– И есть смысл… – он осекается. – Я подумал, что есть смысл притвориться, как будто мы снова встречаемся. Это ее порадует. Ты будешь рядом с ней. Жизнь вернется в прежнее русло.
Наша жизнь никогда больше не вернется в прежнее русло.
– Хотя бы пока… она еще с нами, – поправляет он сам себя.
Я сглатываю комок.
Он смотрит мне в глаза, и мне кажется, будто на моем горле сомкнулась мертвая хватка. Я физически не могу отвернуться.
– Пожалуйста, – добавляет он.
На одно кошмарное, полное отчаяния мгновение мне кажется, что он сейчас заплачет. Но этого не происходит.
Он ждет моего ответа.
Я открываю рот, чтобы сказать «нет». Я никогда не умела и не умею врать Мэл. И не буду этого делать. Да, я скучаю по ней, но это просто нечестно. Так нельзя после того, что с нами произошло.
Я не могу выжать из себя ни слова… Мы оба прекрасно знаем, что я скорее подожгу себя, чем разочарую кого-то из Коэнов.
Мне всегда будет тяжело сказать Люку «нет», но я не смогу простить себя, если поступлю так с Мэл.
Я не знаю, какую перемену замечает во мне Люк, но через мгновение с его лица сходит напряженное выражение.
Мне кажется, он все понимает еще до того, как я отрываю рот. Даже до того, как я признаюсь себе, какой ответ собираюсь ему дать.
Он знает, что я скажу «да».
6
ТОГДА
Мэл всегда получала то, что хотела.
Поправка: Мэл почти всегда получала то, что хотела.
Теперь мы уже не могли сказать «всегда». Ее Большим Злом больше не была чрезмерная любовь к сладкому – теперь им стала болезнь, которой рано или поздно предстояло убить Мэл и оставить ее сыновей сиротами.
Так что Мэл почти всегда получала то, что хотела. Но Ро казалось, что «почти» – это нестерпимо много.
– Роуэн говорит, что я веду себя как диктатор, – рассмеялась Мэл, когда я перестроилась в другой ряд. – И все из-за того, что я хочу отметить с вами его третье место в рейтинге! Третье место в штате. Я сказала ему: будь осторожнее, а то я подниму ставки и начну праздновать все подряд. Каждую победу, каждый турнир, а еще половину дней рождений и Новых годов.
Я захихикала и обернулась к Мэл, сидевшей на пассажирском сиденье. С тех пор как начался курс лечения, она все чаще позволяла мне садиться за руль. Я подозревала, что бо́льшую часть времени она чувствует себя слишком плохо, чтобы вести машину, но сама она ни за что в этом не призналась бы.
– Я думала, он успокоится, – отозвалась я, – когда мы решили, что устраиваем праздник не только в честь него, но еще и в честь отъезда Люка и экзамена по матанализу, который я успешно сдала.
С заднего сиденья, где сидела Наоми, донеслось насмешливое фырканье.
– Ты думаешь, мальчики в его возрасте думают хоть о чем-нибудь, кроме…
– Нэй! – перебила ее Мэл, прежде чем она успела закончить мысль.
– Своих интересов? Именно это я и собиралась сказать, – отозвалась Наоми.
Мы с Мэл рассмеялись.
– Нисколько не сомневаюсь, – сказала я. Мэл могла не волноваться – мне даже думать не хотелось, что еще собиралась сказать Наоми. Для меня Роуэн был слишком… Роуэном.
Мы остановились у гостиницы «Континенталь», зашли в ресторан и, так как столик, который мы забронировали, еще не освободился, устроились в зоне ожидания.
– Надеюсь, мальчики не опоздают, – проговорила Мэл, наблюдая за тем, как официантка провожает к столику компанию, прибывшую раньше нас. – Я три раза напомнила им об ужине за одно только сегодняшнее утро.
– Не опоздают, – заверила ее я. – По крайней мере, Люк. Сейчас еще без пяти шесть.
Две минуты спустя Люк показался со стороны парковки и торопливо забежал в ресторан. Он уже успел до локтей закатать рукава парадной рубашки и прямо на ходу поправлял воротник.
– Извините. Я опоздал? – спросил он.
– Нет, – ответили мы хором.
Я подвинулась ближе к Наоми, чтобы Люк мог присесть рядом со мной. Его взгляд скользнул по поблескивающему изумрудному топу, который я надела в пару к своим любимым белым обтягивающим джинсам, и я притворилась, что рассматриваю что-то в окне. Смотреть на то, как смотрят на тебя, было очень неловко.
Когда я снова взглянула на него секунду спустя, он все еще меня разглядывал, снова поправляя воротник. Мне вдруг пришло в голову, что он, возможно, просто не знает, куда деть руки. Он уже собирался что-то сказать, когда его перебила Мэл:
– Солнышко, может, тебе помочь с воротником?
– Спасибо, не надо, – быстро отказался он.
– Выглядишь просто отлично, – улыбнулась ему Мэл.
Наконец Люк присел рядом со мной.
– Спасибо, что подвезла маму, – тихонько сказал он мне. – Я не мог сегодня раньше уйти с работы.
– Без проблем, – ответила я. Произнеся эти слова, я впервые за вечер вдохнула аромат Люка. Я попыталась сосредоточиться на том, что собиралась сказать. – В любом случае, если бы у меня не получилось, ее подвезла бы Наоми.
– Что там такое? Я слышала свое имя, – ворчливо проговорила Наоми.
– Мы говорили про тебя, а не с тобой, – отозвалась я.
– Тогда продолжайте, – сказала она, и я снова обернулась к Люку.
Он широко мне улыбнулся.
– Кстати, поздравляю! Мама сказала, ты блестяще сдала экзамен.
– Ну да, – проговорила я, чувствуя, как кровь приливает к щекам. – Как будто для тебя четверка – блестящий результат.
Люк нахмурился.
– Четверка – это замечательно. У тебя пятерки по английскому, рисованию, да и вообще практически по всем предметам, кроме матанализа. Хотел бы я добиться такого результата.
Я уже начала возражать, что у него тоже были пятерки по всем этим предметам, когда он легонько стукнул коленом по моей ноге.
– Просто скажи «спасибо».
– Спасибо, – пробормотала я.
Он улыбнулся.
– В общем, я хотел сказать, что…
– Вот мы и пришли! Да начнется вечеринка! – закричал Ро, вваливаясь в ресторан. На нем была красная футболка поло и штаны цвета хаки. Эрик шел позади него, явно чувствуя себя неловко. В отличие от Ро, он изменил своему спортивному стилю и надел парадную рубашку.
– Эээ, здравствуйте, миссис Коэн, – сказал он, кивая Мэл.
Мэл поднялась с дивана и подошла к Роуэну.
– Ты что, пьяный? – в ужасе прошептала она.
– Что? Нет, – слишком торопливо произнес Роуэн. Я услышала, как Люк что-то пробормотал себе под нос.
