Как и «Броненосец „Потемкин“», фильм «Страсти Жанны д’Арк» состоит из пяти частей – правда, они не предваряются титрами, как у Эйзенштейна, но чисто технически эта структура работала даже по той простой причине, что каждая из частей должна была занимать отдельную катушку, а между показами катушек пленки в кинотеатрах были неизбежные небольшие технические паузы. Пять частей соответствовали структуре античной трагедии.
1. Экспозиция: идет заседание суда, судьям не удается сбить Жанну с толку и вынудить ее к признанию против себя.
2. Завязка: действие перемещается в камеру Жанны; над девушкой издеваются английские солдаты, а судьи пытаются обмануть ее, передав ей через монаха Луселера поддельное письмо от короля Карла VII.
3. Прогрессия усложнений: Жанну пытаются запугать в камере пыток, она лишается чувств, и ей пускают кровь.
4. Кульминация: сопротивление Жанны сломлено, она отрекается от своих убеждений.
5. Развязка: героиня находит в себе силы отказаться от признательных показаний и идет на казнь во имя французского народа.
Большую часть достаточно крупного бюджета фильма Дрейер потратил на создание декораций внутренней часовни, где проходит заседание суда в первой части фильма, тюремной камеры с примыкающим караульным помещением, в которой Жанна (Рене Жанна Фальконетти) находится во второй части фильма, камеры пыток с комнатой для допросов, где проходит третья часть фильма, и зданий и площади города Руан, где проходят четвертая и пятая части фильма. Декорации играют важную роль, создавая атмосферу неуверенности, дезориентации и клаустрофобии.
Этим результатом были постоянно опухшие от слез глаза героини на крупных планах. 80 % метража фильма составляли крупные планы – или средние, которые выглядели как крупные, поскольку на них был запечатлен один человек на монотонном фоне. Монтаж фильма был не столь агрессивным, как монтаж картины «Броненосец „Потемкин“», но все же достаточно энергичным – в фильме было около 1500 склеек, то есть средняя длина монтажного кадра составляла 4 секунды. Инквизиции нужно получить от темной девушки, не умеющей ни читать, ни писать, страдающей галлюцинациями, признание в том, что ее видения не от бога, а от дьявола, – судья и прокурор выстреливают вопрос за вопросом, обвиняемая из последних сил отбивается.
Итак, экспозиция: заседание суда во внутренней часовне. В первых кадрах фильма мы видим руки, листающие копии протоколов допросов – возможно, те самые, что находятся во Французской национальной библиотеке или в библиотеке Орлеана. Это заявка Дрейера на то, что он показывает зрителям документальную историю. Затем мы видим общий план внутренней часовни – и даже если не обращаем сознательного внимания на то, как странно сконструировано это помещение, что в нем даже окна находятся не на одном уровне, то впечатление от гнетущей атмосферы этого неправильного, скособоченного места подспудно действует на нас и не забывается. Никакие правила комфортного монтажа не соблюдаются, с каждой минутой мы все больше дезориентированы и все лучше понимаем героиню, которая не знает, с какой стороны ей ждать удара. Открыто сочувствующего монаха Николя де Упвиля (Жан д’Юд) выводят английские солдаты, из союзников Жанны остается только Массье (Антонен Арто), которому приходится выражать свои чувства более сдержанно.
Гнетущая атмосфера разыгранного, заранее спланированного процесса становится все тяжелее. Прокурор д’Эстиве (Андре Берлей) набрасывается на Жанну с бранью и оскорблениями, пару раз камера «качелями» подлетает к разгневанному британскому солдату с каской образца Первой мировой войны на голове, судья Кошон (Эжен Сильван) умело манипулирует собранием, заставляя всех голосовать «за» по критически важному вопросу (в XV веке не носили таких касок и не голосовали поднятием рук, это отсылки к современности, притом далеко не последние). Вице-инквизитор Леметр (Жильбер Даллю, в справочной информации часто неверно указывают Мишеля Симона, который появился в этом фильме на пару секунд в роли безымянного судьи) почти не участвует в действии, даже он здесь – лицо подневольное.
Оставшись в камере одна, Жанна видит на полу светотеневой рисунок в виде креста, отброшенный тенью оконной рамы. Неожиданный знак – крест, священный символ жертвенности и страданий во имя людей – приободряет ее, она берется за соломенный венок, который плетет в камере. Аллюзия на терновый венец и фигуру Христа очевидна! В камеру входят английские солдаты, они издеваются над Жанной и отнимают у нее кольцо, выкрутив ей руку (перед распятием у Христа отняли последнее). Появляется Луселер (Морис Шюц), он возвращает девушке кольцо, вызывая ее доверие. Это завязка – Луселер обманывает Жанну, представившись посланцем короля Карла VII. Входят судьи… В конце второй части снова появляются солдаты и продолжают свои насмешки, они надевают на голову Жанны ее венок и дают ей в руки перо, повторяя: «Дочь божья!» – так же как Пилат саркастически называл Иисуса «Царем иудейским».
Эпизод в камере пыток – отдельный шедевр операторской работы Рудольфа Мате. Мы видим инструменты палача в самых противоестественных ракурсах, пару раз камера ныряет под пыточное колесо – точка зрения человека, который, увидев орудие пыток, падает в обморок. И Жанна лишается чувств. И судьи, и англичане опасаются за ее жизнь – подсудимая не должна умереть до приговора! Девушке пускают кровь, она приходит в себя, она готова к дальнейшей психологической обработке.
Наконец Жанну выводят на площадь. Она переводит взгляд с цветов, которые растут на церковном дворе, на могилу, которую только что выкопали на церковном кладбище. Усталость, ужас и давление судей ослабляют ее волю – девушка подписывает отречение. Командор Уорик (Камилл Барду) взбешен – ему не нужно было отречения Жанны, английская корона требовала от него смертельного приговора.
Жанну, теперь пожизненно заключенную, стригут наголо ножницами, явно сделанными в XX веке (в этой же части мы увидим священника в современных очках). Параллельный монтаж – жестокое выступление уличных акробатов. Вместе с состриженными волосами служитель выметает соломенный венок Жанны, ее терновый венец – и в этот момент она прозревает и осознает, что подаренная ей жизнь не имеет смысла, только смерть поможет ей выполнить ее предназначение и станет подлинной жертвой французскому народу. Она требует судей, она собралась с силами и отказывается от признательных показаний! Судьи возвращаются в камеру, их переживания искренни, даже д’Эстиве и Кошон плачут – по версии Дрейера, они не желали смерти подсудимой, им нужно было лишь защитить собственную правоту перед лицом Церкви. Жанна д’Арк наконец-то получает желанное причастие – и теперь ее смерть неминуема.
Осужденную снова выводят на площадь. К столбу, на котором ей предстоит сгореть, приколачивают табличку «Еретичка, богохульница, вероотступница, идолопоклонница» – с тем же успехом там могло быть написано «Царь иудейский». Камера Рудольфа Мате не скупится на перевернутые ракурсы, в одном из кадров мы видим безногого инвалида; разгорается костер – и вместе с ним разгорается бунт, люди бегут, мальчик оплакивает лежащую на мостовой убитую мать, пушка поворачивается на лафете – все это приветы «Броненосцу „Потемкин“» Эйзенштейна.
