— В нашей семье музыке отводится особая роль, — продолжал Калина. — Родители были одаренными музыкантами и меценатами. Они обожали живопись, покупали картины известных художников. Ну и нас воспитывали в любви к искусству. К сожалению, им также нравились острые ощущения. Вот и погибли молодыми, — печально добавил Калина, а в моей душе шевельнулась жалость. — Мы рано осиротели и вынуждены были разделить обязанности главы клана как наследники альфы. У каждого из нас была своя роль. Да и сейчас есть… Я слежу за безопасностью в клане. Гордей — глава. Его задача политика и управление. Елена… — он запнулся буквально на секунду, а потом продолжил. Лишь глаза Калины потемнели при упоминании сестры. Больше ничто не выдавало волнения, которое, я точно знала, он испытывает сейчас, — пошла по стопам матери. Она прекрасно танцевала и создала школу танцовщиц. Там могли обучаться девушки из неблагополучных семей, у которых не было возможности платить за обучение. Еще ее подруги из других кланов. И все было хорошо, пока… пока она сама все не испортила.
Калина ненадолго замолчал, словно пытаясь совладать с эмоциями, а вернее, запрятать их поглубже от меня, как догадалась. На его лбу залегла глубокая морщина.
— Трудно сказать, когда это началось. Наверное, когда Елена влюбилась. Она бегала тайком на встречи со своим, как она думала, мужчиной и никому не рассказывала ни о знакомстве, ни об этой связи. Знала, что мы не одобрим ее выбор и не позволим им быть вместе.
— А почему вы решили, что имеете право вмешиваться? — перебила я его. Что-то мне подсказывало, что дальше речь пойдет о моем отце. Я просто обязана сохранять спокойствие, чтобы постараться разузнать как можно больше, не выдав интереса.
— Потому что он был чужак, пришлый. Медведь-одиночка. Дикарь. С ним что-то было не так, он отличался от всех. У него была какая-то тайна. Но он не нарушал наших границ, потому мы его и не трогали. Все зашло у них слишком далеко и закончилось печально, — вздохнул Калина и отхлебнул вина. — Они встречались тайно, а потом он ее бросил. Ради другой. Елена не смогла этого пережить. Ревность и горе все больше ожесточали ее. Она вымещала зло на окружающих. И постепенно все созданное ею стало разрушаться. Подруги разбежались, а клуб превратился в бордель, куда попадали жертвы межклановых интриг. Или их близкие.
Я смотрела на Калину, наблюдала за сменой эмоций на его лице и постепенно постигала всю глубину трагедии, что произошла вскоре после того, о чем он рассказывал. А ведь до этого все было хорошо. Так неужели любовь до такой степени исковеркала душу Елены, превратила в одержимую. И какова доля вины моего отца во всем этом? Обещал ли он что-то ей?
— Моя сестра всегда была избалованной и эгоистичной, получала, что хотела, — несмотря на то, что Калина рассказывал не о самых положительных качествах Елены, на лице его при этом блуждала ласковая улыбка. Глаза подернулись дымкой воспоминаний. Сразу становилось понятно, как сильно он любил свою сестру. — А когда она оказалась в трудной ситуации, ее воля сломалась. Не справилась она со своей страстью. И я тоже в этом виноват, слишком опекал ее, — с горечью закончил он.
— Не думаю, что ты виноват, — возразила я. — Елена была уже взрослой, понимала, что творит.
— Возможно… Но она жила в мире, где любое ее желание исполнялось, — медленно кивнул Калина. — Самое страшное произошло, когда Елена решила отомстить. Она задумала убить женщину Дикаря, и ей это почти удалось. Почти… Он убил ее, защищая свою любовь, свою пару.
Я была подавлена свалившейся на меня информацией. Сидела, задумавшись, в попытке осознать услышанное. Какая жуткая история! И страшная трагедия! Кто прав и кто виноват? Выходит, мой отец — медведь-перевертыш? А я, тогда, получается тоже?! А Калина, знает ли он о нашем родстве и что предпримет, когда узнает?
Его пристальный взгляд привлек мое внимание.
— Поэтому я и помог тебе. Ты оказалась втянута в происходящее незаслуженно, как и другие. Да и думаю, что моим собратьям так же как и мне не нравится то, что происходит в клане.
— Тогда почему ты не прекратишь это? — удивилась я.
— Время еще не пришло. Сгоряча такое не делается.
Ужин плавно подошел к концу. Взяв вино и фрукты, Калина предложил перейти в гостиную. Я машинально последовала за ним, все еще переваривая то, что узнала.
Мы расположились на удобном диване перед большим плазменным телевизором. Когда молчание затянулось, я все же решилась заговорить о своих проблемах, о чем не могла не думать. И страшно было доверяться Калине, но и молчать я больше не могла.
— Я боюсь Гордея. Он запер меня в своей спальне перед самым побегом и пообещал… В общем, сказал, что жизнь моя изменится.
Не известно почему голос мой дрогнул, а лицо залила краска смущения. Словно только что я поделилась с этим практически незнакомым мне мужчиной чем-то сокровенным. Собственно, так оно и было, вряд ли от Калины ускользнул скрытый подтекст моих слов.
— Знаю, — медленно кивнул, пристально разглядывая меня. — Это вполне в его духе. Принимать решения за всех. Он альфа клана, понимаешь. А это значит, что у него большие привилегии, как и ответственность. Все проблемы клана — его личные проблемы. Это высшее проявление власти, которое имеет и темную сторону. Порой власть развращает человека, дает ему иллюзию превосходства, в то время как на самом деле он так же зависим, от других, от обстоятельств.
Калина замолчал ненадолго, а потом тряхнул головой, словно сбрасывая негатив. Повернулся ко мне и улыбнулся.
— Не думай о нем. Ему сюда не пробраться. Да и в любом случае, пока ты здесь, со мной, он тебе не опасен.
Он придвинулся ко мне и взял за руку. Жест мне ох как не понравился, как и намерения, что успела прочитать в глазах. Да и сомневалась я, что он станет спорить со своим братом из-за меня. И уж в любом случае, не желала становить чьей-либо игрушкой вообще.
— Вот как? Значит ты уже все решил за меня? — Я осторожно высвободила руку, встала с дивана и отошла на безопасное расстояние, отвернувшись к окну.
— Вовсе нет. Ничего не произойдет без твоего желания.
Калина встал следом. Я чувствовала, как он приблизился ко мне со спины. Вздрогнула, когда его теплые руки легли мне на плечи. Медленными размеренными движениями он гладил меня, успокаивая.
— Ладно, не волнуйся. Сейчас пока что нет других вариантов. Ты же не хочешь снова оказаться там? Положись на меня, я разберусь. В итоге именно этим я и занимаюсь постоянно. Сядь, пожалуйста, и доешь десерт.
Как же мне хотелось верить ему! Хотелось положиться на кого-то хотя бы чуть-чуть. Этот малознакомый мужчина казался надежным, не вызывал опасений. Возможно, он прав. К тому же так старается угодить. Да и какие корыстные цели он может преследовать? Если бы хотел, взял силой. Чувствуется, что не в его характере долгие игры. Но что-то ему все равно от меня надо.
Руки Калины, тем временем, переместились вниз, мягко сжали мою талию. Губы легонько поцеловали в шею, опаляя ее дыханием. А потом он развернул меня и подтолкнул обратно к дивану.
