С левого края фрески он достает монету из рыбы. И с правого уплачивает искомое.
Мне особенно нравятся нимбы, похожие на медные блинчики.
Младший брат Мазаччо – Скеджа, тоже был художником, хотя и посредственным. Он прожил долгую (80 лет) жизнь в достатке, работая в сегменте попроще и не претендуя на большее.
Очень часто, обсуждая биографию гения, мы исходим из того, что «он был рожден, чтобы сделать такое-то произведение», и «вот он шел к нему». Хотя не факт, что сам художник обладал яснознанием и в 27 знал, что в 50 будет признанным мастером. Представьте юношу, который понимает ценность своего таланта, общается с другими (не такими, как большинство) образованными людьми (у его друзей Донателло и Браманте с финансами было пободрее), при этом имеет кучу долгов, иждивенцев и абсолютный туман в будущем. Никакой твердой уверенности в том, что его работы будут оценены адекватно сейчас, когда это необходимо.
Мазаччо, скорее всего, было трудно. Тем более что у него не все получалось. Мы видим, как важна социальная реализация для художника. Иногда, когда смотришь со стороны на молодого талантливого художника, так и хочется сказать: «Ошибайся лучше! Интереснее! По-другому! С другими людьми! Ради Бога, не складывай руки». Трудно? Да, трудно. Но если ты сдашься, легче не станет.
Донателло и Брунеллески были людьми, обмерявшими римские развалины, слышавшими музыку цифр и ценившими человеческое достоинство. Оба умели решать задачи, которые другим казались невозможными. Над алтарем собора Санта-Мария-дель-Фьоре несколько десятков лет зияла пустота, а Брунеллески возвел над ним гигантский купол.
Синергия – великая сила. От соратничества талантливых людей их возможности не увеличиваются, а умножаются. Шутки, фразы, критика, атмосфера здоровой конкуренции, влюбленный в искусство взгляд – все становится питательной средой. Художник-одиночка – скорее романтический миф, основанный на незнании природы творчества. Произведения живописцев, которые создавали произведения, выкормив в профессиональном плане сами себя сиськой, в музейных стенах не висят.
Выходец из обеспеченной семьи, Брунеллески выставлял на улицах Флоренции сконструированные им «перспективы», приучая горожан к интеллектуальному наслаждению сложными, основанными на знании науки, визуальными эффектами. Он изобретал технические приемы в атмосфере зависти, недоверия к его знаниям, повсеместного воровства идей. Единомышленник, художник такого же калибра, который не украдет и не выдаст – это не только интеллектуальная, но и душевная поддержка. Можем предположить, что уютная компания Мазаччо-Донателло-Брунеллески чувствовала себя заговорщиками против мира лентяев и ханжей.
В мастерской Донателло царила атмосфера братства. Мастер забрасывал гонорары в корзину, а его подмастерья могли взять оттуда столько, сколько им нужно. Его любил Козимо Медичи, «крестный отец» флорентийской
политики. Но Донателло не пользовался его подарками, настолько был увлечен своей работой.
Донателло (ок. 1386–1466).
«Мария Магдалина» (1454–1457)
Чаще всего, когда зритель видит эту деревянную скульптуру, он думает, что перед ним бомж. Обратите внимание на живописный эффект: контраст отполированной поверхности рук с грубой фактурой лохмотьев и свалявшихся волос. Позолота стерлась, но вряд ли она сильно изменила бы восприятие.
Магдалина движется вперед в состоянии транса, ее голова чуть отклонена. Так передается молитвенное, медитативное состояние. Тела нет, однако ведущий ее дух крепок (посмотрите на руки). Это одна из лучших скульптур в мире.
Донателло (ок. 1386–1466). «Мария Магдалина» (1454–1457)
Согласно «Золотой легенде», Мария Магдалина тридцать лет в пустыне просила о прощении грехов. Именно этот момент изображает художник. Католическая церковь издала специальный эдикт о том, что нет оснований совмещать образ Марии Магдалины, из которой Иисус изгнал семь бесов, и блудницы, которую он спас от избиения камнями. Но люди любят обесценивать, к тому же перипетии делают любую историю интереснее. Верная ученица, ставшая равной апостолам – скучно и возвышенно. А если перед этим она была шлюхой – в самый раз.
Давид (около 1440)
Это первое изображение отдельно стоящего обнаженного тела со времен античности. Подросток в модной шляпе – подлинный гимн чувственной любви. Голиаф изображен зрелым мужем, хотя прославленный воин-великан, выставленный филистимлянами на решающий поединок, мог быть и молод.
Давид (около 1440)
Датировка «Давида» не ясна, но мы будем соглашаться с теми, кто датирует её 1440-ми годами (то есть на момент создания скульптору было около пятидесяти). Магдалина же создана в последний период творчества художника. Мой ассоциативный ряд для «Давида» – Ренессанс, гордость и гордыня, красота. Для «Магдалины» – средневековье, аскеты, фанатизм, флагелланты.
Мы можем обратить внимание на влияние задачи и материала на конечный результат. Давид предназначен для публичного кругового осмотра. Он воспринимается силуэтом, одинаково сексуальным с любой из сторон. Магдалина, вероятно, была заказана для флорентийского баптистерия, это более камерное произведение. Как и в живописи, здесь важны детали, и мы постигаем замысел только сопоставив их между собой.
Бронза – это насыщенный цвет, на котором лежат яркие блики. Произведению нужен простор, оно лучше смотрится издалека. А дерево впитывает свет, замысел раскрывается только вблизи. Вообще поверхность этой скульптуры напоминает о живописи импрессионистов.
Если поместить «Давида» в тесное пространство с тусклым светом, а «Магдалину» выставить на залитую солнцем площадь, эти великие произведения многое потеряют.
Джованни Беллини. Ной с сыновьями
Движения закольцованы, объем строится при помощи постепенного насыщения тона. Традиционно у Беллини (да, коктейль назван в его честь) все кротки, нежны. Может быть, в силу однородности характеров, все фигуры кажутся прежде всего объемами, сверхчувствительными к свету.
Джованни Беллини. Ной с сыновьями
Лоренцо Коста. Благовещенье
Лоренцо Коста мог изобразить Богоматерь, которая увлеченно, как современная студентка, читает книгу, сидя на попе. А русский иконописец – нет.
