Я вышла из душевой кабины с явным намерением делать вид, будто ничего не случилось. А что ещё мне оставалось делать? Однако моя решительность значительно поубавилась, когда заметила под левой грудью, в области сердца, небольшой красный след от страстного поцелуя, оставленного Орешкиным. Явно намерено.
«Тогда я заявляю на неё права», — раздались в голове слова мужчины. И он выполнил своё обещание. Место было выбрано умышлено, ведь метка полностью скрывалась под тканью ажурного бюстгальтера. Она огораживала меня от осуждающих взглядов окружающих, но не позволяла забыть в ближайшие дни о случившимся, тем более броситься в объятия жениха. С этими мыслями на смену самобичеванию, отчаянию и вине пришла злость.
Мне потребовалось минут двадцать на то, чтобы облачиться в чёрную юбку-карандаш, длиной чуть ниже колена, и серый кашемировый свитер, нанести макияж, уложить волосы. Расправив плечи и гордо подняв голову, направилась в кухню, где босс заканчивал готовить вторую чашку кофе.
Я открыла холодильник, упорно делая вид, что не замечаю тревожного и пристального взгляда Орешкина, который к этому времени надел чёрный гольф и брюки. Благо, у босса хватило ума не расхаживать передо мной в полуобнажённом виде. Иначе это могло подействовать на меня, как на быка красная тряпка, настолько я пребывала не в настроении.
— Арина… — произнёс он, но я проигнорировала его обращение. — Хочешь поговорить о случившемся?
— Нет, — вымолвила достаточно резко. Он нахмурился, и красивые черты лица исказились. Именно этого я и добивалась.
— Злишься? — Орешкин не сводил с меня глаз.
— Нет, — повторила ответ и громко хлопнула дверцей холодильника, достав из него остатки ветчины и сыра.
— Сильно? — не унимался босс, словно его и вправду волновало моё душевное состояние.
— Да! — выпалила я, одарив мужчину испепеляющим взглядом.
— Уровень злости по шкале от одного до пяти? — продолжил он допытываться.
— Сто! — выпалила без колебаний.
— Значит, в бешенстве. Арина… — Орешкин попытался до меня дотронуться, но я увернулась. — Прошу, не злись. Знаю, я не имел права так поступать.
— Как именно — заявляться ко мне в постель или оставлять засос?
— Ни то ни другое, — его вкрадчивый голос добрался до моего сознания.
— Тогда зачем вы это сделали, Константин Евгеньевич? — спросила намного мягче.
Признание им вины слегка остудило меня, но я не обошлась без колкости. Требовалось возвести между нами незримую Великую Китайскую стену, чтобы не повторилось утреннее сумасшествие.
— Не знаю, — Орешкин явно уклонился от ответа и не захотел по какой-то причине давать объяснений. Несмотря на то, что они мне были нужны, в данное мгновение я мечтала только об одном — чтобы эта дурацкая командировка наконец-то подошла к концу. Зачем я ему понадобилась? Таскает за собой, как собачонку. — Прошу, не называй меня так. Мы же договорились.
— Вечер закончился, — напомнила ему, выкладывая на тостовый хлеб ломтики сыра.
— Но ты так ни разу и не обратилась ко мне по имени, — подметил босс. Я в очередной раз промолчала, поскольку не сочла нужным ответить. — Кофе? — любезно предложил он, указав на кружку с бодрящим напитком, стоящую на столе. Я потянулась за ней, но в этот миг в душу закрались сомнения относительно благих намерений его действий, и последовала его примеру — выхватила из мужских рук чашку до того, как он успел поднести её ко рту. Мои действия нисколько не удивили Орешкина, лишь вызвали у него заливистый смех. — Мир?
— Только в том случае, если вы перестанете ко мне приставать и оставите меня в покое! — я назвала вещи своими имена. Босс опять сильно нахмурился. Похоже, моё условие его не устраивало.
— Но твоё тело говорит о другом. Нас влечёт друг к другу, — воспротивился он. — Ты ведь не станешь это отрицать?
— И что из этого? У меня есть жених, да и вы, похоже, тоже не очень-то и свободны, — напомнила ему о некой Варваре, так вовремя спасшей ситуацию.
— Давай придём к соглашению — я обещаю, что не сделаю ни единой попытки даже прикоснуться к тебе… — Орешкин замолчал, чтобы сделать один глоток кофе, и продолжил: — Но только до тех пор, пока ты сама не попросишь меня об этом или не намекнёшь мне каким-нибудь образом.
— Вы, наверное, шутите? — изумлённо уставилась на босса. Он точно издевается надо мной. — Думаете, я стану вас просить о чём-то подобном? — Орешкин утвердительно кивнул, словно нисколько не сомневался в этом. — Не дождётесь!
— Что ж поделаешь тогда, — пожал он плечами. — Значит, на том и порешим? — он протянул руку, чтобы скрепить нашу договорённость. Меня абсолютно устраивали его условия, поэтому без раздумий пожала её, после чего мы в тишине продолжили пить кофе и поедать приготовленные мной бутерброды. Наконец-то можно было расслабиться в его присутствии и спокойно вернуться в Москву.
Я долго вертела в руках телефон, прежде чем решилась набрать своего жениха. Чувство вины нещадно душило, пожирало всё внутри, словно поселившийся солитёр.
— Арина, ты где там пропала? — укоризненно проговорил Шурик, как только мне удалось дозвониться до него.
— Да закрутилась, — произнесла с замиранием сердца, ожидая приступа ревности, но он был спокоен, как удав. — Ты встретишь меня завтра?
— Прости, солнышко, не получится. Вчера позвонили с работы, попросили с сегодняшнего дня выйти, дел накопилось порядком. Возьми такси. Успеешь отдохнуть и выспаться, пока я вернусь, — ласковым голосом проговорил жених, удивив своим спокойствием.
— А как же оставшиеся дни отпуска?
— Потом заберу как-нибудь, — на заднем фоне я отчётливо расслышала, как к нему кто-то обратился по имени-отчеству. — Прости, Ариша, с удовольствием поболтал бы с тобой, но труба зовёт. Ещё, надеюсь, созвонимся сегодня. Целую, — и в динамике раздались короткие гудки.
Я наблюдала за прохожими из окна, когда в дверь раздался предупредительный стук, и только затем в спальню вошёл Орешкин. Неужели до него дошло?
— Я собираюсь на встречу, могу, если хочешь, подвезти тебя в торговый центр, а на обратном пути забрать, — он пристально смотрел на меня, будто пытался что-то разглядеть.
Времени до вылета имелось в достатке. Его следовало каким-то образом скоротать, поэтому, немного поразмыслив, согласилась.
— Телефон с собой? Он заряжен? Роуминг подключён? — посыпались вопросы, как только я села в машину. Получив на всё утвердительные ответы, мы понеслись по улицам Нью-Йорка.
Спустя непродолжительное время со мной стало происходить что-то странное — меня бросило в жар, кровь прилила к лицу, а по венам потекла разжигающая страсть лава. Она скапливалась внизу живота, затуманивала разум, подталкивала на необдуманные действия. Я украдкой смотрела на длинные изящные пальцы Орешкина, в которых он сжимал рычаг переключения передач, и испытывала острую необходимость прикоснуться к нему, но с силой сжала руку в кулак. Стоило закрыть глаза, и в памяти, как наяву, всплыла картина — татуировка босса, отразившаяся в зеркальной поверхности потолка спальни, когда он покрывал поцелуями мою грудь. С губ тут же сорвался судорожный вздох.
