Покончив с чаем и поблагодарив бухгалтерию за радушие, я засобиралась обратно на рабочее место. По моим подсчетам, Кирилл уже должен был покинуть кабинет шефа – его визиты никогда не превышали получаса. Но мои расчеты впервые оказались ошибочными, и, погруженная в собственные нерадостные мысли, я заметила зама, лишь на ходу врезавшись тому в грудь.
– Простите, – мигом отпрянула я, непроизвольно потирая ушибленный лоб. Как бы шишки не осталось — грудь у мужчины оказалась просто каменная, сродни вечному выражению лица. Кирилл смерил меня уничижительным взглядом и стремительно ушел.
Глубоко вздохнув и медленно выдохнув, я направилась к своему столу. Для восстановления душевного равновесия мне срочно нужен был Тимоша!
Совет директоров собрался уже после обеда. Я подготовила воду, фрукты и литра два вкуснейшего кофе — не из бездушной кофемашины, а домашнего, сваренного с корицей, пряностями и любовью. Арсен Давидович мой кофе обожал, и это единственное, что я могла сделать для шефа в такой день. Должны были подъехать акционеры, парочка директоров филиалов и кто-то из высшего руководства, так что я крутилась, как белка в колесе, с трудом дождавшись окончания собрания.
Почти в самом конце рабочего дня я собирала документы и посуду в наконец-то опустевшем зале совещаний. Арсен Давидович в своем кабинете собирал личные вещи — с понедельника на пост официально вступает новый генеральный. Наверное, нужно было что-то сказать, обнадежить, успокоить, но я не находила слов и даже как-то побаивалась показаться на глаза руководству. Больше полугода мы работали бок о бок, я стала чувствовать себя гораздо уверенней, смелее, настоящей правой рукой директора, а не девочкой-секретаршей. И что теперь? Точнее, и кто теперь?
Подшивая протокол и решения, не удержалась и пробежалась глазами по строчкам. Что ж, этого следовало ожидать. Я закончила с бумагами, погладила кактус, чтобы немного успокоиться, и решительно написала заявление.
Постучала в кабинет директора, откуда усталым голосом донеслось:
– Входите, Маргарита, – Арсен Давидович явно ждал меня. Взгляд его был, как обычно, по-отечески добрым, но в карих глазах мужчины я видела вину и печаль. Моему заявлению он не удивился — работать с новым генеральным также, как с ним, у меня бы не получилось.
Мы еще часа два говорили ни о чем, вспоминали всё то, что происходило за последние полгода. А потом я ушла домой, снедаемая неизвестностью предстоящих двух недель отработки.
Часть 2 Семейные неурядицы
Утро субботы я встретила с мрачным настроением, разбуженная истошной трелью телефона. Едва поднесла трубку к уху и нажала кнопку, как меня едва не сбросило с подушки возбужденное щебетание старшей сестры Розалии:
– Алло, Ритусик! Ты не спишь? – и, не давая даже времени ответить, продолжила, – Знаешь, я тут вчера пироги испечь надумала. Ну там, с яблоками, с капустой, с брусникой, как ты любишь... В общем, поставила тесто, но что-то перепутала, многовато вышло. А Вадим же у меня на диете. И девочки много не едят... В общем, тебе случаем пироги не нужны? Я разных напекла...
Сестру я слушала в пол-уха — пироги она пекла не реже раза в неделю, так что историю я знала от начала и до конца, она никогда не менялась. Сестра ставила тесто. А потом еще «чуть-чуть». Затем готовила начинку. И еще «немного», а то вдруг тесто лишнее останется. И в итоге вместо двух-трех пирогов на семью у Розы получалась дюжина на всех близких и дальних родственников, и эту дюжину она активно пристраивала, здраво оценив масштабы кулинарной трагедии, которую я считала чем-то вроде трагикомедии с элементами фарса.
Я не жалуюсь, готовит сестра превосходно, но из-за её несдержанности с объемами продуктов мне порой приходилось питаться одними пирогами, потому что «ни дай Бог зачерствеют». Как-то раз она и вовсе привезла мне на работу штук пять совершенно одинаковых пирогов, чтобы всем досталось и никто не обиделся. Вот как после такого верить, что она «случайно» взяла «чуть» больше ингредиентов, чем нужно?
– ...так ты дома? – после педантичного описания причин приготовления столь масштабного числа пирогов задала самый главный вопрос сестра.
– Дома я, дома, – хриплым ото сна голосом заверила я её. Будто бы я могла каким-то чудом оказаться не дома без того, что вся семья была бы в курсе, где я и с кем.
– Ой, как хорошо! А то я как раз подъезжаю! Точнее, уже у подъезда, в лифте поднимаюсь! В общем, открывай, – и повесила трубку, а на смену щебетанию её голоса пришло переливчатое пение дверного звонка. Надеюсь, она там не с начала разговора стояла.
Кряхтя, я поднялась с кровати, на ощупь обула пушистые тапки и зашаркала к входной двери.
– Доброе утро, Риточка! – кинулась ко мне с объятиями Роза, даже не поставив пакеты с пирогами на пол. Моей спине досталось и брусничным, и капустным, а по попе бонусом настучала пара-тройка сдобных булочек. Раскрасневшаяся, улыбающаяся, со съехавшей на бок шапкой сестра явно не выглядела на свой возраст. Она сбросила канареечно-желтое пальто, оставшись в ярко-розовом платье, выгодно подчеркивающем фигуру топ-модели, но никак не многодетной матери, и по-хозяйски удалилась на кухню, распаковывая пироги и включая чайник с микроволновкой. Мне осталось только закрыть входную дверь и, украдкой позевывая, ушаркать в ванную.
Более-менее проснувшись, умывшись и почистив зубы, я вышла как раз к завтраку — к горячему зеленому чаю с ароматными пирогами. Сестра гордо осматривала деяние рук своих, ожидая моего вердикта.
– Изрядно ты перестаралась, – хмыкнула я, присаживаясь за стол, на котором даже места свободного не осталось. Роза смущенно покраснела. Румянец у неё был не пунцовый, а нежно-розовый, как лепестки цветов, в честь которых она была названа. Сестра вообще всецело олицетворяла собой своё имя. Как и я — своё.
– Как дела? – поинтересовалась сестра, когда я прикончила три куска пирога с брусникой и почувствовала себя самой счастливой на свете. От вопроса настроение сразу скатилось к нулю, а я на мгновение нахмурилась. Роза привычно уловила изменения: – Что стряслось?
– С работы ухожу, – неохотно призналась я, допивая чай.
– Зачем? Тебе же нравилось вроде, – сестра, как и вся семья, не понимала, что меня привлекает в работе, но, в отличие от остальных, не пыталась устроить куда-то по блату, несмотря на отсутствие способностей.
– Вчера генерального сменили, Арсен Давидович уходит, вот и я — тоже...
– Ох... А кого назначили?
– Лучше не спрашивай, с ним я работать не буду.
– Знакомый кто-то?
– Угу.
– Мужчина?
– Ага.
– Он к тебе приставал?!
Я едва не поперхнулась, представив, как Кирилл с каменным лицом домогается моей скромной персоны. Хмыкнула, но рвущийся из груди хохот сдержала. Заметила взгляд сестры, ожидающей моего ответа, и пояснила:
