— Отпусти чуть, мне дышать нечем. — Сделала попытку освободиться через какое-то время.
Вадик расслабил руки, заглянул ей в лицо. Они сидели в полной темноте, и только уличный фонарь у окна давал немного слабого освещения.
— Я хочу сына. Родишь мне пацана, Малая? — и, не дожидаясь, поцеловал. Потому, что если бы не сделал это — растер бы ее в порошок. Уничтожил, чтобы раз и навсегда избавиться от такой острой нужды. Как же больно кипело в груди — где она была этот долбаный час?!
А Илка, как назло попробовала отстраниться. Может, хотела ответить, или больно сделал, прикусив губу — не важно. Он почувствовал движение-отторжение, на что мозг отреагировал сию секунду. Нагнуть. Заставить, даже если не хочет. Доказать свое право. Сделать так, чтобы зависела от него как прежде. А в ее глазах отныне и во веки веков — только его отражение. И ничье больше!
Завернул ей руки за спину.
— Не противься, сестричка. — Наклонился, и, касаясь уха, прошипел: — Все равно вы@бу.
Да, грубо. Зато доходчиво. Он и после этих слов не нежничал. Никогда в истории человечества власть не устанавливалась добром и лаской. Только силой. Вечером был кнут, а пряник с утра. Довел ее так, что кончила несколько раз подряд. В себя потом полчаса приходила, не меньше.
Разумовский лежал на боку рядом и наслаждался, глядя на Лону. Гладил юное тело, целовал маленькие ладошки, пальчики по одному. Рядом с ней он забывал, что разменял уже пятый десяток. В голове появились планы и цели на будущее. Захотелось вдруг частный дом и собаку лабрадора. Такая себе идеально-незатейливая картинка из журнала.
Впереди маячил муторный день: оформление рабочей визы для Малой; покупка билетов на самолет; предстояло так же заехать в налоговую, чтобы уладить некоторые моменты по фирме. Но все это не перекрывало нудотный вопрос, мучающий со вчерашнего дня. Зачем вырубила телефон и где была в это время?
— А что с компом случилось? — спросил первое, что пришло на ум.
— Я когда его у Алевтины Васильевны забрала, спускаясь по ступенькам, стукнула о перила случайно. Перестал работать порт для мышки.
— Если хочешь, я могу получить с ремонта. Все равно буду мотаться по городу.
Илона открыла глаза, и, подумав, осторожно объяснила:
— Тебе не отдадут. Мне его одноклассник сделает. Он работает там. Бесплатно, по старой дружбе.
— Даже так?
— Ну а чего бы я везла его в центр города?
— Поедем вместе. — Сообщил свое решение в ответ и поцеловал в висок.
— Откуда в тебе столько ревности? Все мужчины собственники, но не настолько же…
— Ты многого не знаешь, Лона. А относительно тебя — расклады изменились. — Сказал честно, как есть.
— Держи себя в руках, пожалуйста. Все хорошо, когда в меру.
Вадим и сам бы рад был избавиться от тяжести в душе, но не мог. Разве возможно это контролировать? Хотел бы он посмотреть на такого человека!
— Лапуль, не обещаю. Я не куколд и никогда им не стану. — Коснулся губами ее плеча. — Со временем приноровишься. Мы сейчас экстерном пройдем притирку, и все наладится.
— Подстраиваться и приспосабливаться надо вдвоем. Если это буду делать только я — ничего не выйдет, Вадь.
Разумовский внимательно посмотрел на Лонку. Не понравились ему такие слова, хоть и были вполне себе справедливы. Только он уже далеко не мальчик, а потому меняться поздно. Да и вообще, это женский удел — прогибаться под мужчину, а не наоборот. Он и так поступился своим требованием по поводу работы. А Илка вместо того, чтобы принять его великодушие с благодарностью, пытается продавливать другие моменты. Где бл@дь она была вчера?!
Вадик потянулся за телефоном.
— Не давай мне поводов для ревности, Малая. И тогда таких вопросов в принципе возникать не будет.
— А я разве их даю? Или ты мне пару танцев с Кириллом теперь до гробовой доски вспоминать собираешься?
— С Кириллом Геннадиевичем. — Поправил ее железным тоном. Она специально что ли?!
— Как скажешь, Вадим… Александрович. — Явно сдерживая улыбку, смиренно согласилась в ответ.
— Сейчас кто-то по заднице получит. — Он сузил глаза, не зная как отреагировать.
Попустило его только через пару часов, несмотря на то, что вопрос об отключенном телефоне так и остался открытым. Одноклассник Илоны оказался щуплым пареньком с козлиной бородкой и длинными волосами, собранными на затылке в пучок. Классика жанра для представителей такого рода занятий. Главное, что сомневаться в словах Малой не приходилось — мастерская действительно находилась недалеко от офиса Дубова. Знала она об этом или нет, уже не имело значения. Ноутбук был там, что подтверждало ее рассказ о вчерашнем дне.
Еще два дня прошло в сборах и суете по улаживанию разных моментов. Билеты в итоге он взял на субботу, а последний вечер перед отлетом по старой доброй привычке договорился провести с Марком. В следующий раз они увидятся только в январе или феврале следующего года и потому хотелось выпить да поболтать.
Собрались дома у Разумовских. Мария Константиновна на пару с мамой суетились так, как будто на фронт детей отправляют и не известно увидятся ли еще. Пока женская часть компании крутилась, накрывая стол, пошли вдвоем с братом жарить шашлык. На запах мяса пришел сосед, любитель выпить. В итоге накидались изрядно.
Лонка продолжала стесняться его маму, и это выглядело забавно, если честно. Благо жена Марка смогла разрядить обстановку своим присутствием, а потому посидели очень душевно.
Вадим проснулся рано. Его всегда после таких посиделок поднимал сушняк. Спустился вниз, напился, а когда вернулся, без зазрения совести полез на Малую. Через полчаса пошел на перекур и столкнулся на первом этаже с Марком. Брат в одних трусах с бутылкой воды выходил из столовой. Скривился, и, ухватив диванную подушку, выдав короткий смешок, метнул в Разумовского.
— Бл@, Вадя. Подложи хоть что-то между стеной и кроватью. Она все-таки моя сестра, а я вынужден слушать это!
— Не бухти, я племянника тебе делаю. — Огрызнулся со смехом в ответ.
— Потише, деятель, а то вы всех так разбудите. — Проворчал тот, направившись к лестнице.
Зато когда Вадик вернулся, услышал хоть приглушенный, но характерный стук из соседней комнаты в ответ. По ходу не только он таким не хитрым способом выгонял бодун, а вместе с тем очень приятно встречал восход солнца.
Глава 22
Всю дорогу в Вильнюс Лонка пыталась сохранять хотя бы видимое спокойствие. Умом она понимала, что не на край вселенной едет, но напряжение не давало расслабиться. Это очень непросто начать все с нуля на чужом месте, в другой стране. Интересно, а какие были ощущения у жен, следующих за своими мужьями в Сибирь?
Вадим чувствовал ее волнение. Старался постоянно держать за руку, обнимать. Когда сели в самолет — наклонился, заглядывая в глаза:
