— Я люблю тебя, — еле слышно прошептала в ответ. Он отстранился от меня и пристально вгляделся в моё лицо. — И безумно скучала по тебе.
В горле в очередной раз что-то сильно сжалось, не позволив произнести больше ни слова, но они нам были не нужны. Его губы прижались к моим. Лёгкие поцелуи чередовались с более глубокими. Страсть нарастала с неимоверной скоростью. Я не заметила даже, как расстегнула мелкие пуговицы на его рубашке и положила ладони на мускулистую грудь.
Поворот ключа в дверном замке мгновенно охладил наш пыл и заставил отпрянуть друг от друга.
— Ну что? Как вы тут? — Лёля посмотрела сперва на меня, затем на Орешкина и расплылась в широкой улыбке. Мои щёки предательски запылали под пристальным взглядом подруги, от которой явно не укрылись мои распухшие от поцелуев губы и довольное выражение лица Кости.
— Всё хорошо, Ольга. Большое спасибо за кофе. Мы пойдём, не будем тебе мешать.
— Да-да, конечно, — она интенсивно закивала и в её глазах появились весёлые смешинки. — Хороших выходных! — бросила Лёля на прощание. — Я тебе позвоню потом, — проговорила подруга одними губам, которая жаждала узнать о результатах моего похода к врачу.
Домой мы неслись с такой скоростью, словно за нами гналась погоня. Видимо, ему также, как и мне, не терпелось поскорее оказаться подальше от людских глаз.
— Ты голодная? — поинтересовался Костя по пути. В данный момент я сгорала от желания почувствовать на себе тяжесть его тела.
— Нет. А ты?
— Ни за что не отвлекусь на еду, — многозначительно сказал любимый. Моё сердце учащённо забилось, когда поняла, что произойдёт, как только мы войдём в дом.
— Костя… — я ощущала необходимость хоть как-то исправить свой необдуманный поступок.
— Арина, не надо. Давай оставим все плохое в прошлом, — сказал он, и на душе разлилось приятное тепло.
Стоило мне выйти из машины, как я оказалась в крепких мужских объятиях. Костя возился с замком и одновременно пытался целовать меня, отчего мы сталкивались то лбами, то носами, отчего смеялись, и поцелуи выходили ещё более нелепыми.
Раздался долгожданный щелчок, и с губ любимого слетел облегчённый выдох. Мы продолжали целоваться, когда он нажал на ручку, предусмотрительно положив мне руку на спину, чтобы я ненароком не упала, и втолкнул внутрь. Закрыл он её оглушительным пинком ноги. Мне нравилось, что Костя был со мной таким несдержанным, тем временем как другие его знали внешне спокойным и хладнокровным.
Он стащил с меня пиджак и, не глядя, куда-то бросил его. За ним последовала юбка, блузка, а затем и нижнее бельё. При этом он не оставлял без внимания ни один открывшийся участок кожи. Я плавилась в его руках, но мне хотелось большего. Когда Костя повалил меня на кровать, с моих губ слетел облегчённый вздох, но он продолжил покрывать моё тело сводящими с ума поцелуями. Каждое прикосновение его губ к моей чувствительной коже вызывало приятное покалывание.
Не в силах больше терпеть изводящий жар и желание быть заполненной им, расстегнула ремень на мужских брюках. Губы Орешкина растянулись в озорной и понимающей улыбке, и он торопливо сбросил с себя одежду и снова навис надо мной. Я провела кончиками подрагивающих пальцев по мускулистой груди, плоскому животу, отмечая для себя в который раз, насколько он прекрасно сложен. Уже совсем скоро его гладкая кожа и упругие мышцы покроются капельками пота. Так всегда было, когда мы предавались страсти. Костя каким-то чудом разбудил во мне дремлющую чувственную женщину, о существовании которой и сама не знала до встречи с ним.
После были томные вздохи, бессвязные слова и неземное наслаждение, поглотившее меня целиком и пронёсшееся волнами по всему телу.
Я медленно восстанавливала дыхание после ошеломительного секса, когда любимый внезапно выпалил:
— Мы срочно летим в Вегас!
— Зачем? — озадаченно посмотрела на него, приподнявшись на локте. Хотелось понять цель этой внезапной поездки.
— Мне не терпится назвать тебя своей женой, — отозвался он, оставив на губах лёгкий поцелуй. В тёмно-синих глазах, казавшиеся в лунном свете и вовсе чёрными, сияли озорные огоньки.
— Зачем все так усложнять? Нас и тут распишут быстро.
«Особенно, если я и на самом деле окажусь в положении», — промелькнула в голове мысль.
— А ты мне вообще-то предложение не делал, — проворчала с обидой и демонстративно надула губы. Возможно, со стороны мой поступок выглядел по-детски глупо, но мне хотелось услышать красивые слова.
Он прочистил горло и с серьёзным выражением лица заговорил:
— Арина, любовь моя! Я вверяю тебе не только своё сердце, но и тело, пусть технически они принадлежат мне, и умоляю стать моей женой. Согласившись, ты сделаешь меня самым счастливым человеком на всём белом свете. В свою очередь обещаю быть преданным, заботливым и любящим мужем.
Моё горло сжал спазм, грудь стиснуло так сильно, что стало нечем дышать. С моих губ слетело что-то невразумительное в качестве согласия.
— Надеюсь, это было «да»? Прости, другого ответа не приемлю! — он наигранно прорычал, словно разъярённый зверь, и принялся аккуратно покусывать разгорячённую кожу, добиваясь повторного «да».
— Костя, а откуда у тебя столько денег? — задала давно волновавший меня вопрос, когда он снова лёг со мной рядом.
— Так я же совладелец компании «Постер», — вымолвил он удивлённо. Я хватала ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег, и ничего не могла вымолвить в ответ, настолько была ошарашена услышанным. — Ты разве не знала?
— Думала, тот Орешкин твой однофамилец, — с большим усилием выдавила из себя.
— Мда… Ты не перестаёшь меня поражать, если честно. У меня даже мысли не возникло, что ты не знала. Возможно, тебя обидят мои слова, но хочу быть предельно честен с тобой. Некоторое время мне казалось, что ты играешь со мной по каким-то непонятным правилам, но затем понял, что ты настоящая, в тебе нет никакого притворства или желания завлечь меня в свои сети. И тогда пропал окончательно. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы завладеть твоим вниманием, — его высказывания были прерваны моим недовольным смешком.
— Вот тут, пожалуйста, поподробнее…
— О чём? — недоумённо посмотрел на меня Орешкин.
— О каких усилиях вы, Константин Евгеньевич, ведёте речь?
— Ну… — он отвёл взгляд в сторону.
— То, что поездка в Нью-Йорк с тобой была надуманная, я давно поняла. Что ещё? — в моём голосе прозвучали требовательные нотки.
— Пусть это останется в секрете, хорошо? — прошептал он мне на ухо, после чего принялся посасывать мочку уха, прекрасно зная, что собьёт меня тем самым с мысли.
— Хорошо, — отозвалась я, хотя собиралась со временем все у него выведать. Его губы спешно накрыли мои.
В этот поцелуй Костя вложил столько любви и нежности, что желание разговаривать напрочь отпало.
