— Мне связаться с грузовыми перевозками? — секретарша вопросительно подняла брови.
— Был бы здесь Алексей, — пробормотал Антоха, — которого все так нахваливают.
— Может, принести коньяк? — предложил Селиван.
Дуся метнула в него колкий взгляд. Если сейчас обнаружится, что заветную бутылку успели опустошить, то скандала не избежать.
Главный задумался, но отмел заманчивое предложение домового. На кону стояла двухнедельная свобода от жены и тещи.
— Не время сейчас пить, — шеф потер виски, отгоняя головную боль.
— Илья Михеевич, скажите ей, что шкафу требуется подзарядка, иначе эффект остановленного времени пропадет навсегда, — мой совет вдохнул в него новую надежду.
Он набрал номер на телефоне и после недолгого разговора, с заметным облегчением вытер пот со лба.
— Селиван, тащи бутылку, — начальник потер руки, — теперь можно и выпить. Сейчас привезут шкаф.
— А зачем нам шкаф? — не поняла Дуся.
— Как зачем? Будем заряжать — пояснил Михеич. — Машу опять туда посадим, пока Мегера Петровна не воротится назад.
Селиван выплыл из соседней комнаты.
— А бутылки нет, — проинформировал он начальство, — может, пиво принести?
— Какое пиво, ты о чем? Там должен быть коньяк, — шеф вернулся в прежнее состояние, — лучше ищи.
— Илья Михеевич, — вмешалась Дуся, — Селиван правду говорит. Коньяка нет.
— Да? И куда он делся? — шеф сурово посмотрел на секретаршу.
— Маша выпила после ночного клуба, — Дуся указала на Мурзика, — в его теле.
— Что? — в один голос возмутились я, шеф и ученик.
Я возмущалась беззвучно, поэтому трио прозвучало дуэтом. Как она могла. Мне только пару стаканчиков перепало, а остальное они с Алексеем уговорили. Шеф возмущался законно и вслух. Коньяк был его собственностью, дорогой сердцу и кошельку. На фоне наших претензий обиды Мурзика казались неуместными. Именно так я ему и озвучила.
— Маша, когда ты пьешь, у меня голова болит, — пояснил он.
— Ква–ква, — согласилась Изольда из аквариума, — ква.
— Чего это она? — Селиван подошел к зеленухе и постучал пальцем по стеклу, — Расшумелась.
— Есть хочет, — перевел стажер и достал из пакета любительскую колбасу. Наверняка, специально для лягушки принес. По комнате поплыл вкусный аромат. Все сглотнули слюну.
— А для нас у тебя кусочка не найдется? — спросил Антоха.
Вместо ответа, Мурза раздал всем по бутерброду. Даже шеф не отказался. Это угощение немного смягчило боль от потери ценного напитка.
— Ладно, — махнул рукой Михеич, — тащи пиво.
— Илья Михеевич, скоро портал откроется, — напомнила ему Дуся.
— Точно, — он отложил бутерброд, — в этот раз пойдете по конкретному адресу, куда я вас пошлю.
Чего–чего, а посылать он умел. В этом даже стажер успел убедиться. Местом назначения оказалась лавочка в городском парке, третья справа от фонтана. Весна была в самом разгаре, и листья на деревьях успели вырасти. Они ярко зеленели над головой, бросая на землю ажурную тень. От фонтана доносилось журчание воды и приятная свежесть водяных брызг.
По причине понедельника отдыхающих почти не было. Две мамочки с колясками прошагали мимо и скользнули взглядом по Мурзику и рюкзаку, который он положил рядом. Какой–то дедок энергично проковылял с палочкой, наверняка спешил в поликлинику или на свидание. Кучка прикормленных голубей прилетела к скамейке и выжидательно уставилась на стажера. Он намек понял, достал хлеб и покрошил им. Изольда выбралась из рюкзака и грелась на солнышке. А я бродила рядом и любовалась пионами на клумбе. Ровно неделю назад в Козьих Копытцах я блистала на параде в желтеньких трусах, украшенных горошком и карманами. Столько всего случилось за это время, казалось, что прошла целая вечность
Засланец Вольдемара появился неожиданно. Он вынырнул из фонтана и перебрался через бортик на тротуар. С него ручьями текла вода. Он встряхнулся как пес после купания и приблизился к нам, оставляя мокрые следы. Ростом он был едва ли метра полтора, коренастый и сплошь заросший короткой шерстью. Шерсть покрывала и лицо, и руки, и даже заостренные уши.
Именно его я и видела в восточном портале прошлой осенью. Правда, сейчас он был одет в малиновую униформу с золотыми эполетами и пуговицами в два ряда. Подозреваю, что Анжелочка расстаралась. Это был ее любимый цвет.
— Ненавижу я это направление, — пожаловался он, оглядываясь, — зимой еще ничего, а летом — мокро.
— А сдвинуться на пару метров в сторону нельзя было? — спросил любопытный Мурзик.
— У нас пара метров, у вас пара километров, — пояснил засланец, — пошли, что ли. Хозяин ждет.
Он развернулся и побрел обратно.
— В смысле, пошли. Куда? — крикнул ему вдогонку Мурзик. Он подхватил рюкзак, сунул Изольду в карман рубашки и засеменил следом.
Засланец обернулся и призывно махнул рукой, а затем щучкой нырнул в воду. Стажер заглянул в фонтан и робко остановился. В воде никого не было, только мелкие монетки усеивали дно.
— Куда он делся? — пробормотал озадаченный ученик.
— Ныряй следом, пока портал не закрылся, — поторопила я его. — Если боишься, то давай меняться.
Мурза оскорбился. Задетая гордость не позволила ему струсить в самый ответственный момент. Он поправил панамку и прыгнул солдатиком в неглубокий фонтан. Дно неожиданно расступилось, и тело стажера исчезло без единого всплеска. По тротуару от киоска с газетами к нам бежали люди. Они что–то кричали и размахивали руками. Я поспешила перебраться через портал, пока не стало слишком поздно.
Портал перебросил меня в ухоженный парк Вольдемара, где мокрый проводник и не менее мокрый Мурзик отряхивались на шелковистом газоне. Здесь царила вечная весна, повсюду на деревьях были развешаны фонари самой разнообразной формы и расцветки. Цветущая акация белым кружевом мелькала среди изогнутых стволов. Теперь я знала, что деревья раньше были людьми, поэтому в каждом мне виделась искаженная фигура с поднятыми вверх руками. Я отметила про себя, что розовых кустов стало больше, а сирень почти исчезла. Бывшая секретарша шефа ее не любила.
Мы выбрались на тропинку, выложенную декоративной рифленой плиткой, и прошли под увитыми плющом арками к президентскому дворцу. Слева располагалось озеро живой воды, и Мурзик во все глаза уставился на сокровище.
— Что это? — он указал на шикарную яхту у новенького причала.
— Распоряжение новой хозяйки, — скривился засланец.
Похоже, Анжелочку здесь недолюбливали. А она времени даром не теряла, как я погляжу. Даже здание таможни выкрасили в веселенький оранжевый цвет, а на президентском дворце сменили флаги. Теперь вместо синих с серебром полотен на ветру трепетали малиновые с золотым шитьем. Прямо, как ливреи на слугах. Надеюсь, до убранства парадных комнат она добраться не успела. Я понимаю, что жизнь ее теперь сплошная малина, но зачем же так открыто намекать?
