– Не думаю, Карл. Эти города сейчас в тылу у большевиков, их усилия направлены больше к югу от Ленинграда, не к западу. Они сейчас не готовы, стремительный рывок наших дивизий будет для советского командования неожиданным и неприятным сюрпризом. Так что при поддержке пехоты мы сможем открыть ворота на их северную столицу. Хм, реальный план, вполне обоснован! А что с 56‐м моторизованным корпусом?
– Возвращение к первоначальному плану – он функционален и сейчас, правда, переброска мотопехоты и танков обратно к Опочке и Себежу может вызвать недовольство…
– Не беспокойтесь, – отмахнулся Рейнгардт, поняв опасения начальника штаба. Действительно, пройти двести километров по болотистой местности, бросив почти наведенные переправы через Великую, и теперь возвращаться обратно, вызвало бы у прежнего командира корпуса генерала Манштейна, что возомнил себя гением вермахта, самую настоящую истерику. Но сейчас он уже хлебает в плену русскую баланду, так что проблем с переброской не будет, вернее они станут чисто техническими – болота кругом и бездорожье. В столь трудных условиях корпусу потребуется не менее пяти дней. Но зато удар, направленный по противнику с юга, в тыл Псковско-Островского оборонительного района, приведет к окружению самой мощной группировки советских войск – всей 11‐й армии.
«Когда две красные армии будут уничтожены, можно будет подумать о рывке на Ленинград. Мой 41‐й корпус прорвется с запада, от Ямбурга, а 56‐й, овладев Новгородом, выйдет к восточным окраинам их северной столицы. А попав в окружение, большевики вряд ли будут столь упорно сражаться далее, потрясенные разгромом. У нас будет просто хороший шанс закончить войну в здешних топях к сентябрю», – генерал еще раз посмотрел на карту, – уныние прошло, перспективы победы вполне реальные, так что лучше раньше уйти от места, которое солдаты вермахта уже назвали «Псковской мясорубкой»!
– Подготовьте детальный набросок всей операции, Карл, и немедленно выезжаем с вами в штаб генерала Гепнера!
Глава 3
«Время выбора»
20—25 июля 1941 года
Начальник штаба Северо-Западного фронта генерал-лейтенант Ватутин
Псков
– Предполагаем, что в самые ближайшие часы противник прекратит штурм Ново‐Псковского укрепрайона и перейдет к обороне. Фашисты такие большие потери не приемлют, следовательно, начнут искать уязвимое место на нашем фронте! Их ровно два – в Эстонии и рубеж восточнее линии Себеж – Опочка. Переброска моторизованных соединений займет не меньше 4 дней в район Вильянди, на пару суток больше к южному флангу нашей 27‐й армии.
– Почему именно Вильянди?! Вы что, пророк, товарищ Ватутин?! Ведь Тарту ближе, а переправа через узкий Эмбах не проблема! Немцы уже нам показали, что ни Двина, ни Березина для них не являются преградой!
– Нет, я не пророк, товарищ армейский комиссар 1‐го ранга! Просто у них в самом ближайшем тылу будет ПсУР, что может оказать войскам 11‐го корпуса помощь, а болотистая пойма Эмбаха не лучшее место для прорыва танков. А вот удар от Вильянди на Пылтсамаа сразу рассечет 8‐ю армию на две части – одна будет прижата к Таллину, а корпус генерала Шумилова окружен! И дорога на Нарву, а значит, на Ленинград будет открыта!
– Похоже, так оно и будет – фашисты две недели долбятся в «Линию Сталина», как бараны в новые ворота, – маршал Ворошилов впервые назвал укрепрайон этим именем, раньше название фигурировало только у врага и на низовом уровне. – Результата нет, одни потери. Как пленный немец сказал – «Псковская мясорубка»? Ведь так, Николай Михайлович?!
– Так точно, товарищ маршал Советского Союза! Хорошо им тут наши войска кровь пустили, вот и трясет их, как припадочных. Здесь не Франция, это Россия, и не лягушатники воюют, а Красная армия! Немцев в 1918 году остановили – и сейчас морду хорошо набили и дальше не пропустим! Но есть шанс вообще раком поставить, под жопу крепко наддать и вышибить пинком уродов! Тут это им не там!
Ватутин незаметно поморщился – Гловацкий яростно матерился, что биндюжник из песни, хотя в личных беседах с ним был выдержан в словах. А тут, в присутствии руководства, словно с цепи сорвался. Хотя Ворошилову явно нравилась уверенность командарма, даже хмыкал от удовольствия, а вот по лицу Мехлиса определить эмоции невозможно. Но не пресекал, что было совершенно непонятно, только иной раз странно смотрел на изуродованное шрамами лицо командарма.
– Вы считаете, товарищ Гловацкий, они отведут всю свою танковую армию? И ударят по нам в Эстонии?
– Уверен – отведут отсюда все свои танки, товарищ армей…
– Вы коммунист, товарищ Гловацкий, и я коммунист, а потому коротко по-партийному!
– Так точно, товарищ Мехлис! Танки держать здесь нет смысла – это у них инструмент блицкрига, молниеносной войны! Все просто – прорыв сразу в глубину, окружение наших войск, ликвидацией которых занимается пехота, и снова рывок в глубину. Вот так перекатами и воюют, берут оперативные паузы лишь для перегруппировок и подвоза боеприпасов с горючим. Вроде просто, а как грамотно, сволочи, берут нас за глотку! Душат и бьют, как дураков в алтаре! Так что раз прорыва не вышло у них здесь, будут искать в другом месте. И генерал Ватутин тут полностью прав! Фрицы ударят именно там, я и сам уверен на сто процентов! Но только не всей танковой группой, одним корпусом – тремя подвижными дивизиями. А почему? Надо дороги и болота благодарить – крупные соединения в здешней местности сразу же не развернешь, не украинские степи или среднерусская возвышенность! Вот вторым корпусом они ударят в другом месте!
– И в каком же, товарищ Гловацкий? Что вы тут надумали с товарищем Ватутиным? Гадание на кофейной гуще?!
– Гаданием пусть монахи занимаются и товарищи с метеостанции, у них порой очень удачные прогнозы получаются – будет дождливый июль! Я бы их в речке утопил, но по такой жаре русла в них пересохли! Вот где у нас вредители, мать их пророков! У нас полная уверенность! Нет иного варианта у тевтонов, и быть не может! Им окружение требуется, в объятия нас взять, а одной рукой это не получится, как хреном в крапиву тыкать!
Ватутин в душе замер – если Мехлис говорил в привычной для себя манере резко, то Гловацкий отвечал ему более ожесточенно, а ухмылка на его искривленных губах была страшной.
– А вторую свою блудливую ручонку они протянули – к Пушкинским Горам их мотодивизия СС «Мертвая голова» вышла! Но там не эти гребаные латыши, а мой 41‐й корпус, зубы себе обломают, мастурбацией заниматься станут! Заметьте – эти мрази наших бойцов в Себежском УРе расстреляли, затем под Островом отметились и в обратный путь направились. Вот какой у них анабазис! Опочка и Идрица – первая, если своим ходом перейдут, вторая – если железной дорогой от Гаури до Двинска и на Себеж. Только собрать им вагоны и паровозы, что в Прибалтике мы оставили, – перешивка колеи дело тягомотное, требует несколько недель! Нет у них иного варианта, товарищ Мехлис! Они время уже теряют – мечутся туда-обратно, как вши на гребешке, – ведь был там в начале месяца корпус Манштейна, мост навел да бросил – на Псков подался! Вот только совершенно напрасно – прорыва-то не вышло! Сейчас решат действовать строго по старому плану – что против этих тупых русских новое придумывать, изощренное?!
