Вождь замолчал, давая Илье возможность обдумать ответ. «Неделю? — размышлял Илья. — Одну неделю? Что ж, я могу себе это позволить. Почему бы мне не сделать хотя бы такую малость, чтобы доставить удовольствие этому человеку, который дал мне жизнь».
— Хорошо, — вслух ответил он. — Я согласен остаться на неделю.
— Я знал, что у Светлоликой мог родиться только такой сын, — при имени матери, которое ей дали в племени, глаза вождя потемнели от едва сдерживаемых чувств. — Так как Светлячок, — он с отеческой улыбкой посмотрел на Олесю, получив в ответ не менее ласковую, — недавно переехала сюда, во дворец, предлагаю тебе последовать ее примеру и поселиться тут, а не на острове Алваса. Так тебе будет проще со всеми общаться, а сестра в этом поможет. Ей уже не нужен переводчик, она здорово лопочет на нашем языке.
— Илюш, соглашайся, — взмолилась Олеся. — Я тебе все тут покажу, со всеми познакомлю. Знаешь, какие замечательные люди тут живут? А какие места! Никогда в жизни не видела, чтобы красоты было столько! — восторженно закончила она. Илья подумал, что она будет сильно скучать по Титикаке, когда придет время отправляться домой.
— Я согласен, — просто ответил он. Он бы и так согласился, а уж ради сестры тем более.
— Маврус, — обратилась к вождю Ниньо, — хочу сразу прояснить несколько вопросов.
— Говори, — разрешил ей вождь.
— Я так поняла, что если по прошествии недели, Илья все-таки откажется остаться здесь и решит уехать домой, ты ему не будешь препятствовать? — она выжидательно смотрела на него.
— Не буду, — наконец, ответил вождь.
— Хорошо. Еще одно… Обещай, что ты не будешь наказывать Алваса. Ведь, если Илья уедет, миссия жреца будет считаться невыполненной.
— Только такая смелая натура, как у тебя, может ставить ультиматум вождю племени, — улыбнулся Маврус. — Один вопрос… В чем твой интерес? Почему ты так защищаешь Алваса?
— Людям свойственно беречь то, что им дорого, то, без чего они не могут обойтись, — уклончиво ответила Ниньо. — В этом отношении, духи похожи на людей. У нас тоже есть привычки и привязанности. В данном случае, моей привычкой является Алвас.
— А если я откажусь? — непонятно в шутку или в серьез спросил вождь.
— Тогда, мне стоит подумать, как защитить его от твоей кары, — гордо ответила Ниньо. — Поскольку я не могу потерять его.
— Будь по-твоему, — улыбнулся Маврус, — не стану я никого наказывать. У меня было достаточно времени, чтобы все как следует обдумать. Несмотря на то, что положение мое безвыходное, в жизни помимо человеческих амбиций, существует еще и совесть. Так вот, я хочу, чтобы моя совесть была чиста. Мне и так есть, чего стыдиться. И я не собираюсь добавлять к этому еще одну причину.
— Я тебе верю, — промолвила Ниньо, — и преклоняюсь перед тобой. Скажу честно, мое мнение о тебе сильно изменилось. Похоже, я тоже грешна, — улыбнулась она, — всегда судила о тебе поверхностно.
— Значит, мир? — спросил вождь.
— Мир! — ответила довольная Ниньо.
Глава 47
— А знаешь, Илюш, ты еще столького не видел, — тараторила Олеся, когда они возвращались с прогулки.
Она показывала ему те места, что считала самыми красивыми. И ведь не уставала карабкаться по скалам, перепрыгивать с кочки на кочку, как газель. Илья, и то, уже слегка выдохся, а сестра бежала вперед, захваченная восторгом от окружающей красоты. Ее художественная натура расцвела, как распускается пышный бутон цветка, попадая в благоприятную почву.
— Здесь есть остров, который называется Такеле. Меня туда возили Алвас с Ниньо. С его вершины открывается потрясающий вид. От красоты просто дух захватывает! Озеро намного больше, чем кажется. Ты знаешь, что его называют аналогом нашего Байкала? — поучительно говорила Олеся с таким серьезным видом, что Илье становилось немного смешно. — Из Титикаки, так же как из Байкала, берет начало всего лишь одна река, а впадает их в него великое множество. Вообще, считается, что это озеро кусочек океана. Только вот вода в нем пресная. А еще здесь водятся акулы!
Олеся была полна жизни. Куда делась неуверенная в себе девчушка, которая шарахалась от сверстников, и не только, стеснялась всего на свете? Тут она дышала полной грудью, занималась любимым делом. Маврус разрешил ей организовать школу изобразительного искусства. Теперь она обучала местных детишек рисованию. И так хорошо у нее это получалось! А как ее все любили и уважали. В каждом доме она была желанной гостьей.
Илья все чаще задумывался, а будет ли она так же счастлива, вернувшись обратно? Хочет ли она уезжать отсюда? Неделя, что он планировал провести на Титикаке, подходила к концу. Олеся старательно избегала разговоров о возвращении домой, переводя их на другую тему.
Для Ильи время пролетело быстро. Он много общался с вождем. Постепенно мысль, что это его отец, все глубже оседала в сознании. Ему нравился Маврус, хоть он и скрывал старательно свои чувства. Ему нравились люди племени. Даже суровый климат пришелся по душе. Сейчас тут шел зимний сезон, который заканчивался с наступлением ноября, и температура воздуха редко прогревалась днем до пятнадцати градусов, несмотря на то, что дни стояли солнечные.
— А знаешь, — вывел Илью из задумчивости звонкий голосок Олеси, — в этом племени все очень богатые. Они практически ни в чем не нуждаются. Об этом заботится великий вождь. Но несмотря на это, местные люди очень трудолюбивы. Они рыбачат, делают красивые изделия из шерсти альпаки, ламы и овцы. И еще они мастерят замечательные музыкальные инструменты, на которых сами и играют — сику и чаранго. Смешные названия, правда? — Олеся рассмеялась. — Тебе нужно обязательно послушать.
Слушая сестру, Илья становился все грустнее. Он представил, как покидает это место навсегда, и сердце защемило от боли. «Что это? Зов крови? — размышлял он. — Или это возможность поменять жизнь коренным образом? Не знаю. Не знаю, на что решиться». Он никак не мог себе признаться, что это место покорило и его тоже. Что с самого первого дня он почувствовал себя тут, как дома. Он понимал, что его будет всегда мучительно тянуть сюда, если он примет решение не оставаться и не принимать на себя обязанности вождя, про которые ему много рассказал отец в эти дни. Но самое главное, он привязался к отцу, которого у него никогда не было.
— Представляю, как маме здесь нравилось, — опять прислушался Илья к голосу Олеси, в котором сейчас звучала грусть. — Она ведь была археологом, а здесь столько старины вокруг. В окрестностях озера и на его островах очень много руин древних поселений.
«А мама хотела бы, чтобы я остался? — задумался Илья. — Она в свое время сделала выбор, покинув это место навсегда. Тогда она распрощалась со счастьем. Не будет ли и у меня так? Не знаю. Но свой выбор я должен сделать сам».
— Смотри, — закричала Олеся, показывая куда-то рукой. — Там Алвас, он зовет нас.
Алвас стоял на берегу, рядом с лодкой и дожидался приближения брата с сестрой.
