Но фильм Янга отличается от книг Вудхауса не только (и даже не столько) этим. Киносериал пересматривает, уточняет, расширяет сериал книжный. В книгах из цикла «Дживс и Вустер» (во всяком случае, поздних) Берти Вустер, как уже говорилось, сам себе голова. Да, он постоянно советуется с Дживсом, но, случается, его советами пренебрегает, решения принимает самостоятельно и даже оспаривает первенство у своего мудрого дворецкого. У Янга же Вустер живости восприятия не теряет, ведь это его девиз, однако по большей части абсолютно не знает, как поступить, теряется, пребывает в вечной нерешительности, бездеятельности – эдакий британский витязь на распутье. На подвижном лице обаятельного Хью Лори сквозит вечное недоумение, которое сменяется редкими вспышками минутного прозрения. И от этого особенно смешна его любимая фраза (в фильме, не в книге): «Я не из тех, кто становится рабом своих слуг». В фильме Янга Вустер всецело подчинен своему «слуге», без него он – ни шагу, живость восприятия ему не поможет, может даже обернуться против него.
Пересмотрен в киноверсии и образ Дживса. Стивен Фрай (даром что молод) играет еще более предупредительного, еще более чопорного, еще более безукоризненно одетого и вышколенного дворецкого, чем в книге. И в то же самое время за всеми этими «Смею вам сказать», «Извините за вопрос», «Как скажете, сэр», «Это всего лишь мое мнение», «Если позволите», «Не сочтите за дерзость» проглядывает едва заметная ироническая полуулыбка. Дживс в фильме, в отличие от непроницаемого Дживса в книге (я почему-то представлял его себе немолодым и совершенно лысым), нет-нет да и даст понять зрителю, что его хозяин – непроходимый болван, и справиться с жизнью без него, Дживса, он совершенно не в состоянии. Терпение Дживса-Фрая бесконечно, но и отношение к происходящему недвусмысленно.
И в фильме, и в книге Вустер «подпевает» Дживсу – таков закон комического взаимодействия этой пары. Но в одной из первых серий киноверсии не Вустер подпевает Дживсу, а Дживс Вустеру, причем без всяких кавычек. Берти бренчит на пианино и громко, залихватски, как будто он не у себя в фешенебельной лондонской квартире, а где-нибудь в сельском пабе, распевает «Sunny Boy». Фрай же – и это, по-моему, одно из лучших мест в киносериале – повторяет за Лори рефрен и, по привычке, подставляет в конец каждой строчки неотменимое «сэр».
Есть в этой бочке меда и крошечная ложка дегтя. Касается она, правда, не фильма как такового, а его русской версии. В переводе Берти Вустер, существенно понижая статус Дживса, почему-то называет своего дворецкого «моим слугой» и обращается к нему на «ты». И то, и другое никуда не годится: крепостного права в Англии спокон веку не было.
2
Есть у Дживса-Вустера и конкуренты, герои, также переходящие из книги в книгу и снискавшие огромную популярность. В конце двадцатых годов среди «долгоиграющих», серийных героев Вудхауса появляется еще один: неутомимый рассказчик «правдивых» историй, завсегдатай клуба «Отдых удильщиков» мистер Муллинер. «Отдыхают» удильщики, как рыболовы и охотники во всем мире, – рассказывая друг другу поучительные истории, неисчерпаемый источник комических несообразностей. Ибо, как замечает рассказчик по поводу историй мистера Муллинера: «Рыболовы заведомо небрежны в обращении с истиной».
«Какими отпетыми лгунами бывают люди!», «Я сам рыболов и не солгал ни разу в жизни». Когда знакомство с персонажем начинается с подобных реплик, можно не сомневаться: в «поучительных случаях», которыми делится с членами клуба, попивая горячий шотландский виски с ломтиком лимона, «уютный толстячок средних лет» с глазами, подкупающими «удивительно детской искренностью»
[49], – не будет ни слова правды. Тем более, когда слово «правда» вынесено в одно из названий – «Вся правда о Джордже», например.
Можно не сомневаться и в еще одном. Мистер Муллинер – от героя Вудхауса иного и не ждешь – не имеет права закончить свою историю не на оптимистической ноте. И то сказать, Вудхауса мы любим не только за неиссякаемый, искрометный юмор, но и за благостную, безмятежную атмосферу, царящую в его мире, пусть этот мир и наводнен мошенниками, лгунами и негодяями всех мастей. И в этом отношении между Муллинером, Псмитом, Вустером и обитателями Бландингского замка нет большой разницы.
Удача сопутствует всем без исключения героям (положительным, конечно) «правдивых» историй, которыми развлекает собравшихся мистер Муллинер. В том числе его племяннику Джорджу, нелепому, робкому, не способному за себя постоять заике – казалось бы, откуда здесь взяться удаче? Но последние у Вудхауса, в полном соответствии со Священным Писанием, всенепременно становятся первыми. Джордж избавляется от заикания и завоевывает сердце любимой девушки, вняв мудрому, хотя и несколько странному, совету эскулапа заговорить с тремя незнакомыми людьми. И, о чудо, заговорив сначала с таким же, как и он, заикой, потом с безумцем, который, возомнив себя императором Абиссинии, разбрасывает золотые монеты в толпу, а напоследок – с соседкой по купе, у которой, когда она увидела Джорджа, выползающего из-под дивана, глаза «достигли размеров стандартных мячей для гольфа», – Джордж от своего недуга избавляется.
Роль мистера Муллинера не сводится, однако, к тому, чтобы удивить или рассмешить собравшихся в клубе, а заодно и нас, читателей. В «Клубе удильщиков» мистер Муллинер – фигура авторитетная, многоопытная, и его истории из жизни призваны разрешить спор, внести свою, весомую лепту в любую тему клубных дискуссий. Будь то обсуждение фильма «Злоключения веры», где профессор превращает девушку в креветку, или благотворительный спектакль деревенского хорового общества для сбора средств на церковный орган, или панегирик Калифорнии с «ее лазурным океаном» и «вечным сиянием солнца». А также – дать моральную оценку того, о чем заходит разговор, опираясь на свой недюжинный жизненный опыт. Истории мистера Муллинера тем самым – это еще и пародия на нравоучительную литературу, где главный герой – арбитр, а его суждение, даже если оно абсурдно, – истина в последней инстанции. В самом деле, мораль и юмор – в наше время во всяком случае – вещи несовместимые.
Пародийной мишенью Вудхауса-Муллинера становится не только просветительское и викторианское морализаторство, без которого не обходится ни один роман Филдинга или Диккенса. Достается и жанрам более легкомысленным: готике, триллеру, детективу, душещипательному сентиментальному роману, над которым посмеивалась еще юная Джейн Остен. И посмеивается Вудхаус. Посвятивший жизнь химическим изысканиям, изобретатель крема для лица «Смуглая цыганка», член клуба «Старейшие пробирки», брат мистера Муллинера Уилфред («Сочный ломоть жизни») отправляется на поиски любимой девушки; прежде он, как и сам Вудхаус, «за занятостью чуждался сердечных дел»:
«И – чу – пока он рыскал, из окна верхнего этажа до его ушей донесся звук, заставивший Уилфреда окаменеть, точно статуя, и сжать кулаки так, что костяшки совсем побелели. То был звук женских рыданий».
Каков саспенс! И разрешается он, как всегда у Вудхауса, самым неожиданным образом. Для того, чтобы справедливость восторжествовала, возлюбленные воссоединились, а распря Уилфреда Муллинера и баронета сэра Джаспера Финч-Фарроумира сменилась дружбой, понадобились – кто бы мог ожидать? – таблетки от тучности «Сбросим вес»! Точно так же, как племяннику Уилфреда, младшему священнику, робкому Августину, – тонизирующая микстура «Взбодритель», которую его дядя изобрел специально для слонов, чтобы они не боялись бросаться на тигра («Муллинеровский “Взбодритель”»). Словом, как сказано в одном из рассказов: «Все муллинеровские препараты имеют полную гарантию».
