– С каких порМэл стала такой бессовестной интриганкой? – спросила я у Люка, играя с прядью его волос.
Спинка водительского сиденья была наклонена назад до упора, и я сидела на коленях у Люка, обхватив его ногами с двух сторон. Мы впервые находились в… настолько ограниченном пространстве, и каждый участок моего тела кричал об этом. С Люком, по всей видимости, происходило то же самое.
– Скажи? – подтвердил Люк, уткнувшись лицом в мою шею. – Она считает, что, если попросит меня заехать за пончиками по пути в город…
– А меня заскочить за ними по дороге к ней, – продолжила я, – то ей удастся получить двойную порцию пончиков. Только вот, сюрприз, мы с тобой общаемся!
– Но теперь ей придется дожидаться пончиков и думать о своем поведении. Мы об этом позаботимся, – сказал он.
– Ага, – согласилась я, хотя, если честно, все то время, что мы сидели в машине напротив моего дома, мы скорее не наказывали Мэл, а вознаграждали себя за ту неделю, что не видели друг друга. На этих выходных Люк приехал в основном за тем, чтобы провести время с Мэл, вернувшейся из больницы. Он написал все промежуточные экзамены и сел за руль сразу после занятий.
Хоть сейчас был уже двенадцатый час, в первую очередь Люк заехал ко мне.
Подняв голову от моей шеи, он посмотрел на меня долгим взглядом, и я прикоснулась к его губам. Сначала наш поцелуй был легким и нежным, но шли секунды, и он становился все более настойчивым. Я перебирала волосы Люка, сильнее прижимаясь к нему всем телом, а его пальцы залезли под мою футболку, обжигая кожу спины и бедер.
Оторвавшись от его губ, я выдохнула:
– Ты уже когда-нибудь… – мой голос осекся, но я знала, что Люк меня понял.
– Нет, – ответил он, преследуя мои губы своими. – Но я делал всякие другие штуки.
Я тут же напряглась, но попыталась не подавать вида.
– С кем?
Он отнял губы от моего рта и посмотрел на меня полуприкрытыми глазами.
– Ты правда хочешь, чтобы я ответил на этот вопрос?
– Наверняка с той девчонкой Меридит, которая была твоей напарницей по лабораторной? – настаивала я.
– Джесс, – проговорил Люк с еле заметным вздохом, но даже в темноте было видно, что он краснеет.
Низенькая, рыжеволосая, напоминающая пикси Меридит приходила к Коэнам не реже раза в неделю, когда Люк был в одиннадцатом классе, а мы с Ров десятом, якобы для того, чтобы вместе с ним работать над «лабораторной по биологии». Иногда Люк ходил заниматься к ней домой. У нее была идеально чистая кожа, она заявляла, что никогда не носила брекеты, и называла себя полувегетарианкой. Кроме того, она всегда была со всеми очень мила, чем и навлекла на себя мои подозрения.
– А ты? – спросил Люк.
Он прокладывал дорожку из поцелуев по моей шее и, минуя ключицу, приближался к округлости груди.
– Ты мой первый парень, так что, очевидно, нет, – ответила я, еще не до конца оправившись от истории с Меридит.
– Совершенно не очевидно, когда ты так восхитительно выглядишь…
Я изо всех сил пыталась поддерживать свое раздражение на должном уровне – как Люк посмел делать всякие штуки не со мной! Да еще и с полувегетарианкой! – но он очень сильно усложнял мне задачу.
– Перестань, – сказала я.
– Это правда.
– Ну что ж, – добавил он, целуя меня в то место, где ключица переходила в плечо, – мы будем двигаться медленно, чтобы прочувствовать каждый момент.
Я поудобнее устроилась на его коленях, и он тут же сделал резкий вдох.
– Медленно? – переспросила я. – Ты уверен, что этого хочешь?
На самом деле мне безумно нравилось, что я оказываю на него такое действие. А еще больше – что его тело так быстро его предало. Поэтому я поелозила на его коленях еще раз.
– Ты в курсе, что ты чудовище? – проговорил он, на секунду откинув голову на спинку сиденья, но при этом улыбаясь до ушей. – Но я сам позабочусь… на этот счет. Тебя же сейчас должно волновать совсем другое.
– Что, например? – уточнила я.
Он наклонился ко мне, словно хотел поцеловать в висок, но в следующий момент я почувствовала, как кончик его языка касается верхней части моего уха.
У меня перехватило дыхание.
От его смеха по моему уху – и по всему телу – побежали мурашки. А потом он повторил это снова и снова.
Несколько минут спустя я опустилась обратно на пассажирское сиденье. Мы решили подождать еще несколько минут, чтобы остыть, прежде чем ехать к Мэл.
– Я бы разрешила тебе подержать коробку с пончиками, чтобы ты мог прикрыться, – поддразнила его я, но Люк покачал головой.
– Мама хватает эти пончики сразу же, как только их видит.
– Хорошо, что к ней возвращается аппетит, – сказала я.
Мы оба немного помолчали, глядя на дверь моего гаража сквозь ветровое стекло.
– Кажется, я на своем опыте начинаю понимать, каково тебе приходится, – проговорил Люк, и я в замешательстве повернулась к нему. – С твоей мамой.
– А, – произнесла я. – Это не совсем то же самое… Она все еще здесь.
– Не знаю. Фигово, когда человек здесь, но ты не чувствуешь его присутствия. И если честно, твой папа поступает не лучше.
Внезапно меня охватило желание защитить родителей.
– Мне кажется, они пытаются, как могут, – сказала я.
Люк кивнул, но я понимала, что он знает правду. Состояние мамы – да и всей нашей семьи – не менялось к лучшему. Если не считать тех коротких мгновений, когда между нами почти возникало взаимопонимание, мои родители оставались такими же далекими от меня, как и раньше. И, похоже, ни мама, ни папа не считали это проблемой.
Я подумала, что Люку пора бы заводить машину, чтобы мы могли выдвигаться к Мэл, когда он задал еще один вопрос.
– Что вы обычно делаете в сарае? Вы с Ро.
Я бросила на Люка удивленный взгляд. Меньше всего на свете я ожидала услышать от него такой вопрос.
Я пожала плечами.
– Разговариваем.
– И все? – уточнил он, и я нахмурилась.
– Это еще что за вопрос?
– Не знаю. Ро говорит, что это что-то наподобие психотерапии, и после ваших встреч ему всегда становится лучше.
– Мне тоже, – сказала я. – Суть в том, чтобы закрыться с лучшим другом в каком-нибудь темном месте и рассказать ему все то, чем не можешь поделиться ни с кем другим…
Ну, и еще есть приятный бонус, – с улыбкой добавила я. – Пауки. И уховертки. И многоножки. Возможно, вши. А еще тараканы.
– Не слишком-то заманчиво звучит, – отозвался Люк, наконец заводя машину.
Я улыбнулась, глядя на ночную улицу.
