Северянин несколько раз моргнул, словно припоминая, чем это он мог вызвать гнев принцессы, потом, видно припомнив, втянул голову в массивные плечи и поспешно опустился на одно колено.
— Встаньте! — крикнула на него принцесса. — Не время для церемоний, сейчас дорого каждое мгновение! Я не приму от вас ни слова, пока жизнь сэра Кая в опасности.
Кипятить воду было не в чем. Оттар хотел было развязать тюк, где болотник хранил свои доспехи, чтобы использовать в качестве котелка шлем рыцаря. Но вовремя вспомнил, что чудесным доспехам сэра Кая не страшны ни человеческое оружие, ни звериные когти, ни магия, ни огонь. Материал, из которого был сделан шлем, просто не пропустил бы через себя тепло пламени.
Северянин нашел иной выход. Пока Лития собирала необходимые травы, он свою кожаную куртку скрутил поводьями так, чтобы она образовала небольшую емкость, и, подвесив к ветви дерева на манер котла, наполнил ее водой. Куртка Оттара выполняла роль боевого доспеха. Ее, пошитую из шкуры полярного медведя, выделанной и особым образом отмоченной в тюленьей желчи, можно было пробить лишь сильным ударом меча или топора, стрелы и арбалетные болты, пущенные с расстояния не менее двадцати шагов, оставляли на куртке только едва видимые царапины. Провяленные моржовые сухожилия скрепляли куски медвежьей шкуры так плотно, что из швов не пролилось ни капли воды.
Только вот разложить огонь под импровизированным котлом у северянина, конечно, не получилось бы. Но Оттар не растерялся и тут. Раскаляя в костре небольшие камни, он один за другим кидал их в воду — до тех пор, пока вода не закипела.
К тому времени подоспела и принцесса с пучком трав.
«Это точно те, которые нужны?» — хотел было спросить Оттар, но лишь только открыл рот, Лития так сверкнула на него глазами, что он счел за лучшее промолчать.
Принцесса отделила часть трав и бросила их в исходящую мутным паром воду. Другую часть и кисть темно-синих ягод отложила отдельно.
— Мне нужны два плоских камня, сэр Оттар, — отрывисто бросила она в сторону северянина.
Когда камни были принесены, Лития принялась тщательно перетирать стебли трав и ягоды в однородную массу. Ее тонкие пальцы сразу же покрылись бурым дурнопахнущим налетом, который к тому же причинял коже золотоволосой нешуточную боль — не останавливая работы, принцесса морщилась, то и дело закусывая губу.
— Дозвольте мне, ваше высочество! — не выдержал наконец северный рыцарь.
— Отойдите прочь, — не поднимая глаз, процедила Лития. — Когда будете нужны мне, я вас позову.
Оттар послушно отступил на шаг. «Вот оно, — подумал он, — когда пробуждается королевская кровь…» Он ни разу не видел Литию такой. Никогда еще принцесса не гневалась на него. Насколько северянин помнил, она никогда ни на кого не гневалась. Лития, привыкшая, что всякое ее желание исполняется, лишь только она произносила его вслух, что всякий, имеющий к ней какое-либо дело, приближаясь, благоговейно склонял голову и терпеливо ждал, когда с ним заговорят, — сегодня впервые в жизни испытала боль унижения. И в этом виноват он, рыцарь Братства Порога, поклявшийся оберегать жизнь принцессы, сэр Оттар. Это было удивительным, но северянин не испытывал стыда. Радостный покой понемногу заполнял его душу. Грядущее заточение его вовсе не беспокоило. Совсем не потому, что в силу создавшейся ситуации оно откладывалось на очень даже неопределенный срок, совсем нет… Если бы Лития сейчас приказала ему взрезать грудь и положить к своим ногам его сердце, Оттар, не колеблясь, выполнил бы это. Потому что она была его принцессой, а выполнять ее повеления был его долг. Но Оттар понимал… не столько понимал, сколько чувствовал: если бы не эти его неосторожные слова, вырвавшиеся из сердца в опьяняющие мгновения страшной тревоги, вряд ли Лития так скоро обрела бы уверенность и силу… Чтобы сделать то, что должна.
Северянин откровенно любовался принцессой. Уверенная сила угадывалась в каждом ее движении.
Сейчас она своими руками, никогда не знавшими работы тяжелее шитья, возилась с тяжелыми камнями и едким травяным соком. И ни за что на свете Лития не отдала бы этого занятия кому-то другому. Ибо рыцарь-болотник Кай каким-то непостижимым образом внушил ей понятие Долга. А исполнение Долга и уважение к себе — вещи, невозможные одна без другой, точно так же, как Вьюжное море без ледяного ветра, высекающего из необъятного водного простора темные громады грозных волн.
От этой сложной мысли северянина отвлек окрик Литии:
— Сэр Оттар!
— Да, ваше высочество, — с большим, чем обычно, почтением откликнулся Оттар, поклонившись своей принцессе.
— Вместо того чтобы стоять и бессмысленно улыбаться, вы бы лучше следили за отваром! Вода должна постоянно кипеть!
Оттар ринулся к костру за очередным камнем. А тело болотника, скрученное поводьями, все чаще и чаще стало биться в мучительных судорогах.
Они работали до самых сумерек. Приготовив мазь, Лития тщательно покрыла ею десны и зубы болотника. Оттар, который в это время старательно помешивал отвар, видел, как сильно побледнела при этом принцесса; видел, что над ее верхней губой выступили капельки пота — предвестники дурноты. Предварительно следовало очистить нос и рот болотного рыцаря от засохшей уже черной слизи. Принцесса и это сделала сама. Потом они вливали отвар в рот Кая. Северный рыцарь разжимал челюсти болотника, а принцесса осторожно капала на неподвижный и распухший темный язык отравленного спасительную жидкость.
Когда лицо Кая побелело и страшные пятна на щеках и на лбу стали почти не видны, когда судороги утихли и болотник задышал спокойно, золотоволосая Лития освобождение отодвинулась от его тела и неуверенно улыбнулась.
— Получилось, — проговорила она, словно еще не веря.
— Иначе и быть не могло, — серьезно произнес Оттар, тут же подумав, что еще пару часов назад эти слова не пришли бы ему в голову.
— Не так уж плохо для неразумной девчонки с ее слабыми руками, — все так же улыбаясь, сказала ему принцесса.
Оттар с готовностью преклонил колени и, опустившись низко, коснулся лбом земли.
— Нижайше прошу простить меня, ваше высочество, — прогудел он, не показывая лица. — Да ежели бы я в здравом уме был, никогда бы таких слов… не это самое… ну, вы понимаете, ваше высочество…
— Кажется, понимаю, — ответила Лития. — Только вот… в том, что все так счастливо закончилось, заслуга вовсе не моя. Поднимитесь, сэр Оттар.
— Как это?! — оторвав голову от земли, сел на корточки северянин. — А чья же?
— Его… Сэра Кая.
— Что?.. — Оттар нахмурился, но почти сразу же просветлел лицом. — Ага, это да. Это я еще раньше дотумкал! Сам!
— Но не думайте, что я простила вас, сэр Оттар, за ваши слова, — произнесла золотоволосая.
— Я и не думаю, — искренне сказал рыцарь. — Слово принцессы — закон. Я с радостью пойду в застенки, как только мы окажемся в Дарбионе.
