Вот так, не считая себя обделенной мужским вниманием и не страдая от собственной свободы, Мила в первый же день работы в Меркурии увидела Вадима. Вот тогда она поняла смысл фразы «Быть пойманной в силки». Ее сердце угодило в расставленную ловушку, и петля медленно, но уверенно затягивалась. И при всем при этом Мила отдавала себе отчет, что никогда этот мужчина не будет ее.
Посторонний звук отвлек Милу от созерцания кровати. А когда она поняла, что щелкнул замок, и услышала хлопок входной двери, то едва не потеряла сознание. Пусть это будет мать Вадима, а не он сам! Или еще кто-нибудь, но только не он!
Вадим.
Сил не осталось, когда Вадим заглушил двигатель на парковке возле дома. Сам виноват — гнал без остановок, лишь бы еще один день не оставаться в чужом городе, где чиновники едва не довели его до нервного срыва. Да и в ночь ехать тоже не хотелось. А так, ночь дома, в своей, а не гостиничной, кровати — что может быть лучше. Ну а завтра… завтра они оторвутся с Юрком на полную катушку. Друг настаивает на клубе, но как-то не хочется окунаться в орущие децибелы и смотреть на полуголых девиц. Кажется, он еще не готов к этому. Что-то подсказывало Вадиму, что он сумет заманить друга на ведро раков и пару упаковок пива к себе домой.
Свет, бьющий из-под двери спальни он заметил сразу же, едва зашел в квартиру. Странно… Неужели забыл выключить?.. Но почти сразу же он разглядел аккуратно составленные возле обувной тумбочки черные ботинки и уже знакомое ему пальто. Уж не галлюцинации ли у него на почве крайней усталости? Проснись, Вадим, ты дома, а не в офисе, и ее здесь просто быть не может. Но даже когда потер глаза, пальто и ботинки никуда не исчезли. И их обладательница, по всей видимости, и включила свет в его спальне. Господи! А там-то она что делает?
Не совсем добрая ирония проснулась в нем по пути в комнату, откуда по-прежнему не доносилось ни звука. Что ж, малышка, или синица, как ее называют, сейчас он проверит, как ты ведешь себя в ситуации стресса.
Открывая дверь, Вадим нацепил на лицо маску равнодушия и отстраненности, которая едва сразу же не слетела, стоило ему только увидеть бледную и дрожащую девушку. Да она же еле на ногах держится, того и гляди бухнется в обморок. И что она тут делает, черт возьми?! Да еще и с таким виноватым видом! И куда делась его любимая кровать, о которой он так мечтал все восемь часов, что крутил баранку?! Ладно, во всем разберется, но сначала — поучительная часть.
— Сделай мне кофе, пожалуйста, — доковылял Вадим до кровати и опустился на нее, привалившись к мягкому изголовью. Хм… довольно удобно. И если малышка приложила к этому руку, то чуть позже он ей скажет спасибо. Если быть честным с самим собой, то старую кровать он уже давно планировал заменить.
На Милу Вадим намеренно больше не смотрел, не считая взгляда, которым мазнул по ней, как только вошел, но из поля периферийного зрения девушку не выпускал. А потом и вовсе прикрыл глаза и следил за ней сквозь ресницы.
Она открыла было рот, чтоб что-то сказать, но потом резко передумала и сжала губы. Все это время руки она держала сцепленными в замок перед собой, и он заметил как побелели костяшки ее пальцев. А потом она развернулась и покинула комнату, оставив за собой ощутимый шлейф вспыхнувшей злости.
То-то же, маленькая злючка! Губы Вадима растянула ироничная улыбка. Должен же он хоть так отомстить за вторжение в его жилище секретарши на испытательном сроке. Осталось выяснить, откуда у нее ключи от квартиры. Мысли работали в правильном направлении, и правдоподобная версия событий уже почти выстроилась в голове Вадима. Но хотелось получить объяснения из первых уст, так сказать, которые неплохо умели выражать недовольство — уже не первый раз она сердито поджимает губы.
Кофе в его квартире Мила готовила гораздо дольше, чем в офисе. Вернулась она через десять минут, неся на небольшом подносике (надо же, и его нашла. Вадим уже и забыл, что когда-то ему подарили мельхиоровый коньячный набор с этим вот подносом) кофейную пару.
— Все, я могу идти? — вручила она ему поднос и вытянулась по струнке в шаге от кровати. Лицо ее по-прежнему пугало бледностью, а глаза казались Вадиму огромными черными омутами. Ему даже стыдно стало, что издевается над и без того напуганной девушкой.
— Конечно, можешь, — кивнул он, стараясь говорить не столь строго. — Только все же сначала я бы послушал, как ты оказалась в моей квартире и спальне, — уже не сдержал он улыбки. Ситуация, в которую они попали оба, его уже откровенно забавляла. Даже усталость отошла на второй план.
Вот тут она вспыхнула. Как же быстро настроение отражается на лице этой девушки! Моментально щеки ее окрасил яркий румянец, а глаза увлажнились и заблестели в свете точечных светильников.
— Ваша мама попросила меня встретить доставку кровати. Она, да и я, думали, что вернетесь вы только завтра. Неловко получилось… И я уже ухожу…
— А почему она сама не приехала? — странно, что мама доверилась постороннему человеку. Не в ее характере, точно. Хоть такой, как Мила, и трудно не доверять, но все же…
— Максиму Юрьевичу нездоровится, и она не решилась оставить его одного.
Ведет себя, как на экзамене, когда экзаменатор поставил целью засыпать студента. Вопрос-ответ, вопрос-ответ… даже времени не берет на раздумье. И слова так чеканит, что аж от зубов отлетают. И смущение поборола слишком быстро, а ему так хотелось подольше любоваться ею румяной.
— И где моя старая кровать? — спросил Вадим просто так, чтобы спросить и еще чуть-чуть задержать ее.
— Ее вывезли… Кажется, об этом ваша мама договорилась заранее…
— Как вывезли?! — подскочил Вадим так, что новые пружины, или что там обычно в этих ультрасовременных матрасах, отлично сработали, и едва не скинули его с кровати. — И матрасы вывезли?!
— Матрасы, кажется, вытащили на мусорку. Я слышала. Как мебельщики говорили между собой, что им нужно только дерево, натуральное…
Мила выглядела такой растерянной и ничего не понимающей, но уже испуганной одной его реакцией, что Вадиму стало ее жалко. Но гаденькое желание поиздеваться над девушкой еще хоть чуть-чуть заставило его продолжить играть роль.
— Вы хоть понимаете, что наделали?! У меня же там деньги! Все мои накопления!.. — схватился он за голову, притворно застонав и не переставая следить за Милой. Когда же эта наивная душа догонит, что ее дурачат самым злостным образом?
— Деньги?! — воскликнула она. — Где? В матрасе?! — и рванула к двери, бормоча что-то на тему, что она сейчас, она быстренько, они, должно быть, преспокойненько лежат возле мусорки, вряд ли их за это время кто-то мог унести…
Пока Вадим справлялся с удивлением от быстроты ее реакции и к тому времени, как он сообразил, что игра затянулась, и надо Милу остановить, девушка уже выскочила из квартиры, причем босиком — ботинки ее остались преспокойненько стоять в коридоре. Конечно же, Вадим рванул следом, прихватив хоть тапочки. Но и на лестнице ее застать не удалось. Ну и скорость у этой малышки!
