– Нечего нас тут пытаться разжалобить, генерал. – «Первый маршал» говорил резко, на уставшем лице горели глаза. – Распоряжение Генштаба уже есть, вот и выполняйте его! Вам понятно?!
– Так точно, товарищ маршал Советского Союза! Бригады формируем, в самые ближайшие дни направим их в Ленинград, вместе с 198‐й стрелковой дивизией. – Командующий фронтом говорил глухо, но твердо – ведь любой военный прекрасно понимает, что такое приказ главкома.
Кузнецов знал, что все дивизии этих двух армий решили неделю назад перевести на новые, значительно ослабленные штаты военного времени. Это касалось в первую очередь артиллерии – изымались гаубичный артполк и противотанковый дивизион. В полках вдвое сокращалось число минометов и сорокапяток, на взвод уменьшалась батарея полковых пушек. Артиллерия и минометы настоятельно требовались как для новых спешно формируемых частей, так и для быстрого восполнения потерь отступивших к старой границе соединений Северо-Западного фронта.
Маршал Ворошилов предложил дополнительно скомплектовать за счет самих дивизий отдельные стрелковые бригады, устроив тем «донорство» по опыту псковских боев. Из каждого полка изымался третий батальон, так же как и по одной роте из дивизионных батальонов. Артиллерия придавалась по полным штатам, за счет уже изъятых орудий и минометов. За формирование отвечал заместитель командира дивизии, который принимал командование над новой бригадой. Каждая такая стрелковая бригада должна усиливаться и четвертым батальоном, из частей НКВД. Взамен, если приемлемо такое слово, сами «доноры» вместо убывших из них подразделений получали ленинградских ополченцев. Конечно, кадровые батальоны воюют намного лучше, а потому в их рядах быстро научатся военному делу вчерашние рабочие или студенты, бои под Псковом это ярко продемонстрировали.
Генерал-лейтенант Гловацкий был полностью прав, когда предложил формировать новые части исключительно на основе кадровых, вливая туда недостаточно обученное пополнение. На память сразу пришла одна фраза пропавшего командарма‐11 – «новые дивизии обучать долго, они «сырые», а так подготовятся быстро, пока в строю много тех, кто может бойцов научить, хотя потери будут большие!»
– Ты не хмурься, Маркиан. – Маршал неожиданно сменил тон. – У нас есть две дивизии ополченцев, супротив немцев не выстоят, плохо обучены, но против финнов – самый раз! Передадим сразу 3‐ю и 4‐ю дивизии, по одной на каждый укрепрайон. Кроме того, отдадим тебе все наши горнострелковые бригады, 1‐ю уже сейчас забирай, три других направим через несколько дней. Две стрелковые бригады из 7‐й армии не возьмем. Управления двух корпусов – 19‐го и 50‐го сейчас «пустые», вот и вливай их туда, да ими обеспечивай с флангов Сортавальский УР. Наше предложение Генеральный штаб одобрил, корпусные управления на нашем направлении разрешили не распускать, а перевести на бригадную основу. – Маршал Ворошилов хлопнул ладонью по раскрытому блокноту. И напористо заговорил:
– Два гаубичных артполка для корпусов тебе оставим, КВ придадим! Неужели с такими силами мы финнов остановить не сможем, если полезут?! На севере ведь вполне получается, нападают и по зубам получают!
– Дадим по харе и тут. – Генерал Попов повеселел, унылость пропала мгновенно. Ведь если не брать в расчет мехкорпус, потеря 4‐х стрелковых дивизий сейчас практически полностью восполнена таким же количеством соединений, пусть качественно и более слабых. Кузнецов прекрасно знал, как появились эти дивизии и бригады. Уже 2 июля было принято решение о формировании ЛАНО – Ленинградской армии народного ополчения. Всего за несколько дней было набрано сто тысяч добровольцев, а сейчас их уже вдвое больше. Стали формировать сразу же 4 стрелковые дивизии, 15 пулеметно-артиллерийских батальонов для укрепрайонов, плюс три десятка обычных стрелковых батальонов, восемь истребительных полков для операций в тылу врага на оккупированной территории.
Последние стали основой для формирования трех бригад для действий в «горной и труднопроходимой местности», и как нельзя лучше подходили именно для Карелии. Поступили по образцу комплектуемой в Ленинграде 1‐й горнострелковой бригады, которая до войны предназначалась для обороны Мурманска, но туда, по понятным соображениям, не попала. По два полка свели в бригады, спешно сформировали штабы, легкий артиллерийский полк и гужевой транспорт, и при минимальной численности столь необходимых грузовиков и вообще без всякой бронетехники. Бригады потому, что в горнострелковой дивизии РККА по штатному составу пехоты вдвое больше, есть и гаубичный полк. Да, спешно сформированные бригады не моторизованы, так в Карелии очень мало дорог и от лошади гораздо больше пользы, чем от командирской «эмки» или взятой с колхозной МТС «полуторки».
И вот теперь, по мере убытия ополченческих формирований на фронт, стали развертывать вторую очередь. От создания крупных соединений было решено отказаться – слишком долго, много времени нужно для сколачивания и оснащения дивизий, хотя первоначально их было запланировано целых 5 – четыре гвардейских и 5‐я ДНО. Формировать «рабочую гвардию», по опыту Гражданской войны, предложил Жданов. Тем самым как бы показывая всем, что наступил решающий момент и ленинградский пролетариат должен дать из своих рядов лучших из лучших. После трудностей с первыми 4‐мя ДНО, но в большей мере на основе опыта успешных для РККА боев под Псковом от столь амбициозных планов решили отказаться. Началось формирование лишь одной «гвардейской» ДНО, вместо трехнедельного срока отвели вдвое больше времени, направляя в ряды действительно отборных представителей ленинградского пролетариата. А взамен четырех дивизий решили развернуть 12 стрелковых бригад, представлявших собою чуть усиленные полки. Кроме того, 2 бригады «облегченного типа», аналогичные горным, формировались в Олонце и Петрозаводске. В них решили направлять исключительно местных жителей, набирая в первую очередь тех, кто имел опыт «зимней войны» с финнами в лесах и болотах Карелии.
На этом не остановились – маховик добровольной мобилизации только набирал свои обороты. В дополнение к формируемым маршевым батальонам и ротам, отправляемых сразу на фронт для пополнения поредевших кадровых дивизий, в Тихвине, Пскове, Новгороде, Кингисеппе, Нарве, Старой Руссе и Луге сколачивались семь полков в три тысячи бойцов и командиров каждый. Они требовали гораздо меньше времени на подготовку, чем почти вчетверо большие по штату стрелковые дивизии – то есть руководство СЗН исходило из чисто утилитарных соображений.
Командование фронта и Ленинградского округа в дополнение спешно развертывало две стрелковые и кавалерийскую дивизии «второй очереди» из резервистов и новобранцев, фактически заново формировало 67‐ю дивизию, погибшую в Лиепае – от нее осталась только горстка людей и номер. То же происходило с некоторыми танковыми и моторизованными частями, там из остатков дивизий за счет «донорства» создавали бригады. Но главным, на взгляд руководства, стало непрерывное пополнение воевавших на Псковщине с немцами частей СЗФ людьми из запасных, истребительных, маршевых и учебных батальонов, включая целиком новообразованные ополченческие, а также бесперебойный поток боеприпасов, пушек, минометов, броневиков и танков, прочего военного снаряжения, который шел из Ленинграда.
