— Значит, мне предстоит съесть нечто очень бодрящее, — весело прощебетала Ниньо. — Интересный будет эксперимент. Мужчины берегитесь!
Александра почти не слышала того, о чем говорили Карякин и Ниньо. Она была погружена в свои мысли, временами украдкой бросая взгляды на Илью. «Значит, это и есть любовь? — думала она, когда полностью утвердилась, что испытывает сильное чувство. Только вот его характер пока не могла определить. Боль разрывала душу, когда она замечала, какими взглядами обмениваются Ниньо и Илья — полными понимания и взаимного уважения. — Если это верно, то я отказываюсь любить. Не хочу страдать, видя, как любимый достается другой. Что же мне делать? Я даже не могу контролировать это чувство». От подобных мыслей на глаза навернулись слезы. Она ниже наклонила голову, делая вид, что что-то разглядывает в тарелке. «Не хватало только разрыдаться тут на глазах у всех!» — огорченно подумала она и сильно прикусила губу. Только почувствовав привкус крови во рту, немного пришла в себя.
Оторвав, наконец, взгляд от мяса, она тут же попала в серо-голубой плен, который приковал ее к себе, полностью лишая воли. Она не могла отвернуться, даже если бы очень захотела. Глаза Ильи приказывали ей смотреть на него. Казалось, он изучает ее настроение, пытается разгадать, о чем она думает. Только когда его взгляд переместился на ее губы, она смогла немного расслабиться.
— У тебя на губе кровь, — тихо сказал Илья, протягивая ей салфетку. Больше никто их не слышал. Все были заняты увлекательной беседой об итальянских традициях. Даже Лев пребывал в необычном для него приподнятом настроении.
— Спасибо, — прошептала Александра, принимая из рук Ильи салфетку.
Руки их соприкоснулись. Илья слегка придержал ее прохладные пальцы, чувствуя, как они затрепетали. Он незаметно погладил тыльную сторону ладони. Желание вновь ощутить шелковистость ее кожи было слишком велико. Он не смог устоять перед ним, ругая себя за неосмотрительность. Хотя и этого, похоже, никто не заметил. Взгляды всех были прикованы к Карякину, который рассказывал очередную историю.
Александра прижала салфетку к губе. Рука ее немного дрожала. «Господи! Какая она сейчас беззащитная, — подумал Илья. — Мне кажется, или губы ее действительно дрожат, а в глазах стоят слезы? Как же я хочу ощутить вкус этих губ! Просто наваждение какое-то. Последнее время я только об этом и думаю». Илья наблюдал за Александрой, которая не знала, куда деть салфетку с капелькой впитавшейся крови. Наконец, она просто засунула ее под тарелку.
— Илья, ты должен это попробовать, — Ниньо поднесла к его губам ложку, наполненную десертом. — Это же просто объедение!
— Да, очень вкусно, — произнес Илья, машинально съедая лакомство.
— Это даже лучше того шоколадного мороженного, — обратилась Ниньо к Олесе. — Я теперь все время буду хотеть эту вкусняшку, как тот герцог из вашего рассказа.
— Говорят, все-таки, что настоящее тирамису можно попробовать только в Италии, — засмеялся Карякин, — так как для его приготовления нужен свежайший сыр, который долго не храниться, из-за чего его можно купить только там, и специальные бисквитные печенья, так называемые «дамские пальчики», которые тоже невозможно купить у нас в России.
— И что, думаете, настоящий десерт еще вкуснее? — изумленно спросила Ниньо. — С трудом могу представить себе, что такое возможно. Придется ехать в Италию, — усмехнулась она, — а то так и не узнаю всей правды.
— Послушайте, какая музыка, — воскликнул Карякин. — Не могу усидеть на месте. Олеся, не откажешься потанцевать со мной?
— Конечно, Денис Матвеевич, с удовольствием, — Олеся уважала этого умного и слегка рассеянного мужчину. Их взаимное чувство было похоже на любовь отца с дочерью. Они рука об руку, продолжая начатую за столом беседу, двинулись на танцпол.
— А я, если никто не возражает, — Ниньо посмотрела на Илью и Александру, — приглашу на танец Льва. Не возражаешь? — после таких слов, а в особенности взгляда, возражать Лев, даже если в его намерения это и входило, не стал.
Илья усмехнулся про себя, потому что точно знал, что сейчас был элемент волшебства. Ниньо это сделала специально, чтобы оставить Александру с Ильей наедине. Возможно, и Карякина она намеренно отправила танцевать с Олесей, потому что Илья впервые видел старшего друга танцующим.
— Как твоя нога? — спросил Илья первое, что пришло в голову, когда они с Александрой остались вдвоем за столом.
— Хорошо. Уже почти прошло, — она улыбнулась, отчего сердце Ильи затрепетало. — Даже синяка уже почти не видно. А как твоя диссертация? — этот вопрос удивил Илью. Он и не знал, что она в курсе, чем он занимается.
— Движется слабо. Но я продолжаю работать.
Неловкость и напряженность, возникшая между ними, никак не хотели рассеиваться. Александра старательно прятала глаза, уставившись в скатерть. Илье пришлось силой мысленного приказа заставить ее посмотреть на себя.
— У тебя удивительно красивые глаза, — проговорил он, удерживая ее взгляд, — редкого зеленого цвета.
— Спасибо, — одними губами прошептала Александра. От волнения голос резко пропал.
— И не только глаза…
Он, не торопясь, окинул ее взглядом, немного задержавшись на губах. От его слов Александра вся вспыхнула, а душа запела от радости.
— А ты… здорово стрижешь газоны, — от этих слов Александры обстановка за столом в миг разрядилась. Молодые люди весело засмеялись.
— А мы, оказывается, можем нормально общаться, не стараясь уколоть друг друга, — добродушно заметил Илья.
— Да, можем, — кивнула Александра. — Почему же мы раньше этого не делали?
— Ну, наверное, потому что раньше некоторые проходили мимо, задрав нос, не удостаивая даже приветствием, — весело ответил Илья.
— Да? — удивилась Александра. — А мне казалось, что это ты не здороваешься со мной.
— Значит, мы оба хороши. Стоим друг друга, — от двусмысленности этих слов, мысли обоих начали развиваться в неправильном направлении. Хорошо, что пары вернулись с площадки для танцев, и продолжить начатый разговор не получилось.
Компания допоздна засиделась в ресторане. Возле машины Карякина, Илья с тоской смотрел, как Лев помогает садиться на переднее сидение тойоты Александре. Злость поднялась в душе. Почему право на нее принадлежит кому-то другому? Он хотел быть единственным обладателем. Она должна принадлежать ему!
Глава 25
Яркая круглая луна освещала черную спокойную поверхность озера. Даже не верилось, что это оно так сильно бушевало еще утром. Тростниковый остров Алваса бросало из стороны в сторону, хоть он и находился на приличном расстоянии от берега. Но сейчас все успокоилось. Студеный воздух оставался неподвижным из-за полного отсутствия ветра, хоть сырость и проникала под одежду, заставляя молодого индейца, сидящего у самой воды, зябко ежиться.
Алвас уже развел ритуальный костер и молча смотрел, как, согревая воздух, разгорается пламя. День выдался трудный. Настроение у вождя было подавленное. Буря разрушила несколько жилищ, находящихся у самого берега. Алвас убедил вождя дать людям временный приют в замке, пока дома не будут отстроены заново. Некоторым понадобилась его помощь, как врача. Кроме того, необходимо было разобрать завалы, чтобы начать строительство новых жилищ. Все это заняло почти весь день. В спасительном уединении своего острова он оказался уже ближе к семи вечера.
