уйти.
Запах хвои становится менее резким, сменяется на свежие, едва ли не морские нотки. На море я была всего один раз и никогда не смогу забыть такое счастье, как утренняя прогулка по берегу. Невероятно, чтобы голый мужик так приятно пах после удовлетворения. От бывшего приятели порой несло потом и пивом... Нет, я должна ненавидеть Джелло! Он измазал меня своим... этим самым... фу, гадость какая - залазил в меня языком и в то же время сам себя теребил. Мог бы убраться к своей игрушке. Скорее бы все смыть.
— Джелло!
Я коснулась клыка на подвеске - как раз перед моим носом лежал, и тихо-тихо произнесла имя своего мучителя. Не услышав ответа, медленно подняла голову. Обалдеть! Он, что - спит? Глаза ясса были прикрыты, бесцветные губы сомкнуты. Странное, холодное лицо. Словно каменное изваяние. И сам еле теплый, наверно, у них вообще температура понижена. Холоднокровные существа, что еще сказать.
— Достаточно насмотрелась?
От неожиданности я даже не отвела взгляда. И продолжала пялиться на него, когда он потянулся ко мне, чтобы поцеловать - какой-то змеиный гипноз. Только этого не хватало!
