Не успел Эдуард уснуть прямо на диване, перед телевизором, как получил сильный тычок в ребро. Вздрогнув, открыл глаза и уставился на Ниньо, которая сидела рядом, закинув ногу на ногу.
— Ты че здесь делаешь? — не совсем разборчиво спросил Эдуард.
— Как «че», — передразнила Ниньо, — снюсь тебе.
— Да? — тупо моргал он сонными глазами, пытаясь вникнуть в смысл услышанного. — Ах, снишься? — наконец-то дошло до него. — Тогда можешь смело убираться из моего сна, и пусть мне присниться что-нибудь другое, — он закрыл глаза, с твердым намерением сменить картинку, как опять получил в бок. — Ты че дерешься, и почему мне так больно, раз это всего лишь сон?
— Еще раз закроешь глаза, и будет еще больнее, — ухмылялась Ниньо. — А сон твой не «всего лишь сон», — опять передразнила она, копируя его манеру говорить, — а суперсон. Такие не всем дано видеть, так что можешь считать себя избранным.
— Да чего тебе надо вообще?! — возмутился Эдуард. — Чего приперлась?!
— А вот это совсем другое дело. Узнаю вежливого Эдика. Начнем тогда разговор по существу, — Ниньо прищурила глаза.
— По какому такому существу? — взвился Эдуард. — Не хочу я ни с кем разговаривать, а меньше всего с тобой.
— Придется, малыш, — притворно вздохнула она. — У тебя есть кое-что, что тебе вовсе не принадлежит, что, выражаясь твоим же языком, ты просто спер у Ильи.
— Ах, это? — самодовольно ухмыльнулся парень. — Да, спер. И что? Не может он без нее, да? Тебя прислал?
— Дурак ты, Эдька, — Ниньо с жалостью смотрела на него. — И вряд ли когда-нибудь поумнеешь. Если бы все было так просто, то ты уже превратился бы в мерзкую жабу. Но во сне я не могу этого сделать.
— Вот и замечательно, — немного испуганно произнес Эдуард.
— Но я могу кое-что другое, — медленно продолжала Ниньо, — и не известно, что для тебя хуже. Короче, — решила она положить конец этому бессмысленному разговору, — если не вернешь турку, жизнь тебе покажется сущим адом. Понял? Ты сегодня же поедешь обратно и отдашь ее, кому я скажу.
— Ага, щас, все брошу и рвану! — нахально огрызнулся Эдуард.
— Ты меня не слышал? — в голосе Ниньо нарастала угроза. — С этого момента тебе станет так страшно, что ты пожалеешь, что родился на свет. Тебя постоянно будут преследовать кошмары. Стоит только закрыть глаза, и кошмар будет возвращаться. Бежать от меня бесполезно. Теперь, когда я нашла тебя, мои радары четко будут отслеживать траекторию твоего движения. Понял? Скрыться не сможешь. Одно скажу, чтобы ты окончательно не свихнулся. Все закончится сразу, как только вернешь турку. Но не раньше.
— Ой, ну хватит, а, — Эдуард пытался выглядеть храбрым, но голос его дрожал от страха, который он испытывал, глядя на Ниньо. Сейчас ее лицо казалось восковой маской, и из глаз струился золотой огонь, обволакивая Эдуарда.
— Ладно, — одним взмахом руки Ниньо вернула себе нормальный вид, — думаю, ты все понял. Твоя судьба в твоих руках. Распорядись ею правильно. Турку вернешь, — она назвала имя и адрес, — поскольку Ильи к тому моменту уже не будет в городе. Он уедет раньше, чем ты сможешь туда добраться. Может, запишешь? — она усмехнулась. — Не забудь, а то придется напомнить в особо жестокой форме, — она немного помолчала, глядя на него с сожалением. — Какой же ты все-таки глупый. Не мог удержаться от соблазна и воспользовался сосудом. Ведь именно это помогло мне найти тебя. Хотя, немного позже я все равно вычислила бы где ты. Просто, пришлось бы немного потрудиться. Ну, пока…
Эдуард так и не смог ничего сказать, только молча смотрел, как образ Ниньо рассеивается в темноте комнаты.
В следующий момент ему уже снился кошмар. Огромные зубастые червяки поедали его плоть. Он лежал на полу, и со всех сторон к нему сползались эти уродливые создания. Они влезали под кожу и начинали пожирать его. Эдуард орал от боли, которую чувствовал так остро, как будто все происходило на самом деле. Он ощущал, как твари отхватывают кусочки плоти. Их становилось все больше и больше. Уже все тело Эдуарда кишело ими, бугрилось и вздувалось. Боль была нестерпимая. Он не мог встать и убежать, словно прирос к полу.
Один червяк подполз к самому лицу, раскрыл мерзкую пасть, откуда показался язык, похожий на змеиный. Он будто смеялся над жертвой, влезая в ноздрю и преграждая доступ воздуху. Крик Эдуарда превратился в дикий визг, пронзительный и полный ужаса и боли.
Пытка длилась, пока на улице не наступил рассвет. Только тогда бедняга смог проснуться. Лежал весь мокрый с широко открытыми глазами. Вскочив, осмотрел тело, от которого во сне почти ничего не осталось, кроме головы и обглоданных костей. Сейчас все было на месте. Отголоски боли все еще набегали волнами, заставляя вскрикивать.
Дрожащими руками он натянул рубашку и выбежал из дома. Бесцельно бродя по улицам, вспоминал ночной кошмар. Стоило закрыть глаза, как картинка оживала, боль возвращалась. Немногочисленные прохожие с удивлением смотрели на странного парня, который внезапно начинал корчиться словно от боли, широко открывая рот будто в крике, но ни звука не издавал.
«Да, на фига мне все это? — решил измученный в конец Эдуард. — Верну я эту дурацкую турку и заживу себе спокойно». «Правильное решение, умничка, — услышал он в глубине сознания голос Ниньо. — И помни, твой кошмар закончиться, только когда сосуд окажется в надежном месте, не раньше. Так что, поторопись».
— Да пошла ты!.. — грозно заорал Эдуард на всю улицу, грозя кулаком в воздухе. — Тварь, ненавижу тебя! — одинокий прохожий в ужасе шарахнулся от него.
Эдуард помчался обратно в квартиру. Стараясь не смотреть по сторонам и не закрывать надолго глаза, он покидал вещи в сумку, предварительно упаковав турку, и выбежал из дома. Он направлялся в аэропорт. «Лишь бы самолет не пришлось долго ждать, помоги мне, Господи», — молился он.
Глава 44
— Теплые вещи сложил? — стараясь говорить бодро, спросила Александра. — Говорят, там прохладно, особенно на Титикаке, — она полусидела в подушках на больничной койке и ела овсяную кашу, которую принес Илья, а приготовила Вероника, взявшая на себя обязанности кормить «бедняжку». Больничную еду есть запретила, назвав ее отравой, способной одним видом довести человека до смерти.
— Наверное, даже больше, чем следует, — улыбнулся Илья, что получилось не очень весело.
— Так я тебе и поверила, — с сомнением посмотрела на него Александра. — Точно? Ничего не забыл?
— Да не переживай ты за меня! — Илья тряхнул головой. — Лучше скажи, как ты тут справишься?
— Не считая того, что буду умирать от скуки, в остальном, да, справлюсь, — она усмехнулась. — Кроме того, у меня теперь столько опекунов! Денис Матвеевич сказал, что продержит меня тут до твоего приезда. Вероника, наверное, решила меня раскормить, чтобы я стала похожа на толстую корову. Есть еще Лев, не забывай, который все время носит мне пакеты со всякой всячиной. Я тут уже известная личность, занимаюсь благотворительностью. Раздаю больным сладости и фрукты, которые он приносит килограммами.
