— Ты врёшь! Врёшь! Она не могла меня бросить! — Костик кричал это и с каждым выкриком толкал меня, из его глазищ хлынули слёзы.
Поймал его тощие ручонки и разворачивая направил в коридор.
— Иди к себе. Наказан.
Не знаю, слышал он меня или нет, так унёсся быстро, а я говорил крайне тихо.
После истерики малого закрылся у себя в кабинете и сел в кресло с бутылкой водки и сигаретами, отыскав в глубине шкафа пепельницу. Довольно быстро помещение затянуло дымкой, несмотря на хорошую систему вытяжки, а на повестке стоял один лишь вопрос. С кем?
От кого эта сука залетела, пытаясь выдать своё блядство за чудо?!
Жалел, что меня мгновенно перекрыло и я не успел выяснить сроков. Не знал кому зубы лишние и рёбер мало. Можно было бы пробить, где эта шалава таскалась, но точно в дни моих отъездов. Когда я был дома, эта сука от меня не отходила, даже уставал от неё. Теперь же было понятно отчего такое внимание. Рыльце было в пушку, и она пыталась загладить свою вину.
В эту ночь несмотря на рабочий завал я нажрался в умат, зарекаясь вообще связываться с бабами. Лучше честная проститутка за деньги, чем лживая блядь жена. Но следующим днём уже ждал адвокат, и я трезвел долго, но настойчиво под потоком обжигающей воды. Потом намотал несколько дорожек в бассейне и собрался к Геннадьевичу.
5
Ольга
Работы было много, а я с трудом вникала, вспоминала после долгого перерыва даже элементарное. Позорно не могла сообразить, где на компьютере программы офиса, тыкалась, как слепой котёнок, чтобы найти минут пятнадцать. Чуть не разревелось от осознания того, какой я стала клушей, потеряв себя в домашнем быту.
Всё это время Степан Геннадьевич меня не трогал, никуда не выходи́л, ровно как и к нему никто не приходил.
Из кабинета он вышел спустя часа три.
— Ну как? Справляетесь? — уточнил с улыбкой, глядя мне прямо в глаза.
Хочешь соврать и не сможешь от такого зрительного контакта.
— Пока со скрипом. Давно не работала, муж был против, — честно призналась, дав Изотову очередной шанс меня прогнать, при этом не давая шанса себе, сама того не осознавала, что совершила уже не одну попытку сдаться.
— Ничего, втянетесь ещё, — усмехнувшись, Степан Геннадьевич махнул рукой в сторону двери, — Бросайте бумаги и пойдёмте обедать. Варвара такой борщ приготовила, — адвокат закатил мечтательно свои потускневшие глаза.
— Сейчас, доделаю, здесь чуть-чуть осталось.
— А столовую найдёте? — со смехом спросил он.
Я отрицательно покачала головой, и оставив все дела, последовала за Изотовым.
— Нам сначала сюда, а то Варвара ругаться будет, если руки не помоем, — Степан Геннадьевич мягко направил меня в ванную.
Мы оба встали возле раковины и мыли руки вместе, что было довольно необычно. Дистанция словно растворялась, как мыльная пена под потоком горячей воды. После мытья рук Степан Геннадьевич протянул мне чистое полотенце, я вытерла руки, и мы продолжили путь в столовую.
Столовая, как и вся квартира имела изумрудные стены, а в центре стоял красивый овальный стол на резных ножках. Варвара уже ждала нас за красивым накрытым столом. Чешский фарфор со знаменитыми гусями вызвал у меня горькую улыбку. У нас был такой же, мой любимый набор.
— Ещё на одну персону добавь, — обратился к Варваре Степан Геннадьевич, отодвигая для меня стул.
— Хорошо, — кивнула Варвара и отошла к застеклённому серванту, после присоединилась к нам.
Мы уже сидели за столом, когда заявилась та самая персона. Степан Геннадьевич лично пошёл ему открывать. Мне было достаточно лишь услышать голос мужа, когда они подходили к столовой переговариваясь, чтобы понять кого мы ожидали к столу. Как только поняла, что это он, ложка борща, отправленная до этого в рот, буквально застряла в горле, я стала прислушиваться к их разговору.
— Так ты хочешь развестись? — спросил Степан Геннадьевич у Олега
— Да, хочу, — ответил Олег без сомнений.
— А можно узнать причину? — они, переговариваясь зашли в столовую, в этот момент мы с Олегом встретились взглядами.
Я так и сидела с полным ртом борща, не в силах платить его. Варвара же засуетилась, приглашая гостя за стол. Потянулась к поварёшке, и принялась наливать Олегу борщ. Неожиданно для меня, муж прошёл вперёд и сел за стол. Всё это время так и глядел на меня, а я на него. Сев за стол, Олег, не отрывая от меня ненавистного взгляда, ответил на вопрос Степана Геннадьевича;
— Конечно, можно. В этом нет никакого секрета, развожусь, потому что не повезло. Представляешь жена, потаскухой оказалось, — отчеканил Олег.
Я нервно сглотнула и борщ попал не в то горло. Закашлялась и Варвара уже кинулась от Олега ко мне помогать, разнося за собой шлейф духов моего мужа. Похлопывая меня по спине, одновременно наливала в стакан воды. Степан Геннадьевич, словно что-то понял, посмотрел сначала на меня, потом на Олега, и прищурился. Я уже откашлялась, в столовой стояла тишина, только Олег так и смотрел на меня, не отрывая взгляда.
Ненавистного.
Изотов же словно уже знал, что я и есть жена Олега, хотя при мне Марина такого не говорила, она вообще даже имени моего не называла, собственно и Степан Геннадьевич не спрашивал, как будто имя ему неинтересно, лишняя информация.
— Так вы и есть его жена? — неожиданно спросил адвокат.
— Надеюсь, в скором времени и с твоей помощью станет бывшей, — добавил Олег.
— Я тебе не изменяла, — чётко произнесла, защищаясь от оскорблений, и встала из-за стола, но Семён Геннадьевич так на меня посмотрел, что пришлось сесть обратно.
— А что, что она здесь делает? — с нервным смехом спросил Олег у Изотова.
— Работает, секретарь мой, — без всяких сомнений, произнёс адвокат и сам сел за стол.
Мне казалось, что его забавляла вся эта ситуация и он, сразу понял, что сможет развлечься, участвуя в нашей перепалке.
— Так ты у нас святая. Практически Дева Мария. Это же с ней там непорочное зачатие случилось, если не ошибаюсь. Я ведь не могу иметь детей, а ты на удивление беременна, — с сарказмом произнёс муж.
Меня уже знатно потряхивало и как бы я ни пыталась держаться, ложку мне пришлось отложить. Иначе она стучала бы по тарелке на всю столовую.
— Проверься ещё раз, врачи ошиблись, — наивно попросила я.
Изотов покашлял, привлекая к себе наше внимание и спросил;
— Так вы беременны? — по его выражению лица нельзя было понять точного отношения, но мне казалось он нисколько не возмущён.
— Да, — неуверенно ответила я.
Думать, что за мной ещё сохранилась рабочее место, было бессмысленно, по крайней мере мне так тоже казалось.
