Но драматургическая композиция «Гражданина Кейна» еще сложнее. После пролога, в котором главный герой умирает, мы видим сцену редакционного совещания, на котором журналисты кинохроники смотрят документальный фильм о Кейне (такие оправданные флешбэки нам знакомы по «Тексту», «Солярису», «Красной палатке», но «Гражданин Кейн» был раньше всех) и ищут в его жизни «изюминку».
«Бутон розы» («rosebud») – слово, произнесенное героем в начале фильма перед смертью и подслушанное медсестрой, становится инициирующим фактором журналистского расследования, которое предпринимает Томпсон. Что значил «бутон розы» для Кейна – тайна, которую до конца фильма пытается и не может разгадать проныра-журналист.
Правда, любому, кто видел фильм, очевидно, что сестра милосердия никак не могла расслышать последнее слово героя – ведь ее попросту не было в комнате. Возможно, это ошибка, допущенная Уэллсом на съемках, – в сценарии не указано, что сиделка входит после реплики Кейна, как это сделано в монтаже.
С другой стороны, «Гражданин Кейн» вовсе не посвящен журналистскому расследованию. Фильм – о Кейне, а не о Томпсоне. Журналистское расследование – лишь механизм для соединения разных эпизодов основной истории. И это подводит нас к понятию рамочной драматургической структуры.
Формально мы следим за журналистом Томпсоном, который расследует интригу «бутона розы», на самом же деле нас занимает жизнь Чарлза Фостера Кейна, о которой мы узнаем от кого угодно, но только не от самого Кейна, поскольку он уже мертв. Помимо документального фильма, который мы смотрим вместе с Роулстоном и его журналистами и в котором главный герой раскрывается как общественная фигура – богач, политическая личность, гражданин, мы в лице Томпсона:
● Читаем дневник попечителя Тэтчера (Джордж Кулурис) – с его точки зрения главный герой был и остался непослушным ребенком, который постоянно тратил деньги и не оправдал возложенных не него надежд:
Это был обыкновенный счастливый негодяй, испорченный, беспринципный, не отвечающий за свои поступки.
Его состояние, значительно увеличившееся вследствие разумного руководства, по условиям опеки было передано ему в день его двадцатипятилетия. Среди многочисленных приобретений, сделанных мной для него, пока я был доверенным опекуном, нужно отметить одну крупную операцию – покупку нью-йоркской газеты „Инквайрер“. Эта газета стала его любимой игрушкой.
Через три года, после того как он получил право контроля над „Инквайрером“, я счел своим долгом, хотя больше и не являлся его опекуном, откровенно указать ему на всю опасность его поведения…
[62]
…Я повторяю, ему была неведома самая элементарная человеческая порядочность.
Его невероятная вульгарность, полное неуважение…
[63]
● Встречаемся с Бернштейном (Эверетт Слоун), бывшим бухгалтером Кейна, теперь – председателем правления компании. Воспоминания Бернштейна о Кейне полны ностальгии и грусти:
Тэтчер. Это был самый большой дурак, которого я когда-либо встречал!..
…Нажить много денег – не штука, если именно в этом состоит цель вашей жизни. Возьмите мистера Кейна – ему нужны были не деньги! Мистер Тэтчер никогда не понимал его. Иногда даже и я не понимал…
…В те дни мистер Кейн был большим человеком. Только один парень, его бывший друг Джед Лиленд…
[64]
● Встречаемся с Джедедией Лилендом (Джозеф Коттен), который рассказывает об истории отношений Кейна с женщинами, о том, как отношения со Сьюзен Александер помешали политической карьере Кейна и заставили его поступиться принципами, и о том, каким «на самом деле» был Кейн. Его привязанность к Кейну смешана с обидой, ведь тот когда-то уволил его из газеты:
Вы хотите знать, что я думаю о Чарлзе Кейне… Ну… Я считаю, что в своем роде это был великий человек! Но он не афишировал этого. (Усмехаясь.) Он никогда не говорил о себе. Он никого не посвящал в свои тайны. Он лишь намекал на них. Он был человеком обширного ума… Но я не знаю человека, который высказывал бы более противоречивые мнения… Возможно, это происходило потому, что в его руках была власть и он мог говорить не стесняясь… Чарли жил сознанием своего могущества и был всегда опьянен им… Но он ни во что не верил, кроме как в Чарли Кейна! В течение всей своей жизни у него не было другой веры, кроме веры в Чарли Кейна… Я думаю, что он и умер без веры во что-либо другое… Наверное, это очень тяжело…
[65]
● Встречаемся со Сьюзен Александер (Дороти Камингор), бывшей любовницей Кейна, ставшей его второй женой. Сьюзен неуравновешенна, при первой встрече она выгоняет Томпсона и только при второй рассказывает, что считает Кейна эгоистом, который все делал только ради себя:
Он никогда даже не упоминал о женитьбе, пока все это о нас не появилось в газетах… и пока он не провалился на выборах… Эта Нортон тогда развелась с ним… Почему вы улыбаетесь? Говорю вам, что его и в самом деле интересовал мой голос. (Резко.) Как вы думаете, зачем он построил этот оперный театр? Я этого не хотела. Я не хотела петь. Это была его идея… всегда все было так, как ему хотелось, всегда, кроме одного раза, когда я ушла от него
[66].
● Наконец, встречаемся с Раймондом, беспринципным бывшим дворецким Кейна, которого играет Пол Стюарт. Раймонд готов продать сведения о «бутоне розы» за $1000. Он говорит, что у Кейна «были заскоки» и что многое из того, что говорил Кейн, включая, вероятно, и «бутон розы», «не имело ни малейшего смысла»
[67].
Важно, что эпизоды, повествующие о тех или иных периодах жизни Кейна, расположены не в хронологическом порядке. Сначала мы видим Кейна-ребенка, потом – очень старого Кейна, затем Кейна-юношу, после чего перед нами появляется Кейн средних лет. И это вполне соответствует тому, как работают воспоминания в реальной жизни, ведь мы никогда не можем вспомнить никакую цепочку событий в хронологическом порядке, всегда «прыгаем» с одного на другое.
Фильм должен был стать безусловной сенсацией, а Орсона Уэллса следовало немедленно признать живым классиком кино. Но злым гением Уэллса и «Гражданина Кейна» стал сам Кейн – точнее, его прототип – Уильям Рэндольф Херст. Узнав по многим приметам в Чарлзе Фостере Кейне себя, Херст сделал все, что мог, чтобы «Гражданин Кейн» не вышел на киноэкраны. Говорят, что глава студии Metro-Goldwyn-Mayer Луис Б. Майер предлагал Джорджу Шеферу $842 000 – полную стоимость производства фильма – за уничтожение негатива и всех копий «Гражданина Кейна». Когда картина все же вышла, Херст приложил все усилия, чтобы максимально ограничить ее прокат, а также повлиять на авторитетов киноиндустрии, чтобы сделать Уэллса нежелательной персоной. Из всех номинаций на «Оскар», которые получил «Гражданин Кейн», наградой стала только одна – «Оскар» Уэллсу и Манкевичу за лучший сценарий.
