Нет, ты, – написал он, и мне захотелось бросить телефон об стену.
Но я не успела этого сделать, потому что Люк прислал еще одно сообщение.
Но если ты собираешься взять назад все свои слова, прежде чем я успею сказать, что не могу перестать думать о тебе, то я расстроюсь.
Мое сердце замерло.
Ты не можешь перестать думать обо мне? – переспросила я.
Прошло несколько минут.
Всего-навсего последних три года.
Мне пришлось перечитать это сообщение четыре раза, прежде чем я разрешила себе поверить своим глазам.
??????? – написала я.
Что? – уточнил он.
Три года?? Я поцеловала тебя не три года назад.
Я в курсе.
У меня закружилась голова, а к щекам прилила кровь. Мне показалось, что я могу потерять сознание от шока.
Я тебе нравилась уже тогда? Почему ты ничего не говорил?
Ответ пришел пару секунд спустя:
Тебе было 14, это было странно.
А тебе было 15!!!!!
Он ответил почти мгновенно: «:)»
У меня открылся рот от удивления.
Ты что, только что… если ты пришлешь мне еще хоть один смайлик, я окончательно растаю.
:):):):):), – написал он.
Я подождала несколько минут, прежде чем отправлять ответ, и в итоге напечатала просто:
Ну так что.
Ну так что? – отозвался он.
Я целую тебя, ты целуешь меня в ответ (непозволительно много времени спустя), ты говоришь мне, что я нравлюсь тебе уже 3 года, а потом мы просто начинаем общаться, как общались раньше? – спросила я.
Я закусила губу, ожидая его ответа.
Ты этого хочешь? – написал он.
Нет.
А чего ты хочешь?
Я хотела ответить, что не знаю, но передумала и решила быть честной до конца.
Поцеловать тебя еще раз.
Он отвечал целую вечность. Таяли ледники, вымирали животные, человек покорял космос и дотягивался до солнца. Наконец сообщение пришло:
Может начнем с йогуртового мороженого?
Так мы и поступили.
Я одолжила мамину машину и доехала до кафе-мороженого, где мы договорились встретиться. Всю дорогу у меня потели ладони, и я не могла решить, правильно ли поступила, надев джинсовую юбку и футболку. Может, я переборщила? Или, наоборот, недостаточно постаралась? И возможно ли сделать сразу и то, и другое?
К счастью, когда я остановилась у кафе, Люк уже ждал меня снаружи, засунув руку в карман джинсов. На нем тоже была обычная футболка. Как только он меня увидел, его лицо расплылось в улыбке, и я не смогла не улыбнуться в ответ.
В моем животе порхала целая стая мятежных бабочек, а сердце отбивало ритм, словно толпа беснующихся фанатов какой-нибудь рок-группы, но все это не имело никакого значения.
Люк Коэн смотрел на меня таким взглядом, будто мы с ним хранили один секрет на двоих. И это действительно было так.
– Привет, – сказал он, когда я вышла из машины.
– Привет, – робко отозвалась я. Мы оба застыли в нерешительности, не зная, как поступить. Поцеловаться? Обняться? Ни делать ни того, ни другого? Сделать и то, и то?
В конце концов мы не стали ничего делать и просто зашли в кафе.
– Ты какое любишь больше всего? – спросил Люк, придерживая для меня дверь. – У меня такое ощущение, что я должен бы это знать.
– Манговое, – ответила я. – А ты?
– Я люблю ванильное, – признался он. – Знаю, это скучный выбор.
– Нет, почему? Мне оно тоже нравится.
Стоя в очереди, мы болтали обо всяких мелочах. Когда мы сделали заказ и пришло время его оплачивать, Люк положил купюру на прилавок, прежде чем это успела сделать я.
– Плачу я, – сказал он, и я тут же покраснела. Если у меня и оставались сомнения, действительно ли мы на настоящем свидании, этот поступок их отметал.
– Спасибо, – проговорила я. – Ты где хочешь сесть?
– Давай где-нибудь подальше от окна. Мама с Ро думают, что я уже еду в универ.
Я улыбнулась.
– Как насчет этого места?
Мы уселись за столик на двоих, который стоял почти в самом конце зала.
Когда мы принялись ковырять ложками мороженое, к нам опять начала подступать неловкость, грозя накрыть нас с головой.
Не дождавшись одобрения мозга, я выпалила:
– Когда ты понял?
Люк не стал притворяться, что не знает, о чем именно я спрашиваю.
– Сказать тебе честно? Просто в один прекрасный день я понял, что стал относиться к тебе иначе.
Я прищурилась.
– Видимо, когда у меня появилась грудь?
Он рассмеялся.
– В четырнадцать ее у тебя еще не было.
– Господи, так значит, ты на нее смотрел?
Он взглянул на меня с улыбкой, которую можно было описать только словом «дьявольская», но сказал совсем другое:
– Базовые знания анатомии и устройства репродуктивной системы подсказывают мне, что в четырнадцать у тебя еще не могло быть груди.
– А когда поняла ты? – спросил он у меня.
Мы только что в течение минуты обсуждали мою грудь, так что я уже не пыталась что-то от него скрывать.
– По большому счету в тот день, когда мы познакомились.
Люк скептически приподнял бровь.
– Тебе нравились восьмилетние очкарики?
– У тебя были симпатичные очки.
Он посмотрел на меня так, словно не до конца поверил моим словам, но спорить не стал. Разговор переходил с темы на тему, и вскоре я забыла, что у меня свидание с Люком Коэном. Я просто сидела в кафе с одним из людей, которых знала и любила больше всех на свете. Мне было легко, уютно и приятно.
Выйдя из кафе, мы остановились у моей машины.
– Ну что, ты не передумала? – спросил он.
– Насчет чего?
– Насчет того, чтобы меня поцеловать.
– А ты? – уточнила я.
– Хотел бы я передумать, – проговорил он, прежде чем наклониться ко мне и прижаться губами к моему рту.
Этот поцелуй был медленным и нежным, совсем не похожим на вчерашнее безумство. Но когда до меня дошел смысл его слов, я сделала маленький шажок назад.
– Почему ты хотел бы передумать?
