– Люк! – восклицает она, когда мы приближаемся. – Рада тебя видеть!
Я безмолвно пялюсь на то, как они пожимают друг другу руки.
– Джесси, это наш новый научный инструктор, Люк Коэн. Он изучает биохимию в университете.
Черт.
– Люк, Джесси – один из наших лучших капитанов. Она работает здесь с самого начала лета.
Черт, черт, черт.
Люк не протягивает мне руки, и я ему тоже.
– Сейчас схожу за телефоном, – говорит Диана, – и отведу тебя в твой кабинет… класс… можешь называть его, как хочешь. Мы обычно зовем их «станциями».
– Понял, – отзывается Люк и идет за ней в ее кабинет. Я наблюдаю за тем, как они уходят, и вижу, что Люк достает из заднего кармана что-то зеленое. Это футболка с логотипом и надписью – точно такая же, как и моя.
У меня замирает сердце.
СЕЙЧАС
В следующий раз я вижу Люка перед самым обедом, когда мы с Уиллоу и одиннадцатью ребятишками заходим в один из классов, находящихся на втором этаже центра. Раньше нашим научным инструктором была учительница на пенсии, которая могла пропустить несколько дней подряд из-за обострения рассеянного склероза. Ее звали Санни, но для занятий с детьми она выбрала прозвище «Солнышко».
Когда все дети заходят в класс, мы с Уиллоу помогаем им рассесться по местам и отходим в дальнюю часть комнаты.
Люк хлопает в ладоши, чтобы привлечь их внимание.
– Всем привет!
Он присаживается на деревянный стол, за которым обычно сидела Санни, и представляется:
– Я Дюк. Я тут новенький, так что рассчитываю на вас, ребята. Расскажете мне, что здесь и как?
– Дюк, – тихонько повторяет Уиллоу, чтобы ее расслышала только я. – А он милый.
Люк спрашивает у детей, что приходит им в голову, когда они слышат слово «наука».
Я отвечаю Уиллоу неопределенным мычанием, но при этом вынуждена признаться себе: Люк меня завораживает. То, что он оказался приверженцем доступного и наглядного подхода к преподаванию естествознания, удивляет меня меньше всего. Только вот я привыкла к начитанному, спокойному, вдумчивому Люку. К моему Люку. А парень, сидящий напротив, похож на него только внешне. Он производит впечатление веселого, энергичного и очаровательного человека. Его жесты говорят не меньше, чем слова. Все дети до одного слушают его затаив дыхание.
Он ищет добровольца, чтобы тот раздал всем стикеры, а потом просит ребят записать по три научных факта, которые им нравятся. Пока они заняты, Люк направляется в другой конец комнаты, где, прислонившись к стене, стоим мы с Уиллоу.
– Привет, – говорит Люк и, на мгновение поймав мой взгляд, полностью сосредотачивается на Уиллоу. – Меня зовут Люк.
– Ооо, – произносит Уиллоу, пожимая его руку. – Как раз хотела узнать твое настоящее имя. Я Уиллоу, но для детей я – Уолли.
– Как тот парень из книжек-головоломок? И это же практически твое имя, только наоборот?
– Да! Господи, ты буквально единственный, кто понял мой замысел и оценил его!
Люк широко улыбается, и от его улыбки у меня скручивает живот. Конечно, он был обязан понравиться Уиллоу с первого взгляда. Мой Люк, только с другими глазами. Мой Люк – только совсем другой.
А значит, уже совсем не мой Люк.
– Это Джесси, – говорит Уиллоу. – Но здесь ее зовут Джей-Джей.
Надо же, за последние четыре часа нас представляют друг другу второй раз.
Люк тут же снова переводит взгляд на меня. Ни он, ни я даже не думаем обмениваться рукопожатием.
– Руководство хочет, чтобы детям было легко и весело общаться с капитанами, – объясняет Уиллоу Люку. – Но при этом мы должны оставаться для них авторитетами. Поэтому детям нельзя называть нас по именам. Но иногда мы об этом забываем и случайно зовем друг друга настоящими именами.
Люк понимающе кивает, говорит нам, что скоро вернется, и возвращается к роли учителя. Я зачарована его энергичностью и легкостью, с которой он находит общий язык с учениками. Я начинаю задаваться вопросом: много ли еще сторон его личности я никогда не наблюдала?
К счастью, урок проходит без инцидентов, а потом наступает время обеда. Все капитаны едят в столовой – за одним столом, если всем хватает места. За двумя, если не хватает.
Все сорок пять минут я не отрываю взгляда от двери, ожидая, что он вот-вот зайдет в столовую в своей новой зеленой футболке, которая смотрится на нем лучше, чем на большинстве из нас. Брэтт и Уиллоу сидят слева от меня и едва ли не кормят друг друга из ложечки. Справа от меня обедает парень, о котором я знаю только то, что он учится в колледже. Он единственный человек, который разделяет нас с Эриком – тот работает здесь спортивным инструктором. В общем, я чувствую себя весьма неуютно.
Когда перерыв заканчивается, я облегченно вздыхаю. Наконец-то я могу вернуться к делам и до конца дня не волноваться о том, что Люк снова попадется мне на глаза. День проходит быстро, и вот уже я прощаюсь с Уиллоу и направляюсь к парковке, предназначенной для персонала лагеря. Люк стоит, прислонившись к багажнику моей машины, и читает что-то на телефоне. Увидев его, я замираю.
Он не видит меня, и я собираю в кулак всю свою волю, чтобы не убежать прочь. Потом я раздумываю, а не сесть ли мне в машину и не уехать, ничего не говоря. Может, это его слегка удивит, но, думаю, ничего страшного не случится.
– Привет, – говорю я, наперекор благоразумию останавливаясь рядом с ним.
– Привет.
Он прячет телефон в задний карман и, в отличие от нашего утреннего диалога, сосредотачивает на мне все свое внимание.
– Я поступил неправильно, – говорит он. – Накануне. И сегодня тоже.
– Значит, ты признаешь, что зашел слишком далеко, устроившись сюда на работу лишь для того, чтобы надо мной поиздеваться?
– Я устроился сюда не для того, чтобы над тобой издеваться. Клянусь, это совпадение. Видимо, так было суждено, – добавляет он, и меня передергивает от мысли о том, что мы можем быть хоть как-то связаны судьбой.
Мимо нас проходит инструктор по рисованию – девушка лет двадцати, в левом ухе которой больше проколов, чем на всем моем теле. Она машет мне рукой.
– До завтра, Джей-Джей.
– Пока, Руж, – кричу я в ответ.
Люк приподнимает одну бровь. Я начинаю объяснять, что ее зовут Руби и она слегка переделала свое имя для лагеря, но потом вспоминаю, с кем говорю, и замолкаю.
– Послушай, – начинает Люк, снова прислонившись к машине. – Несколько месяцев назад мама отказалась от лечения. У нее осталось мало времени. Она скучает по тебе и не может понять, почему мы больше не вместе.
Кровь приливает к моему лицу, и я помимо воли отвожу взгляд.
