— А что это на тебе надето, Синицына? Ты, вообще-то, на работу пришла, а не в ночной клуб. Что за вид?
Мила хотела было объяснить, но и этого ей не позволили.
— Ладно уж, иди так, хоть и Вадим Максимович не любит, когда нарушают внутренний регламент. Последнее предупреждение тебе — чтоб больше не приходила в джинсах.
Больше и не придет, — мелькнула мысль, но и она тут же испарилась, потому что Лидия Сергеевна распахнула перед ней дверь в кабинет начальника и громко сообщила:
— Вадим, к тебе Синицына.
Подтолкнув Милу в спину, она с шумом захлопнула дверь.
Вадим.
Девушку, что вошла в кабинет, он сразу узнал. Он обратил внимание на нее на празднике. Она очень эффектно двигалась в танце, в паре с каким-то парнем. Ему тогда еще хотелось смотреть на нее, не отрываясь, но он себя старательно заставлял не пялиться, особенно когда периодически ловил на себе ее взгляды.
Так значит, это именно она и выступила в роли его нелепой спасительницы? Воспоминания об инциденте моментально родили улыбку на губах Вадима. Да и девушка выглядела сейчас настолько испуганной и растерянной, что ему захотелось еще немного поиздеваться над ней. Пусть это станет маленькой местью за его до сих пор периодически слезящиеся глаза.
— Милена Синицына? — напустил он на себя серьезности и разглядывал девушку исподлобья. — Присаживайтесь, — указал на стул. — Разговор предстоит серьезный.
Показалось ему, или коленки ее дрогнули, а ноги плохо слушались, пока она шла через весь кабинет под его пристальным взглядом к его столу. Бледная, как будто ее на плаху ведут. Чего Лидия Сергеевна наплела ей, что он зверь, которого следует бояться? Вадим невольно поморщился, заметив, как девушку сжала дрожащие руки коленками, с опозданием сообразив, как это должно быть выглядит со стороны. Мелькнула запоздалая мысль — а будет ли от нее толк, как от секретарши? И все же заставил мышцы лица расслабиться и постарался придать ему если не добродушное, то хотя бы заинтересованное выражение.
— Я ознакомился с вашим личным делом, — кивнул он на папку, которую девушка и так уже заметила. Ее взгляд периодически останавливался на ней, а губы подрагивали, словно она собиралась что-то сказать или спросить. — Для вашего возраста послужной список выглядит внушительно, — улыбнулся он.
— Вы меня увольняете? — вдруг выпалила она, глядя на него огромными и вмиг повлажневшими глазами. Вот теперь он и их узнал — именно такими он их и запомнил.
— С чего вы взяли? — неподдельно удивился Вадим.
— А зачем же?.. — она обвела кабинет растерянным взглядом.
— Зачем я вас вызвал? — подсказал Вадим, ловя себя на мысли, что ее страх начинает выводить его из себя. — Чтобы предложить работу, — поймал он ее взгляд, который, наконец-то, перестал метаться с вещи на вещь.
— Работу?
— Да. Должность моего секретаря. С окладом согласно штатному расписанию, но который значительно выше того, что у вас сейчас.
— Вашим секретарем?..
В этот момент Вадиму захотелось подойти к ней и встряхнуть как следует, чтоб она уже пришла в себя. Наверное, еще и поэтому следующие его слова прозвучали жестче, чем он планировал:
— Если, конечно, вы справитесь с этой работой, а не будете вести себя непоследовательно.
Тут она резко подобралась и взглянула на Вадима почти враждебно. А у этой девушки есть характер! Чему он несказанно рад. Рохле в приемной точно не место, и за сегодняшнее утро он уже успел несколько раз усомниться, что она на эту работу годится.
— Я вас не понимаю. Что вы имеете в виду, когда называете меня непоследовательной? — с вызовом спросила она.
— Только то, что вы зачем-то, спасая меня, в меня же и решили палить газом, — расплылся Вадим в улыбке, с удовольствием наблюдая, как щеки девушки мгновенно вспыхнули.
— Это вышло случайно. Я растерялась и испугалась, — пробормотала она, опуская глаза и принимаясь теребить край блузы.
А у нее красивые пальцы — тонкие, длинные и трепетные. И ногти коротко пострижены, как Вадиму нравилось. Почему-то он не понимал страсть женщин к яркому и длинному маникюру. Такие ногти казались ему если не вульгарными, то чем-то опасным, словно женщины отращивали их в качестве самообороны. А у этой Синицыной они были аккуратными и милыми.
— Я так и понял, — усмехнулся он. — Ладно, забыли об этом. Так что вы скажете, Милена?
— Мила, — машинально поправила она и снова покраснела. — Можно просто Мила.
Так ему даже больше нравилось. Полное имя этой девушки казалось слишком длинным и неудобопроизносимым.
— Мила, согласны ли вы перейти на должность моего секретаря, которая в настоящий момент вакантная?
Она какое-то время усиленно размышляла. Наверное, взвешивала все «за» и «против». Вадим ей не мешал, терпеливо ждал, наблюдая за подвижным лицом, эмоции на котором жили сами по себе. И с этим ему тоже придется поработать — должность секретаря обязывает частенько прикрывать шефа, а для этого приходится и врать.
— Не уверена, что справлюсь, — честно ответила Мила, вымученно посмотрев на него.
— Ну если вы не попробуете, то так и не узнаете, ведь так? Вот что! — встал он, испытав желание размяться, обошел стол и остановился напротив нее. — Давайте по документам вас пока не будем переводить, но уже с сегодняшнего дня вы начнете исполнять новые обязанности. Что-то типа испытательного срока. Скажем… неделя. За это время вы поймете, хотите ли и дальше работать у меня…
А он поймет, годится ли она на эту должность, — добавил про себя.
— Хорошо, — кивнула девушка.
— Вот и ладненько! Тогда обустраивайтесь. И для начала разберитесь со всей этой кучей, — взял он со своего стола кипу бумаг и протянул ей. — После обеда я уезжаю и в офис уже не вернусь.
Мила.
В приемной у нее начался отходняк. Скинув бумаги на и без того захламленный стол, Мила какое-то время пыталась унять дрожь во всем теле и сообразить, что же происходит. Лицо пылало, а спиной она чувствовала дверь, за которой остался объект ее грез. И с ним она разговаривала только что! Он ей предложил работать тут — бок о бок с ним, быть так близко, о чем она даже мечтать не смела! Могло ли все это происходить на самом деле?
Ноги отказывались держать, и Мила опустилась на стул для посетителей. Она скользила взглядом по приемной и постепенно осознавала, что жизнь ее меняется прямо сейчас — в этот самый момент. Ведь даже сомневаясь в собственных силах, она уже страстно желала получить эту работу! А он… ему нужно отдать должное. Вела она себя сейчас, как идиотка. Мямлила, краснела, бледнела, тряслась, как трусливая зайчиха… Что он мог подумать? На самом деле она ведь не такая… А когда он скривился, Мила едва удержалась от слез, так обидно и тоскливо стало. Не такие эмоции она мечтала читать на его лице.
