Пока Илья закладывал кофе с сахаром в турку, заливал водой и ставил на плиту, Олеся весело доставала из холодильника печенье и конфеты.
— А здорово мы с тобой придумали, правда? — радостно щебетала она. — Пить кофе в тайне от всех. Это так волнительно. У нас с тобой теперь есть собственная тайна!
— Не просто тайна, а большая тайна, — шутливо поправил ее Илья, неспешно помешивая кофе ложечкой, следя за тем, когда наступит момент закипания, потому что закипевший кофе — это испорченный кофе, так его учила мама. — Она такая большая, что о ней никому нельзя рассказывать, даже Веронике. Сможешь удержаться?
— Спрашиваешь! — уверенно ответила Олеся. — Да чтобы я хоть кому-нибудь, хоть слово!.. Никогда! — она весело рассмеялась, и смех прозвучал как колокольчик.
Кофе уже весело шумел в турке, готовый закипеть. Илья держал сосуд за ручку, которая оставалась холодной.
— Песок нам заменит соседняя конфорка, будем пить кофе полу-по-турецки, — сказал Илья, вовремя снимая турку с огня.
Не успело дно сосуда коснуться соседней поверхности плиты, как раздался громкий хлопок. Олеся вскрикнула от неожиданности и испуга. Илья быстро оглянулся. Посреди кухни из густого белого облака, которое моментально рассеялось, появилась молодая женщина — обнаженная по пояс. Она стояла и озиралась по сторонам, рассматривая помещение и людей, находящихся в нем. Типичная представительница индейского племени: смуглая, сильная, с раскосыми глазами. Только цвет глаз был странным — янтарным.
Первым в себя пришел Илья:
— Ты кто такая? — потрясенно пробормотал он. Олеся смотрела на незнакомку широко открытыми глазами, потеряв дар речи. Илья начал беспокоиться, как бы неожиданность не спровоцировала приступ. Он осторожно переместился поближе к сестре и слегка встряхнул ее, приводя в чувство: — Ты как, в порядке?
— Со мной все хорошо, — ответила она. — Но кто эта женщина?
А незнакомка уже полностью освоилась в новой обстановке, и теперь занималась тем, что внимательно рассматривала брата с сестрой. В ее янтарных глазах поблескивало лукавство.
— Вот, значит, вы какие — дети Светлоликой? — произнесла она звонким и чистым голосом с едва уловимым акцентом.
— Дети кого? — не понял Илья. — Ты не ответила на мой вопрос — кто ты такая?
— Меня зовут Ниньо.
Илья еще сильнее растерялся. Незнакомка не казалась опасной. Напротив, она выглядела совершенно нормальной. Ставило в тупик само ее появление.
— Но как вы сюда попали? — подала голос Олеся.
— А очень просто, — весело ответила смуглянка, — вот из этого сосуда, — она указала рукой на турку. — Кстати, если вы не поторопитесь, ваш кофе совсем остынет.
— Как? Прямо из турки? — прыснула в кулачок Олеся. — Как джин из лампы, или старик Хоттабыч — из кувшина?
— Не знаю, про кого ты говоришь, красавица, — добродушно ответила женщина, — но моим прибежищем вот уже две недели являлся этот сосуд. Честно говоря, думала, что уже не дождусь, когда ты им воспользуешься, — обратилась она к Илье.
— Значит, ты джиниха? — весело спросила Олеся. — И это твой дом? — указала она на турку.
— Конечно нет! — засмеявшись, воскликнула незнакомка. — Разве можно там жить? Это же жутко неудобно. Сосуд является порталом для перемещения, это же элементарно.
— Ну естественно. Как мы сами с тобой не догадались, — с ехидцей произнес Илья, обращаясь к Олесе. — Ладно, допустим ты действительно оттуда. Но почему ты в таком виде?
— В каком — таком? — удивилась женщина.
— У нас не принято разгуливать голышом, — строго ответил Илья, а Олеся смутилась. — У нас принято, чтобы торс женщины был прикрыт одеждой, и на ногах была какая-нибудь обувь.
— Да? — озадаченно осмотрев себя, изрекла незнакомка. — Я как-то не задумывалась об этом…
Она щелкнула пальцами, и сверху на ней появилась легкомысленная блузочка в цветочек, не вязавшаяся с воздушными юбками, но, все-таки, надежно прикрывавшая ее прелести.
— Так лучше? — спросила она. — Не могла себе отказать в маленьком удовольствии… — Она указала на ноги, обутые в замшевые мокасины. — Сто лет не носила их. Даже забыла уже, какие они легкие, удобные и практичные.
Она с удовольствием прошлась по кухне, разглядывая свои ноги.
— Это же лучшая в мире обувь! — приговаривала она. — Несравненно лучше, чем неуклюжие, твердые европейские ботинки. Из дубленой оленьей кожи, — она нагнулась и любовно погладила один мокасин. — Они могут идти вперед гораздо быстрее, и в них совершенно не потеют ноги. А знаете, как быстро они сохнут? Их можно мокрыми оставить прямо на ногах, и не бояться простудиться. Это в ваших кожаных башмаках…
Она тараторила без умолку, нахваливая невзрачную на вид обувь. Глаза Олеси горели восторгом. Она слушала незнакомку, впитывая каждое слово.
— Это как вторая кожа, нога в ней двигается свободно, не то, что ваши ботинки, в которых ноги, словно в гробу. А еще — это лучшие тапки в мире, в них никогда не заработаешь мозолей.
Она замолчала и поймала заинтересованный взгляд Олеси.
— Хочешь тоже такие?
Олеся только кивнула.
Ниньо снова щелкнула пальцами, и вот уже Олеся разгуливала по кухне в маленьких удобных мокасинах.
— И правда, так здорово и уютно, — сказала она Илье. — Сделай и ему такие, ну пожалуйста, — обратилась она к джинихе.
— Ну уж, нет! — возмутился Илья. — Мне и моя обувь нравится. Спасибо, что оделась и прочитала нам лекцию про индейскую обувь. Но все же, что ты тут делаешь?
— Как, разве я еще не сказала? — удивилась Ниньо. — Я пришла за тобой, сын Светлоликой.
Глава 12
— Что, так и будем молчать? — индейская девушка сидела на кухонном табурете и весело размахивала ногами. Ей очень понравилось, что высота регулируется. Она то поднималась, то опускалась, задорно повизгивая при этом. — Садитесь уже тоже, и давайте поговорим, как приличные люди.
Илья с Олесей послушно опустились на соседние табуреты, продолжая молчать. Ниньо посмотрела на них и громко рассмеялась:
— Ну, вы даете! Прямо, как испуганные щенки — ушки прижали и забились в угол. Давайте, я за вами поухаживаю, — она встала, взяла приготовленные чашки, разлила в них кофе и поставила перед братом с сестрой. — Вот, промочите горло и скажите уже что-нибудь.
И опять Илья с Олесей послушно отхлебнули из чашек. Илья даже взял конфету и начал разворачивать, но вдруг опомнившись, бросил ее на стол:
— Повтори еще раз, зачем ты здесь? — настороженно спросил он.
— Неужели, я так непонятно говорю на вашем языке? — удивилась Ниньо. — Я пришла за тобой. Пришло время занять свое место — стать вождем великого племени.
