Шло время, девушка смотрела вдаль, а он все не возвращался. Тело болело от напряжения и нестерпимого жара, но она верила, что спасает солнце. Она слишком любила его, чтобы даже допустить мысль, что оно может упасть. Она упиралась в пылающий шар, и с такой же силой, с какой он обжигал ее руки, в сердце ее росла любовь и вера, что она все выдержит, не отступит, если надо, всю жизнь так простоит.
Пролетали дни и ночи. А девушка все верила и ждала, что юноша не обманул, что он вернется. Отшумели дожди и грозы, раскинула пушистые ковры белоснежная зима, а юноши все не было. Три долгих раза зиму сменяла весна, а лето — осень. Снег, ветер, бури и грозы, все было нипочем девушке, она стояла и держала солнце.
И вот однажды, очередным ранним летним утром, что-то вдруг изменилось.
— Даже мое сердце не камень, — мужским голосом молвило Солнце. — Мое сердце — пылкий огонь. Ты так верила, так любила, что и я полюбил тебя, — с этими словами оно наклонилось и поцеловало девушку в губы. Это был самый волшебный поцелуй на свете.
Поцелуй обжег ее губы, но девушка уже привыкла и не ощущала боли, а может изменилась она сама. Поцелуй Солнца, как клочок пламени, растекся по телу и засветился в сердце золотым огнем. Душа ее очистилась и посветлела.
— Я не упаду, — сказало Солнце. — Можешь идти теперь куда хочешь.
Девушка высвободила пальцы из спутанных солнечных волос, опустила, наконец, руки, вновь встала всей стопой на землю. Она пошла домой. Заглянув в окно своего старого дома, увидела юношу, который был с другой. Она ничего не сказала и не сделала, а молча повернулась на восток и пошла прочь.
Юноша заметил девушку. Он выбежал из дома, стал громко звать ее, но она не спеша уходила по росистой траве. Одежда ее за три долгих года превратилась в лохмотья, волосы выцвели от яркого света и пропитались дождевой водой. Она стала прозрачной, словно предрассветный туман. Глаза, которые пролили столько горючих слез, стали светло — голубыми. Они с надеждой смотрели вдаль. Губы казались последним закатным бликом на догорающих облаках. От того, что она долго стояла вытянувшись, фигура стала стройной и высокой. Сердце наполнилось огнем.
Юноша упал на колени и заплакал, понимая, что только теперь он полюбил ее по-настоящему, а девушка уходила все дальше и дальше. Вот уже казалось, что это просто ветром гонимый к восходу клочок тумана, или легкая тучка. И на самом краю горизонта тучка легко поднялась в небо, прямо к самому Солнцу.
Свое Солнце Александра не могла выпустить. Она готова вечно его держать, если конечно он тоже этого хочет. В противном случае, сердце ее перестанет биться.
«Господи! — осенило ее. — Сегодня какое число? Точно! Шестнадцатое! Тоже мне, любящая дочь, называется, забыла про День рождения отца». Она схватила телефон и стала набирать номер родителей.
— Мамуля, привет. Да, мне очень стыдно… — она с гримасой отвращения к самой себе слушала проповедь матери на тему невнимания к родителям. — Мамуль, прости. Понимаю, мне нет оправдания, но, может, ты мне дашь поздравить папу? — секундная стрелка отбивала такт на настенных часах, пока Александра ждала, когда отец подойдет к телефону. — Папулечка! Поздравляю тебя, любимый! Ты стал совсем взрослый! — пошутила она, страшно обрадовавшись, когда не распознала в голосе отца обиды. — Извини, что звоню так поздно. Просто долго спала, проснулась только что, — она улыбнулась невидимому собеседнику и радостно кивнула головой. — Конечно, с радостью. Люблю отмечать Дни рождения в кругу семьи. К восьми? Хорошо. Буду ждать.
Повесив трубку, она опять счастливо потянулась. Прощена! Так, осталось сделать еще одно дело. Нужно поговорить со Львом. Причем, чем быстрее, тем лучше. Благо, сегодня воскресенье, он должен быть дома. А вот Илье, бедному, после бессонной ночи пришлось ехать на работу. Как он там? При воспоминании о любимом Александра опять счастливо улыбнулась. А вечером родители пригласили ее в ресторан — отметить День рождения отца в кругу семьи, только втроем. В пятницу отец устраивал торжественное празднование. А сегодня хотел провести вечер только с самыми близкими и любимыми. Александра посмотрела на часы. Два часа. Времени было еще предостаточно. Можно поговорить со Львом и успеть собраться в ресторан. Папа сказал, что заедет за ней в восемь.
Лев сразу ответил, как будто сидел и ждал ее звонка.
— Привет! Не занят?
— Привет. Как раз собирался тебе звонить. Ты меня опередила, — ответил Лев.
— Послушай… — она подбирала слова, стараясь быть прежде всего вежливой, — я бы хотела с тобой поговорить. Только… не по телефону.
— Что-то случилось? — по голосу чувствовалось, что Лев немного напрягся.
— Ну, в общем, да, случилось, — решила не обманывать его Александра. — Именно это я и хочу с тобой обсудить. Только мне хотелось бы видеть тебя во время разговора. Можешь приехать сейчас?
— Могу, конечно. Сейчас подъеду.
Через полчаса Лев уже заходил в квартиру. В отличие от нее, которая жутко волновалась перед разговором, выглядел он совершенно спокойным.
— Может, кофе? — старалась она быть вежливой.
— Ты присядь, — улыбнулся Лев, — выглядишь обеспокоенной. Если то, о чем ты хочешь поговорить, так сильно тебя волнует, может и не стоит тогда начинать разговор?
— Нет, надо! — Александра опустилась в кресло. — Это просто необходимо.
Все те полчаса, что Лев добирался, она думала, как лучше начать разговор. Любая комбинация казалась неподходящей. Она элементарно не знала, с чего начать. Может, с того самого момента, когда она упала? Нет, это не подходит. Это смахивает на дешевый роман. Тогда с чего? Когда она поняла, что любит Илью? Александру обожгла мысль, что, наверное, это случилось намного раньше, когда ей казалось, что она не обращает на него никакого внимания. Скорее всего, уже тогда он ей нравился, только она даже не подозревала об этом. Так с чего же начать?
— Послушай, — медленно начал Лев, — я вижу твои сомнения. Не пытай себя! Не говори, чего не хочешь. Я уже давно жду, когда ты решишься мне все рассказать. Думаю, момент настал. Ты и Илья? Я угадал? — он пытливо смотрел на Александру. Несмотря на некоторую холодность, что он испытывал к ней, самолюбие оказалось затронуто. Он осознавал парадокс происходящего, но легче не становилось. Сердце сжимало. Не болью, нет, но обиженным самолюбием. Рассудок подсказывал, что все делается к лучшему, а гордость страдала, не допуская вероятности оказаться брошенным. — Ты хочешь разорвать помолвку? Ты, наконец-то, поняла, что любишь его?
— Откуда ты знаешь? — Александра недоуменно смотрела на жениха. А ведь она никогда и не знала его. — Как ты догадался?
— Нужно быть слепым и совершенно бесчувственным, чтобы не заметить взаимного влечения между вами, — больше обычного растягивая слова, произнес Лев. — Как бы ты не хотела скрыть свои чувства, я вижу тебя насквозь. Думаю, ты гораздо больше привязалась к нему, чем думаешь.
