— Что случилось, дорогая? Что-нибудь с Ильей? — Карякин выбежал из кухни, весь перемазанный мукой, вытирая руки о фартук.
— Посмотри, у Илюши вылез первый зубик! — Вероника засунула палец в рот очаровательному карапузу, сидящему у нее на коленках. — Иди потрогай.
Вот уже второй палец, гораздо больше первого, лезет ребенку в рот, а тот сидит и довольно улыбается, гордясь своими достижениями не меньше родителей.
— Да ты, парень, молодец! — гордо произнес отец. — Я смотрю, у тебя все по плану. Семь месяцев, и первый зуб.
— Гений, весь в своего папочку, — улюлюкала малыша Вероника. — Да? Ты такой? Будешь, как папа, врачом? — переведя взгляд на мужа, она сосредоточенно сдвинула брови: — Я тут подумала, а почему бы нам не наведаться в гости к Илье?
— Правда? — обрадовался Карякин. — Я только за!
— Да? — еще суровей посмотрела на него Вероника. — А как ты это собираешься сделать?
— Что значит, как? Ты забыла про нашу волшебную турку?
— Забудешь о таком, — пробурчала она, — особенно, когда раз в месяц на нашей кухне появляется эта троица, попить чайку.
— Ну вот, и мы так же отправимся к ним! — обрадовался Карякин.
— Да? А кто нас туда отправит? Тетя Вера, наша соседка?
— Правда, а кто? — Вид у Карякина был еще тот.
— То-то же, — подытожила Вероника.
— Нужно задать этот вопрос Ниньо, когда они в следующий раз зайдут на чай, — размышлял Карякин.
* * *
Ниньо и Алвас сидели на острове жреца у самой воды, свесив в нее ноги. Они любили наблюдать заходящее солнце и говорить ни о чем. Правда Алвас не мог долго держать ноги в воде, для него она была слишком холодная. А сегодня он мужественно терпел.
— Дорогой, ты замерзнешь, — заботливо произнесла Ниньо, не отрывая взгляда от Солнца. Она с нетерпением ждала появления Луны — ее владычицы.
— А, ничего страшного, — отмахнулся Алвас. — Сегодня вода не такая холодная.
Постепенно становилось все темнее. Вокруг Ниньо все ярче разгоралось сияние. Наступало ее время суток. Уже солнце полностью опустилось за горизонт, и луна поднялась высоко в небо, а вокруг Ниньо и Алваса было светло, как днем.
— Алвас! — внезапно воскликнула Ниньо. — Ну-ка, отойди вон туда! — она указала рукой в сторону. Алвас подчинился с явной неохотой. — Ты что наделал?! — в голосе Ниньо звучали нотки ужаса.
— Да ничего особенного, — оправдывался Алвас. — Я же тебе обещал всегда быть рядом…
— Вот, значит, где ты пропадал целых три дня? А я-то глупая, даже подумать не могла. Ты был на том озере, где на меня упала капля лунного света?
— Да, — ответил Алвас, снова возвращаясь на место. — Я попросил Луну сделать и меня ее духом. Я честно ей все рассказал, и она согласилась. Она сказала, что уважает мое решение.
— Ты понимаешь, что ты наделал? — в ужасе прокричала Ниньо. — Ты обрек себя на вечную жизнь! Видеть, как стареют и умирают близкие, что может быть хуже?
— У меня есть ты, которая не стареет, а у тебя теперь есть я, причем, навечно.
— Ну, хорошо, — нехотя сдалась Ниньо, — а что будет с племенем? Ты теперь не можешь быть их жрецом.
— И не буду, — улыбнулся Алвас, — им будет Олеся. Ты только посмотри на нее! К ней люди племени относятся лучше, чем к самому вождю. Я ее всему научу. И не забывай, у нее теперь будет целых два помощника. А теперь, когда мы во всем разобрались, давай болтать ни о чем. Я так люблю это делать.
* * *
— Ну, давай, дорогой, присядь. Смотри, тут так удобно, — Александра погладила сидушку трона, соседнего с тем, на котором сидела сама. Огромный живот мешал ей наклоняться.
— Сказал, не буду, — упрямился Илья, нервно расхаживая перед ней.
— Тебе ведь не так часто приходится это делать. Сегодня — особенный день. Скоро прибудет вождь племени Аймара, нужно соблюсти традиции. Мало того что ты одет не по «форме», так еще отказываешься принимать его, как положено, — она с улыбкой смотрела на мужа, нижняя часть которого была одета по-европейски — в джинсы и ботинки, а верхняя, как у индейца — в просторную рубаху и укороченную куртку.
— Может, мне еще и перья нацепить, — огрызнулся Илья, — как того требуют обычаи?
— Ну, если ты хочешь… — подколола Александра, получив хмурый взгляд в отместку.
В залу вошел улыбающийся Маврус с симпатичным полуторогодовалым мальчуганом на руках, который тут же начал вырываться, а, получив свободу, с воплем «папа» рванул к Илье.
— Привет, мой богатырь, — подхватил сына Илья и подбросил несколько раз в воздух, отчего тот начал заливисто хохотать.
— Что, опять упрямится? — обратился Маврус к Александре, кивая на Илью.
— Ладно, ладно, уже сажусь, — нахмурился опять Илья. — Только Денис будет сидеть со мной, — сказал он, демонстративно усаживая сына на колени.
— Может, лучше я поиграю с Сойлосом, — предложил Маврус, называя сына Ильи и Александры его вторым именем на индейский манер. — Только пока здесь будет вождь Аймара.
— Пойдешь к деду? — с видом заговорщика спросил у сына Илья. Но тот и сам уже вырывался, как услышал слово «поиграю». Выпустив сына, который лихо побежал к деду, Илья спросил у Александры: — А где Олеся, почему я ее сегодня не видел?
— Она устраивает очередную выставку в Пуно, — ответила ему жена. — Знаешь, наша девочка стала очень популярна. Ее картины пользуются успехом уже во всем Перу и не только.
— Господи, как же я люблю тебя, — одними губами, чтобы никто не услышал, сказал Илья, погладив Александру по животу. — Я всегда знал, что ты — лучшая женщина на свете!
